Сунг - Метелин Олег - Страница 1

Метелин Олег

Сунг

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

«Гуманитарная помощь»

Короткая взлетно-посадочная полоса притулилась на окраине большого кишлака с глумливым названием Ослиный Хвост. Никто из его жителей не интересовался, почему их селению, зажатому в котловине Припамирья, дано малопочтенное имя. Ну, и Хвост, ну и что? Для новых же людей с севера кишлак с таким названием лишь усиливал экзотичность этих мест.

Уже четыре года ВПП не использовалась санитарной авиацией, для нужд которой она и была построена в советские времена. В республике то разгоралась, то затухала гражданская война. На афганской границе, что начиналась в нескольких километрах от Ослиного Хвоста, орудовали банды, которых местные почему-то звали «вовчиками».

Зарасти «взлетке» верблюжьей колючкой не давали только военные. Более того, они даже расширили ее, добавив к старенькой «бетонке» вместительную вертолетную площадку из зеленых металлических листов.

Вот и сейчас около нее стоял военный грузовик, вокруг которого толпилось больше десятка людей в камуфляже и с оружием.

… – Сколько можно ждать! – усатый капитан, командир саперной роты, выплюнул изжеванную сигарету «Полет» далеко за гофрированное покрытие вертолетной площадки, – Одиннадцать часов уже, а обещали поднять на «точку» в девять. Дождемся на голову какой-нибудь дряни!

Мы согласно кивнули в ответ.

Сейчас над нами жарит солнце, и мы прячемся от него в тени «Урала», набитого вещмешками, бойцами, дровами и ящиками с патронами. Но через пару часов может пойти дождь – погоды в апреле в горах стоят неустойчивые. Причем дождь может ожидаться здесь, в долине, а на перевале Сунг, который серо-белой грядой тянется вдоль нее, и куда нас должна закинуть «вертушка», дождь превратится в снежный буран.

Всю минувшую неделю над Шуробадским направлением свирепствовал ветер «афганец». В горах он завалил камнепадами и снегом все перевалы. А здесь, в долине, превратил уже покрывшуюся свежей весенней травой почву в бурое грязное месиво. Сегодня с утра наконец-то выглянуло солнце. И появился шанс, что мы, застрявшие в долине, наконец-то сможем выполнить приказ. А тут эти «летуны», из-за которых график летит ко всем чертям…

Первым, кому можно было посочувствовать в этой ситуации, является как раз усатый командир саперной роты: Ему нужно закинуть на перевал десяток бойцов из числа штрафников и успеть выгрузить бревна для строительства долгосрочных блиндажей. К этому главному грузу следует приплюсовать ящики с патронами, мешки с сухарями, крупой и консервами.

И потребуется время, чтобы солдаты успели перетащить все это из вертолета на более твердую почву. Однако в случае непогоды военно-транспортный вертолет Ми-8 не будет висеть над хребтом, а сразу уйдет вниз. Выгрузка сорвется и за невыполнение задачи по башке, конечно, получит не бог местной погоды и не командир вертолетной эскадрильи, а усатый кэп.

Капитан от всех отличается величиной усов (видимо, маршал Буденный в этом деле служит эталоном) и залихватской пограничной фуражкой с высокой тульей. Ее зеленый верх смотрится вызывающе на фоне наших выгоревших камуфляжных кепи и черных шерстяных шапочек.

Как сапер в своей фраерской фуре будет рулить на высоте в полторы тысячи метров под сильным ветром, для меня загадка. Видимо, опыт есть. Для старого капитана, перевидавшего виды на этой границе, это единственный способ возвыситься над серой обыденностью.

– Бардак! – поддерживает возмущение сапера майор из душанбинского разведотдела.

Майор у нас новенький. Даже внешне он выделяется от нашей компании, успевшей врасти в таджикско-афганскую границу.

Разведчик одет в армейскую «песчанку», которая отродясь не водилась у пограничников. Я даже подумал, что он прибыл к нам из 201-й дивизии, пока из разговора разведчика с комендантом Шуробадского направления подполковником Рукосуевым не уяснил, что тот все-таки не из «шурупов», а наш, «зеленый».

Но мне все равно интересно, ради какого камуфляжа погранец может прикинуться пехотой. Пограничные цвета для нас святое и нужна очень веская причина, чтобы наш брат перекрасился в армейцы.

Парень только прибыл с западной границы? и ему здесь в диковинку. Что же касается меня, то сих пор не могу привыкнуть к молодым тридцатилетним майорам из разведки. Их молодость по сравнению с покрытыми патиной службы тридцатипятилетними мужиками, пребывающими в том же звании, кажется мне вызывающей. Я не намного моложе разведчика, а на моем погоне – всего три маленькие звезды при одном просвете.

Впрочем, как говаривал товарищ Экклезиаст, каждому свое.

После училища я пять лет просидел на заставе на Дальнем Востоке, потом военная судьба закинула сюда. Четыре месяца провел в должности заместителя начальника заставы по боевой подготовке на правом, более равнинном фланге отряда. А неделю назад получил назначение старшим офицером отдела охраны границы. На этот раз дали противоположный фланг ПОГО – в горы…

После необходимого приема дел начальство отправило меня на подшефный участок границы – осваиваться на новом месте. Однако замыслам начальства сразу сбыться было не суждено из-за мрачных прогнозов синоптиков. Протирая штаны в доме офицерского состава и в штабе оперативной группы, наша группа успела оглохнуть от стука костей нард, как сегодня утром сообщили: вертолет будет!

И сейчас новое испытание на прочность…

Таких как мы на границе именуют «сникерсами» или «гуманитарной помощью».

После вывода войск из Афганистана и начала гражданской войны в республике граница в прямом смысле стала линией фронта. Причем линией фронта без тыла, потому что в тылу хозяйничала оппозиция. Нужно было срочно укреплять «южные рубежи СНГ». И вот тогда с Дальнего Востока начали присылать в командировки на полгода офицеров, которых старожилы и те, кому предстояло оттрубить здесь «по полной программе», полупрезрительно именовали «гуманитаркой».

Мы старались не обижаться…

Подозреваю, что мое недавний перевод сделан не без умысла. Видимо, командованию надоело возиться со «сникерсами». Пока их обучишь, пока они наберутся опыта… и – прощай, Маруся дорогая, начинай заново с новой партией. Поэтому начальство задумало оставить меня здесь на более долгий срок, заманив выгодной должностью. Ведь на старом месте вряд ли ее получу так скоро.

Но я, несмотря на это, пребываю в сомнениях. С одной стороны, чем черт не шутит… Во фронтовых условиях, если не изображать из себя белоручку в ожидании более выгодных назначений, можно сделать неплохую карьеру. Но другой стороны, есть риск завязнуть здесь, как саперный капитан. Этот парень сидит здесь лет пять. С ума сойти! Тут поневоле будешь самовыражаться в нарушении формы одежды…

…На последнее замечание разведчика про бардак подошедший к концу разговора комендант Шуробада подполковник с интересной фамилией Рукосуев никак не реагирует. Чего зря сотрясать воздух проклятиями из-за задержки вертолета? Он от этого раньше не прилетит. Тем более, нашей офицерской группе спешить некуда: не отправимся сейчас – попадем завтра…

Цель нашей поездки – инспекторская проверка. И можно не торопиться. За сутки на «точке», куда мы отправляемся, ничего не изменится. Если там бардак, то он и останется. А коли его на выносном посту (или «стопаре», как их еще называют в здешних краях) не было, то за двадцать четыре часа беспорядок вряд ли появится.

У начальника выносного поста в горах главная задача – защищать дальние подходы к заставе, находящейся в долине, а не шуршать в ожидании грозной проверки. В случае чего с него будут спрашивать именно за это, а не за не подшитые подворотнички и грязные сапоги.