Цербер: волк в овчарне - Чалкер Джек Лоуренс - Страница 17

Санда бросила флакон и кинулась назад, в помещение. Через секунду дверь снова закрылась. Она взглянула на стенные часы, подошла к консоли и принялась выполнять операции, смысла которых не понимала.

Дилан нервничала: дежурная, молодая женщина, не собиралась спать в зоне безопасности, а принялась проверять работу оборудования. А время шло. Наконец дежурная выбрала местечко за консолями и растянулась, положив куртку под голову. Она уснула, но не так быстро и легко, как ее коллега внизу.

Санда управилась за девять минут и была довольна результатом. Она погрузилась в глубокий транс – комбинация самогипноза и постгипнотического внушения – и, расположившись так, чтобы видеть спящую фигуру за прозрачной стеной, села в кресло, выжидая, когда действие нураформа кончится, и спящий погрузится в нормальный глубокий сон.

На это ушло тридцать семь минут.

И она снова начала обмен телами.

Прошел почти час, прежде чем обмен закончила Дилан. Уже в другом теле она убедилась, что все сделала правильно. Дилан, однако, решила обойтись без наркотика. Та женщина спала чутко и беспокойно, и ее легко мог разбудить шум открывающейся двери. Дилан быстро проделала необходимые манипуляции со схемами. Чтобы согласовать изменения, внесенные Сандой, со своими, ей потребовалось менее пяти минут.

Несколько раз, проверяя свое тело, находившееся снаружи, она замечала, что оно шевелилось. Но все обошлось. Дилан легла на пол, расслабилась и заставила свое сознание связаться с другим, которое находилось за прозрачным пластиком. Тело так ломило от усталости, что она боялась уснуть…

Санда проснулась уже в коридоре. У нее раскалывалась голова и двоилось в глазах: ведь именно это ее тело подверглось действию нураформа. Она увидела, как дежурная зашевелилась, очнулась и теперь оглядывалась с немалым удивлением. Она встала и стал искать глазами роботов-уборщиков в конце зала. Выкрикнула приказ, и машины поехали к нему. Надеясь на их шум, как на единственное спасение, Санда выскользнула из кресла, оттолкнула его от себя, стоя на коленях и, не спуская глаз с дежурной, стала медленно уползать. Момент был опасный, один или два раза она, казалось, посмотрела в ее сторону, и Санда застывала на месте, но дежурная ее так и не заметила.

Только закрывшись в комнате для совещаний, Санда расслабилась и по-настоящему почувствовала, как ужасно болит голова. К тому же она вспомнила, что забыла пузырек с наркотиком. Нервы были на пределе, но все же ей хватило здравого смысла понять, что исправить это уже невозможно.

Дежурная собрала своих роботов, зевнула, еще раз потянулась и призадумалась о своем странном состоянии. Покачав головой, она снова повела роботов-уборщиков к двери. Машина-мусорщик развернулась и двинулась вдоль коридора. Крошечный пузырек исчез в ее недрах.

Потребовалось более двух часов, чтобы Дилан провела обмен. Два беспокойных часа, когда казалось, что спящая проснется, или, еще хуже, что всерьез уснет сама Дилан. Но, к счастью, все обошлось. Дилан вернулась в кабинет и перевела дух.

Я наконец расцеловался со своими «свидетельницами» и приготовился ждать. Больше всего я боялся, что кто-то из них – а вдруг обе? – не сумеет проделать первоначальный или обратный обмен, не разбудив спящего. Я-то никогда не сомневался, что дежурные захотят вздремнуть; так они поступали всегда. И все же тревога не отпускала меня.

Я немного поспал и появился у Тукера в шесть утра. Рано, конечно, но вполне объяснимо для этих горячих деньков. Нужно было или задерживаться допоздна, или наверстывать с утра. Я устроил себе довольно свободное расписание, чтобы записи не показали ничего подозрительного.

Оказавшись в почти безлюдном здании, я прошел в свой кабинет и сел за телефон. Внешних звонков быть не могло до восьми утра, когда главный компьютер переключался в нормальный режим, но внутренняя связь работала круглосуточно. Я позвонил в кабинет Сагала, выждал два звонка и снова набрал номер.

– Квин? – услышал я встревоженный голос Дилан и почувствовал некоторое облегчение.

– Да. Кто же еще? Как ты?

– Ужасно! Ох и сволочь ты… Лучше бы я охотилась на борков.

Я рассмеялся:

– Но у тебя все получилось?

– Да, хотя все еще не верится. Как Санда?

– Я еще не звонил ей.

– Послушай, сюда никто не придет в ближайшее время? Когда я смогу покинуть этот мавзолей? Я страшно проголодалась!

– В семь тридцать включатся общие лифты. Ты находишься на административном этаже. С первым же лифтом спустись на главный этаж и пройди через аварийный выход. Удостоверение не нужно.

Такое допускалось в экстренном случае, но при этом записывалось ваше изображение, дата и время. После их ухода я собирался воспользоваться кодом, который сообщил мне Сагал, и стереть запись.

Я сказал ей несколько ободряющих слов и позвонил тем же способом в комнату для совещаний. Санда волновалась еще сильнее, чем Дилан. Она поведала о досадном происшествии с нураформом. Я успокоил ее – ведь те же роботы убирали коридор. Успокоившись, Санда стала болтать без умолку.

– Это было, – щебетала она, – самым восхитительным событием в моей жизни. Даже большим, чем рождение моего первенца!

А у меня словно гора свалилась с плеч. План сработал. И у нашей троицы отличное алиби. Слава Богу! Мы свободны и чисты.

В семь сорок пять я стер запись. В восемь шеф Службы безопасности проверил пленку и убедился, что "нарушений не было". А я валился с ног, хотя собирался отключиться только к десяти. Я чертовски устал.

Вся прелесть аферы состояла в том, что участники не имели в ней никакого меркантильного интереса. А тот, кто докопался бы до "результатов", никогда бы не понял, как проделана вся наша операция.

Глава 9

ПОСЛЕДСТВИЯ И РЕЗУЛЬТАТЫ

В воскресенье мы собрались на корабле, чтобы отметить наш успех. Я особенно гордился Сандой, а ей не терпелось еще разок рискнуть. Дилан относилась ко всему гораздо серьезнее; она, так же, как и я, осознавала опасность проделки. Мы с ней очень походили друг на друга, несмотря на совершенно разное прошлое, только Дилан была намного практичнее. Но никогда бы не справилась с этим делом самостоятельно. Если бы не участвовала сама, никому бы не поверила, что такое возможно. Что, впрочем, и было нашим важным преимуществом перед гипотетическими сыщиками.

– Послушай, – обратился я к ней. – Так называемая правящая верхушка – президент корпорации, руководители синдикатов, центральная администрация – это те, кто выжил. Те, кому хватило дерзости, ума и везения провернуть собственные аферы, устранить соперников да к тому же выйти сухими из воды.

И лишь неудачники попадают на страницы уголовной хроники.

– Хорошо, сейчас нам повезло, – возразила она. – Однако твое везение когда-нибудь кончится. Случись это прошлой ночью, на луны Момрата отправились бы мы с Сандой. Она вольна поступать, как ей заблагорассудится, но я больше не собираюсь рисковать ради твоих сумасшедших планов.

– Тебе не придется, – заверил я как можно искреннее. – Помогать, да. Мы все партнеры. Но такое невозможно повторить. Отныне мы займемся кое-чем другим. Я один пойду к конечной цели.

– Ты все еще преследуешь Ваганта Лару?

Я кивнул:

– У меня много причин.

– А если тебя уберут?

Я улыбнулся:

– Попытаюсь снова. Мои копии будут посылать до тех пор, пока задание не будет выполнено.

В этот же день я открылся Санде. Я считал, что она это заслужила – знать всю правду. Я кривил душой перед Дилан, обещая ей спокойное будущее: как я мог знать, что нас ждет впереди. Но мне наверняка понадобится ее корабль, и я действительно восхищался этими прекрасными женщинами, разительно не похожими на тех, с кем я в пятницу коротал вечер, – ограниченными и пустыми сплетницами.