Победитель коммунизма - Чалидзе Валерий - Страница 14

Для 1я людей, которые не хотят видеть истинной силы, истинного величия теперешней Российской империи, это обилие внутренних противоречий — источник давних надежд на скорый развал ее. Это ошибка. Надеяться на это — значит исключать себя из политического процесса. Предсказатели развала стареют, а Россия движется вперед, к еще большей силе и господству. Не меньшая ошибка видеть в России страну коммунистическую — думать так, значит, тоже исключать себя из политического процесса. Тысячи людей, желая противостоять деспотической империи, борются с коммунизмом, а для России это и незаметно даже, она не коммунистическая! Мало того, как и при Сталине, коммунизм — враг империи и внутри, и в Европе. ** Лишь в слаборазвитых странах, где усваивают их собственную деспотическую идеологию с марксовыми лозунгами, русские властители могут допустить игру в коммунизм. ***

Величие этой империи, пока правление бесправное и безнравственное, — несомненно, угроза всему человечеству. Но эта империя — не самоубийственна, напротив, осторожна необычайно, по-сталински, поэтому не стоит здесь говорить о том, что могут быть нажаты роковые кнопки. К тому же — если это случится, мы об этом, быть может, и узнать не успеем, и рассуждения уже не помогут.

Коль скоро эта империя осторожна, в обозримом будущем Соединенные Штаты остаются отступающим, но ощутимым тормозом в ее наступлении на все человечество. Но есть два региона, где наступление успешно: слаборазвитый (бывший колониальный) мир и Европа. Да, та самая великая Европа, с которой много веков России было не потягаться, которая служила России и источником технического развития, и примером интеллектуальным, и, будучи семьей стран более развитых, более зрелых, как укор гордыне Российской, как источник комплекса неполноценности.

Смешная игра, растянувшаяся на несколько веков. Сколько споров породила она, сколько противоречий и сколько крови. Одни поклонялись этой Европе, другие чурались ее, веря в свой, российский путь. Одни пытались дорасти до нее, другие упрекали свою Россию, что не доросла.

Для одних Европа была желанной мечтой, для других — средоточием разврата, противного душе русской. Много великих идей и много зла пришло из Европы. Русских людей казнили за эти идеи, и за сопротивление этому злу.

И в основе всего этого — просто то, что европейские нации старше, они раньше начали развиваться в государственные структуры, раньше получили от предшественников культуру.

Но теперь и раньше состарились. И древнее соперничество кончается. Великая Российская империя побеждает окончательно. Европа уже не сомневается в этом, она просто ждет. Она побеждена, этого не остановишь, и вопрос только в том, как и когда. И именно это — вопрос важнейший. Молодые народы не раз в истории побеждали народы одряхлевшие. Но бывало, что при этом старая цивилизация не разрушалась, а становилась достоянием народов победивших, как это было, например, когда Рим одолел Грецию.

Победа неминуема, но можно ли сделать что-то, чтобы отсрочить ее, чтобы до этой победы Россия оказалась готовой европейскую цивилизацию принять, а не разрушить?

Этот тезис об угасании европейской цивилизации беспокоит умы около века. Казалось бы, что Европа выстояла перед напором тоталитаризма во второй мировой войне, опроверг грустное предсказание (впрочем, без помощи США и России — не выстояла бы). Но теперь восточный сосед силен как никогда, и все больше людей верит в закат Европы. Только ли дело в силе России? Нет, шансы на гибель Европы больше, т.к. Европа слабеет сама. Дело не в слабости военной или трудностях энергетических, дело в воле к жизни, в чем-то, социологией и биосоциологией еще не понятом, — в готовности погибнуть, в слабости, прорастающей неприметно в теле народов.

Имя этой слабости или следствие этой слабости — социализм. Тот самый, про который думают, что угроза его идет с Востока. Там, на Востоке социализма нет, Сталин кроваво победил его. Этот разъедающий враг общества — в самой Европе. Это не марксистско-ленинский насильственный социализм, он не пришел революционно. Напротив, он овладел народами тихо, под именем всеобщего гарантированного благополучия, он развился на основе общества демократического, и потому он не зверский, он не уничтожает открыто ни классов, ни правительства. Но он притупляет волю народов, и он непоборим.

Русский читатель узнает: это меньшевистский социализм, тот самый, который, казалось бы, побежден большевиками. Ан, нет, большевиков победил Сталин, их и в помине нет, а меньшевики царствуют на половине континента.

Поэтому, говоря о грядущей победе России над Европой, я призываю замедлить эту победу, но я не призываю усилить, возродить Европу — это невозможно, этот социализм уже разъел волю народов.

Можно ли спасти европейскую цивилизацию? Хотелось бы — ведь она наша, мы росли, учась у нее. И хотелось бы, чтобы Россия получила ее, а разрушив — не получит. Можно ли задержать неминуемую победу России над Европой до той поры, пока Россия сама достаточно цивилизуется, так что победа не будет разрушением или обладанием, а рождением некоторой общности?

Нет смысла гадать, если речь идет о победе ракетами и танками, но так вопрос в обозримом будущем не стоит (пока, по крайней мере, Европа боится России больше, чем американской защиты). Но наступление идет политическое -связыванием европейской инициативы, принуждением к оглядке на Россию в любом шаге. Наступление постепенное, неравномерное, так что не видно сразу, что пора держаться друг за друга странам Европы. Уже психологически подмяты некоторые страны, так что и танкам не удивятся.

Разве я первый предупреждаю? Сколько призывов к Западу из самой России — тверже, тверже! Да нет, лягушка уже загипнотизирована. И в спасении этой старой цивилизации надежда… только на Россию, на ее собственное внутреннее развитие, которое, быть может, отвлечет ее от имперской активности. Развитие медленное — и наступление, и развитие, о которых я говорю, дело не лет, дело, я думаю, многих десятилетий. Но и в долгом процессе может быть решающим потерянный день.

* Чувства не двигали им, но чувства, конечно, проявлялись. Что можно заметить из этих проявлений — это склонность подухариться. Общение с уголовным миром в тюрьмах, и при организации грабежей для пополнения большевистской кассы не прошло для Сталина бесследно. Не я первый замечаю, что он усвоил много для себя из этики и обычаев уголовного мира. Манера подухариться над фраером или шестёркой идёт оттуда. Накормить обедом и обнять приготовленную жертву накануне её ареста, преподнести букет освобождённому из лагеря маршалу; пригрозить Крупской, что другую женщину объявят вдовой Ленина — пахан духарится, зная о том, что он может позволить себе всё, а окружающие его фраера и шестёрки. либо поверят, либо вынуждены будут поверить в то, что он хочет. И уж во всяком случае — проглотят.

** Светлана Аллилуева «Двадцать писем другу», «Только один год».

* См. «Письмо старого большевика», Соц. вестник, 1936, №№23-24; 1937 №№ 1-2.

** Н. Хрущёв. Воспоминания. Книга 1-я и 2-я. 1979, 1981.

*** А. Авторханов. Загадка смерти Сталина

**** Гнедин. Катастрофа или второе рождение.

* Л. Шатуновская. Моя жизнь в Кремле. 1981.

** Г. Померанц. Нравственный облик исторической личности.