У нас уже утро - Чаковский Александр Борисович - Страница 49

Ольга решила начать с обследования рыбного комбината и однажды утром появилась в кабинете Доронина.

Доронин встретил Ольгу приветливо, даже радостно, пропустив мимо ушей её слова о том, что она прибыла в качестве санитарного инспектора.

Он усадил Ольгу в кресло и стал расспрашивать её о колхозе «Советская родина»: ведь она уехала оттуда позже него.

Ольга рассказала, что японец Вася чувствует себя хорошо и уже собирается выходить в море. Потом она сказала:

– Что ж, приступим к делу.

Доронин посмотрел на неё с недоумением.

– Собственно, к чему мы должны приступить? – спросил он.

Ольга нетерпеливо пожала плечами:

– Ведь я уже сказала вам, что пришла в качестве санитарного инспектора. Пройдёмте по комбинату.

– Что же вы хотите осматривать? – нерешительным тоном спросил Доронин, и Ольга с невольным удовлетворением отметила про себя эту нерешительность.

– Комбинат, – звонко ответила она.

– С какой же точки зрения?

– С точки зрения соблюдения санитарных норм, – сказала Ольга и добавила чуть вызывающе: – принятых в Советском Союзе.

Доронин почувствовал, что явная симпатия, которую он несколько минут тому назад испытывал к этой девушке, вдруг куда-то пропала. Что-то в тоне Ольги не нравилось ему.

«Инспектировать пришла, – уже с раздражением подумал он. – Девчонка!»

– К сожалению, я занят, – сухо сказал он. – Сейчас вызову кого-нибудь, чтобы занялись с вами.

– Со мной заниматься не надо, – в тон ему ответила Ольга. – Хочу только напомнить, что санитарный акт придётся подписывать вам как руководителю предприятия. Впрочем, – добавила она, инстинктивно почувствовав, что перебарщивать не следует, – я уверена, что на вашем комбинате все в полном порядке.

– А я не уверен, – отрезал Доронин; он был в самом деле очень занят, Ольга явилась удивительно некстати, но ему удалось побороть закипавшее раздражение.

– Пойдёмте, – сказал он, снимая с вешалки полушубок. Они вышли на пирс. Низкие, густые тёмно-серые облака плыли над морем. Со стороны материка дул резкий, холодный ветер. Такой ветер обычно предвещает шторм.

– Куда мы пойдём? – угрюмо спросил Доронин; ему не терпелось поскорее избавиться от Ольги.

– Начнём с засольного цеха, – сказала Ольга и, вдруг улыбнувшись совсем по-детски, заглянула Доронину в лицо. – Видите, я знаю, из чего состоит ваш комбинат.

В засольном цехе было пусто. Чернели вделанные в землю пустые чаны. Увидев их, Доронин забыл об Ольге и в сотый раз стал мысленно подсчитывать, хватит ли ему весной посольных ёмкостей.

– Скажите, пожалуйста, что это такое? – услышал он голос Ольги; она стояла на коленях, перегнувшись в чан, точно в колодец, и водя рукой по его стенке. – Что это такое? – повторила Ольга, вставая и поднося ладонь к лицу Доронина.

– Что именно? – спросил Доронин, разглядывая маленькую ладонь.

– Вы не знаете? – с упрёком сказала Ольга. – Тогда я вам скажу. У вас плохо промыты чаны. В них остатки рыбы.

– Ничего там нет, – рассердился Доронин.

Он прекрасно понимал, что Ольга права. Чаны были действительно плохо промыты. Японцы не мыли их годами. С тех пор как Доронин приехал, чаны мыли трижды, но отмыть их дочиста всё же не удалось. Доронин уже несколько раз просил прислать ему каустической соды, но её все не присылали. Он надеялся, что до путины так или иначе справится с этим делом.

– Вы знаете, сколько рыбы пропадало у японцев от заражения фуксином? – продолжала Ольга. – Вы же путину так погубите. Весь труд пойдёт даром.

Она не успокоилась до тех пор, пока не обследовала все чаны до одного.

– Ну конечно, – сказала она, подходя к Доронину, – с первых же шагов явное нарушение санитарных норм!

Доронин молчал. Он понимал, что Ольга права, но что-то мешало ему прямо сознаться в этом. Они переворачивают на комбинате всё вверх дном, разрешают проблему рабочей силы, строят жилые дома, ремонтируют флот, помогают колхозам, заготавливают лес… а тут рыбные крошки! Ему было попросту обидно.

– Почему же вы молчите? – громко спросила Ольга. – Может быть, вы считаете, что я не права?

– Нет, вы совершенно правы, – раздельно сказал чей-то голос.

Доронин обернулся и увидел Венцова.

– Конечно, права! – обрадованно повторила Ольга, тоже оборачиваясь к Венцову. – Товарищ Доронин, видимо, этого не понимает.

– Послушайте, – резко сказал Доронин, обращаясь к Венцову, – что вам надо? Вы меня ищете?

– Признаться, да, – ответил Венцов. – Хочу, чтобы вы утвердили список инструкторов по техминимуму.

– Я скоро приду, – буркнул Доронин. Венцов вышел.

– Вот видите, – удовлетворённо сказала Ольга, – он понимает. Кто это такой?

– Главный инженер, – ответил Доронин. – Что вы ещё хотите?

– Чаны должны быть вымыты в недельный, ну, скажем, в двухнедельный срок, – сказала Ольга, делая пометку в тетрадке, которую она вытащила из кармана. – Теперь пойдёмте дальше.

Путешествие по комбинату превратилось для Доронина в настоящую пытку. Ольга ко всему придиралась. Увидев, что соль хранится под дырявым навесом, она потребовала немедленно перенести её в помещение.

– Ведь она же загрязняется, – кричала Ольга, размахивая своей тетрадкой, – а потом вы будете этой солью засыпать рыбу! Неужели вы не понимаете?

Затем Ольге не понравилось, что для сетей не сделаны специальные хранилища. Потом она потребовала в недельный, самое большее в двухнедельный срок очистить и продезинфицировать сточные ямы. Вернувшись наконец с Дорониным в его кабинет, она уселась за стол и принялась писать акт.

– Ну вот, – сказала она, протягивая Доронину мелко исписанный лист бумаги, – подпишите.

Доронин подписал не глядя.

– Все? – спросил он. – Вы простите меня, я очень занят.

Ничего не ответив, Ольга встала, аккуратно сложила акт и положила его в тетрадку.

– Копию я вам пришлю, – сказала она, потом помолчала и, глядя прямо в глаза Доронину, добавила: – Всё-таки неправильно вы поступаете.

– Почему неправильно? – растерянно переспросил Доронин.

– Вы разговариваете со мной так, будто я надоедаю вам по личному делу. Нехорошо это. Ведь вы член партии, насколько я знаю.

Доронин покраснел.

– Допустим, что я вела бы себя иначе, – продолжала Ольга, – так, как могла бы, по-вашему, вести себя та девушка на пароходе. Что бы вы сказали на это?

Доронин молчал.

– Вы первый сказали бы, что такие на Сахалине не нужны. Тогда, на пароходе, вы ведь чуть-чуть мне это не сказали. А теперь я прихожу к вам и делаю то, что должна делать. А вы относитесь ко мне как к надоедливой мухе. Нехорошо это!

«Она права, – думал тем временем Доронин, – действительно я веду себя, как типичный бюрократ». Но в то же время он никак не мог отделаться от обидного ощущения, что эта девушка просто не отдаёт себе отчёта в той огромной работе, которую они тут провели.

– А знаете, почему вы так ко мне относитесь? – не унималась Ольга. – Вам кажется, что только то дело, которым вы занимаетесь, заслуживает уважения, а моё дело – так себе, чепуха. Это эгоистично так думать!

Ольга стояла уже у самой двери в своей порядком потрёпанной московской шубке, заложив руки в косые карманы и вполоборота повернувшись к Доронину.

– До свиданья! – сказала она и вышла.

Доронин догнал её уже на лестнице. Он сам не знал, почему его угрюмое настроение так быстро сменилось весёлостью.

– Здорово вы меня проработали, – смущённо заговорил Доронин, – и главное – по заслугам. Мне и в самом деле казалось, что вы нас недооцениваете…

– Как же так можно? – горячо перебила его Ольга. – Ведь если вы не будете уважать труд других людей, у вас никогда ничего не получится.

– Ну ладно, ладно, – извиняющимся тоном сказал Доронин. – Вот чаны вы посмотрели, а в дома заглянуть не хотите? Мы тут кое-что построили…

– Новые дома?

– Дома – это слишком громко сказано. Так, хаты… Посмотрим?

Ольга вернулась домой под вечер.