Я дрался на Т-34 - Драбкин Артем Владимирович - Страница 26

Не доехав до крайних домов метров триста, встретил старичка, который показал мне проход в минном поле и сказал, что в селе немцев нет, но в соседнем стоит много немецких танков. Поблагодарив деда, вошел в село и двинулся по улице на его противоположную окраину. Дома стояли в одну линию вдоль дороги, а за ними, справа и слева, виднелись широкие поля. Меня догнали еще два наших танка, в том числе и танк командира взвода Ванюши Абашина. Выйдя на противоположную окраину, увидел в полутора километрах соседнее село, расположенное вдоль дороги. Не успел посмотреть на карту, чтобы определить его название, как вдруг заметил рядом с дальним селом, немного правее, курсирующие по полю немецкие средние танки T-IV, выкрашенные в белый цвет. Вслед за ними из-за домов начали выползать танки «Тигры» и «Пантеры», которые строились в боевую линию. Насчитал их семь штук. За ними также выстраивались во вторую линию танки T-IV, которых было около полутора десятков. Недолго думая, подал команду: «Бронебойным заряжай!» — «Бронебойным — готово». Стреляю по правофланговому «Тигру» — мимо! Что такое?! Смотрю в прицел — он у меня сбит на пять делений вправо. Вот почему от меня ушли те два танка при подходе к селу. Уточняю прицел, слышу, как по радио командиры нашей и второй роты развертывают танки в боевой порядок. Высунувшись из башни танка, увидел, как весь батальон развертывается в поле правее домов в боевой порядок, чтобы встретить в лоб танки противника. Это было безграмотное решение командира батальона, которое дорого нам стоило, но об этом я расскажу дальше.

Не знаю, что меня дернуло, но я решил атаковать немцев. Один против двадцати немецких танков! Совсем голову потерял! Даю команду механику: «Вперед! К тому селу!» Вслед за мной шел и второй танк нашего взвода, которым командовал Ванюша Абашин. Слева от дороги увидел скат к реке. Стало быть, можно свернуть с дороги и незаметно подойти к противнику. И только успел об этом подумать, как крайний «Тигр» с расстояния один километр дал по мне выстрел. Он бы меня убил, но болванка зацепилась за рукоять оставленной с осени и вмерзшей в землю сохи, изменила траекторию полета, пролетела в нескольких сантиметрах от башни моего танка. Повезло! Если бы они по мне все саданули, от меня бы мокрого места не осталось, но почему-то они не стреляли. Я крикнул Тюрину: «Сверни влево и иди по лощине вдоль речки, к крайнему дому села!» За мной этот маневр повторил и Ванюша Абашин.

Подъехав к крайнему дому, думая, что он закрыл меня от развертывающихся немецких танков, решил посмотреть из-за угла этой хаты, что делают немцы, и доложить обстановку командиру роты по радио. Только я подбежал, крадучись, к углу дома и хотел было высунуться, как снаряд, выпущенный из танка, стоявшего за стогом сена в полутора километрах от деревни, по-видимому, в целях обеспечения развертывания главных сил и поддержки их атаки, отвалил угол этой хаты и отбросил меня к моему танку. Поднялся с трудом, ибо ноги отяжелели и не хотели подчиняться, иду к своему танку, руки трясутся. А тут метрах в трехстах-четырехстах перед нами выполз из окопа тяжелый танк T-VI — «Тигр» желтого цвета. Мы стоим на открытом месте. Почему он не стрелял?! Не знаю… Я еще в танк не заскочил, кричу Ванюше: «Стреляй, р… й, стреляй!!! Стреляй по нему, твою мать!» А он стоит, смотрит. Видать, обалдел. Честно говоря, я был выше его по уровню подготовки, особенно после службы офицером связи при штабе.

С трудом влез в свой танк и навел пушку на этот выползающий «Тигр». Однако, видимо, вследствие шока и большого волнения никак не мог определить точно расстояние до него. Принял решение отступить. Даю команду Тюрину развернуться и вернуться в Каменный Брод тем же путем, что и пришли. А немецкие танки, завершив развертывание, пошли в атаку на батальон, стреляют, наши танки горят. Я параллельно им, правее метров двести, иду со скоростью 50 — 60 км/ч.

Обогнал их, заехал за крайнюю хату, резко развернулся и встал между домом и сараем, около которого стоял стог сена: «Сейчас я вас в борт пощелкаю». А танки обошли деревню справа и движутся мимо меня. Смотрю в прицел, мешает куча навоза. Продвинулся вперед, развернул башню и вижу идущий ко мне правым бортом крайний правофланговый вражеский «Тигр», готовый к выстрелу по одному из наших танков, стоявшему на его пути. Своего попадания я не видел, но «Тигр» дернулся и встал, а из него повалил дым. Ко мне подъехал танк командира 2-го взвода Кости Гроздева, ему надо было за другую хату и бить, а он ко мне жмется. Видимо, танк, который издалека прикрывал развертывание и стрелял по мне, когда я был у соседнего дома, врезал ему. Башню сорвало, и она отлетела на крышу соседнего дома. Костя выскочил… вернее, выскочила верхняя часть туловища, а нижняя в танке осталась. Руками по земле скребет, глаза хлопают. Ты понимаешь?! Я кричу механику: «Назад!» Только развернулись — удар! И танк закрутился и закатился аж на другую сторону улицы. Болванка, попав в правую бортовую передачу, оторвала большой бронированный кусок, оголивший шестерни передачи, но танку практически ущерба не принесла. Немецкие танки повернули левее и стали быстро сворачиваться для выхода из боя.

Сожгли мы у них четыре танка, из них один «Тигр», но и сами потеряли восемь машин. В лоб встретили! Надо было спрятаться за хаты, пропустить их и жечь в борта. Мы бы их все там пожгли! А так роту потеряли! В основном, конечно, молодежь — только пришедшую на пополнение, без опыта. Главное, они выскочили. Уже позднее выяснилось, что эта группировка с нашим выходом в Каменный Брод попадала в окружение, отчего и шла ва-банк, чтобы прорвать наш боевой порядок.

Быстро перегруппировавшись, бригада начала преследование. Темнело. Настроение отвратительное — столько людей потеряли, но сейчас главное — не дать им закрепиться и перейти к обороне.

Часам к девяти темнота и моросивший мелкий дождь со снегом совсем ослепили меня. Движение замедлилось. Меня догнали другие танки, развернувшись в боевую линию, идем, озираясь друг на друга. Ночная мгла, атака в никуда, противника не видно. Начали стрелять осколочно-фугасными снарядами по ходу движения. Вскоре прошли большое село.

Незаметно наступил рассвет, показалась грунтовая дорога. Слышу по радио открытым текстом: «Фадину занять свое место». Ускоряю ход и выхожу вперед в готовности действовать в качестве боевого дозора. За мной выдвигаются еще два танка. С рассветом на душе стало веселее, однако ненадолго. Сквозь дымку, высунувшись по грудь из танка, увидел очертания большого населенного пункта. Мне показалось, что это город Черняхов. И только успел это подумать, как по нам ударила тяжелая вражеская артиллерия.

Развертывание и атака с ходу начались стремительно. Слева, в двухстах метрах от меня, развернулась батарея новых самоходных установок СУ-85 и открыла огонь с места. Еще левее разворачивается истребительно-противотанковая батарея нашей бригады. Мы тремя танками атакуем, ведя огонь по крайним хатам.

Смотрю в прицел и вижу выдвигающуюся перпендикулярно нам в двух километрах колонну танков, входящую в город с другой стороны. А тут еще артиллерия бьет по ним и по нам откуда-то справа. Мелькнула мысль, как хорошо налажено взаимодействие по захвату этого населенного пункта. И тут заметил, как от крайнего дома в белом полушубке бежит навстречу нам человек, подбегает к командиру противотанковой батареи и бьет его в лицо. Оказалось, что в город уже вошла 21-я гвардейская танковая бригада, а мы, выходит, ведем огонь по своим. Быстро ориентируемся и поворачиваем на центр города. Слышу по радио открытым текстом: «Фадину и Абашину выйти к железнодорожному вокзалу». Поворачиваю правее и вижу двухэтажное каменное здание вокзала.

Поворачиваю башню для выстрела вдоль улицы, и вдруг танк содрогается от мощного взрыва крупнокалиберного осколочного снаряда, попавшего в правую часть кормы. Танк продолжает двигаться, медленно сворачивая в правую сторону.