Одержимость миллиардером (ЛП) - Вилкокс Хлоя - Страница 1

Хлоя Вилкокс

Одержимость миллиардером

Глава 1

Обычный Ангел

12 августа

Аэропорт Ле-Бурже. Зал прибытия. Наверное, я не произвожу никакого особо интеллектуального впечатления, когда вот так стою здесь: в одной руке держу кофе, в другой – маленькую табличку с надписью "Издательство Ларок". Когда, наконец, приземлится самолёт... Не думаю, что идея отправить меня встречать в аэропорту Давида Фултона, принадлежит именно Адель. Он должно быть жутко богатый тип, раз путешествует на частном реактивном самолёте. На самом деле, мне не ясно, чем я могу быть кому-нибудь полезна. Собственно говоря, мир, в котором он живёт – совершенно другой!

Автор, произведения которого переводятся примерно на пятьдесят языков, продаёт романы многомиллионными тиражами, и вскоре будет богаче, чем королева Англии. Ну, да, он – американец, вероятно, я должна была бы сравнивать его с Биллом Гейтсом. Билл Гейтс – литератор... Почти двадцать девять лет и уже миллиардер. И я стою здесь, и должна его ждать как на автомобильной ярмарке! Адель, издательница, на которую я работаю, неоднократно настойчиво мне внушала, что она от меня ожидает: я должна любезно улыбаться, быть предупредительной и считывать каждое желание в глазах нашего звёздного автора во время его пребывания в Париже. "Мирина", его новое произведение, уже сейчас выделяется как новый осенний бестселлер. Собственно, я не ожидала подобных поручений, когда начинала практику в издательстве, но она даёт мне немного отдохнуть от варки кофе. Кроме того, я получаю такую приятную возможность освежить свои знания английского языка. Мой английский реально убогий: ужасное произношение и скромный запас слов. Не знаю, как меня сможет понять Давид Фултон.

Его самолёт приземляется с оглушительным шумом. Через большие окна здания аэропорта я наблюдаю, как сходят двое мужчин. Узнаю Давида Фултона по чёрным, растрёпанным волосам. Его походка непринуждённая, а руки находятся в карманах бежевого тренча. Он скрывает свои глаза – как и на фотографиях – за тёмными очками. Я покрываюсь "гусиной кожей". Когда этот мужчина идёт там под безоблачным августовским небом по взлётно-посадочной полосе, он прямо-таки невыразимо прекрасен. Это, действительно, захватывающее зрелище. Я не дорасту до его положения, сейчас это совершенно очевидно. Чувствую, как кровь несётся к моим щекам. И тут же следующее потрясение: я проливаю свой кофе, и ощущаю, как он стекает по моим бёдрам и прекрасной белой юбке.

Насколько глупой я могу быть?

Когда я поднимаю голову, мужчина уже стоит передо мной, его глаза за тёмными очками направлены на мою юбку. Кажется, то, что он видит, его развлекает, так как на губах Фултона играет улыбка. Вблизи писатель, действительно, выглядит лучше, чем на расстоянии.

— Добрый день, мадемуазель, какой обворожительный приём, — говорит он на французском с лёгким американским акцентом.

Его голос! Так нежно звучит... Всё же, что он подразумевает под "обворожительным приёмом"?

— Ах... Вы говорите по-французски? — мнусь я, всё еще краснея.

— Похоже, что так.

— Это классно... и меня радует. Должна вам признаться, что мой английский не особенно хорош.

— А вы...? — спрашивает мужчина, слегка наклоняет голову, и при этом он также усмехается, развлекаясь.

Мне становится ясно, что я не только забыла представиться – я не поздоровалась с ним. Из-за своего волнения я пренебрегла простыми правилами вежливости.

— Луиза Марс. Ваша издательница, Адель Масон, поручила мне вас встретить. Я составлю вам компанию во время вашего пребывания в Париже и буду сопровождать вас на все приёмы.

— Превосходно. С чего мы начнём?

— Прежде всего, мы поедем в ваш отель, чтобы вы могли оставить там свой багаж, затем пойдём в издательство.

Он оборачивается к господину, который сопровождает его, несёт его багаж, и тянет чемодан на колёсиках: лет пятьдесят, седые волосы, морщины вокруг глаз, лукавая усмешка.

— Мадемуазель Марс, я хотел бы представить вам Гари Стюарта, моего дворецкого. Надеюсь, вы будете с ним любезны.

Я поражённо смотрю на Давида Фултона, а затем на мужчину в костюме, который мне улыбается, и он, кажется, тоже забавляется надо мной.

С какой это радости он думает, что я не могу быть любезной?

— Конечно, я буду приветливой. Я хорошо воспитанная молодая девушка. И всегда приветливая.

— Очень хорошо. Это качество, которое я очень ценю.

Почему он мне это говорит?

Дворецкий исчезает, и теперь я стою только с Фултоном перед зданием аэропорта. На душе у меня крайне мерзко. С красным лицом, с кофе на юбке и, кроме того, ужасно им напугана. Я с трудом отваживаюсь смотреть на писателя. К счастью, мажордом тут же подгоняет машину, полночно синий "Ягуар", и мы садимся.

Если он в совершенстве владеет французским, ездит на "Ягуаре" и имеет дворецкого в качестве шофёра, то, давайте посмотрим правде в глаза – чем я могу быть ему полезной?! У меня впечатление, что я буду рекламным подарком для автора бестселлеров, который продал больше миллиона книжных экземпляров.

Конечно же, шофёр везёт нас в отель. Я сижу на заднем сидении очень прямо, не смея сказать ни одного слова. И украдкой рискую бросить тот или иной взгляд на потрясающе выглядевшего мужчину, сидящего на моей стороне. Он подпирает своим локтём подлокотник, его совершенно выбритая щека лежит на руке. У романиста небольшой прямой нос, весьма светлая кожа и чудесные чёрные волосы, которые падают локонами вокруг его лица. У меня большое желание прикоснуться к нему. Я задаюсь вопросом, какого цвета у него глаза. Фултон также наблюдает за мной, его уголки рта подрагивают в улыбке.

— Где вы выучили французский? — спрашиваю я Фултона, чтобы нарушить неловкую тишину.

— В Университете в Нью-Йорке. Потом я приезжал в Париж, чтобы три года изучать историю искусства в школе Лувра.

— Это всё объясняет!

— Да, некоторые вещи могут объясняться совсем просто.

— Это предложение имеет тайный смысл?

— Я пишу романы о тайных посланиях. Вот.

— Ах! — смущённо вырывается у меня.

— Вы читали мои романы?

Я краснею как помидор. По инициативе Адель я прямо сейчас приступила к "Мирине", другие его книги я ещё не читала. Как мне сейчас выйти из этого положения?

— Естественно вы не обязаны читать мои книги. Я не упрекаю вас из-за этого.

— Всё же, всё же, я их прочитала. Они мне понравились. Они очень интересные.

Он тихо смеётся.

— Вы плохо лжёте, мадемуазель. Но вы в высшей степени любезны.

Я на самом деле глупее, чем разрешено полицией! Что он сейчас обо мне думает?

Сержусь на себя саму, и молчу, пока мы не прибываем в отель. Из "Ягуара" я рассматриваю пейзаж, который на обратном пути кажется более экзотическим.

Через час мы достигаем отеля "Мерис" на Rue de Rivoli [1] . Как только "Ягуар" останавливается, я тут же открываю дверь и выскакиваю из машины. Дворецкий, который выходит одновременно со мной, озадаченно за этим наблюдает. Слишком поздно мне становится ясно, что я должна была ждать, пока он не откроет мне дверь. Давид Фултон выходит с моей стороны, потому что на его стороне затрудненное уличное движение по улице Риволи.