Милый дом (ЛП) - Коул Тилли - Страница 36

За секунду избавил меня от трусиков, и я задрожала в предвкушении. Я еще никогда не была так открыта, так свободна, и он увидел это на моем лице.

Нагнувшись, он убрал волосы с моего лба.

– Сейчас я возьму тебя и покажу, что ты для меня значишь, как сильно я тебя хочу и что ты моя. Ты понимаешь меня, детка?

– Я понимаю тебя, Ромео.

В ответ на мои слова по его коже побежали мурашки, я приподнялась и стала покрывать его грудь и живот пылкими поцелуями. Он издал гортанный стон и оттолкнул меня назад, в его глазах горел огонь.

Ромео передвинулся на край кровати, расстегивая свои джинсы, и я увидела, как тяжелая ткань падает на пол. Он взялся руками за черные боксеры, и я прикусила губу, наблюдая, как те последовали за джинсами. Я осмотрела восхитительное тело во всем его обнаженном великолепии, мои бедра напряглись от одного лишь вида.

Забравшись ко мне, Ромео накрыл меня своим телом, и его эрегированная плоть поддразнивающе уперлась в мое бедро. Одной рукой он обнял меня, а второй – приподнял мою ногу и согнул ее в коленке, его пальцы скользнули к моему теплу, дабы убедиться, что я готова. Я в жизни ни к чему не была так готова.

Ромео отстранился и потянулся к джинсам.

– Ромео, что…

– Презерватив, – сказал он, оглядываясь на меня.

Я прикоснулась к его руке, останавливая.

– Я на таблетках.

– Детка, – простонал он.

– Пожалуйста… я просто хочу тебя, без преград.

Он навис надо мной в мгновение ока, выражение его лица было хищным и диким. Возбужденно взял меня за бедра и потерся о мой вход, удостоившись моего рваного вдоха. В приступе нежности он склонился и очень ласково поцеловал меня. Прижался к моему лбу и, стиснув челюсти, вошел в меня одним быстрым толчком.

Я извернулась под ним от неожиданного чувства наполненности, но большое тело Ромео прижало меня, не давая ускользнуть. Его сильные руки упирались в матрас подо мной, пока он все глубже и глубже проникал в меня. Я провела ногтями по его спине и прикусила его обнаженную кожу, чтобы не закричать от удовольствия.

– Ромео… Боже… Я не могу… Это слишком…

Подняв голову, он легонько поцеловал меня в кончик носа.

– Конечно, можешь, детка. Тебе понравится. Это мы, это то, что всегда должно быть между нами.

Он полностью вышел из меня и замер.

– А теперь я заставлю тебя выкрикивать мое имя.

Мои глаза расширились в ожидании, и Ромео ворвался в меня – стремительно, сильно и жестко.

– Бля, ты просто великолепна.

Я зажмурилась, мои ногти еще глубже впились в его спину.

– Ромео!

Придерживая меня за ягодицы, он яростно задвигал бедрами, мои ноги обхватили его талию, а руки обвили шею. Он потянулся и переплел наши пальцы, используя свое положение, чтобы еще быстрее и сильнее вбиваться в меня, забирая мое сердце. Непроизвольные стоны слетали с моих уст, а внизу живота начало формироваться нестерпимое напряжение.

Ромео поднялся с моей груди и шире расставил ноги, чтобы получить лучший угол, заставляя меня открыться еще больше.

– Ухватись за мои руки.

Разомкнув объятия, Ромео взялся за деревянное изголовье кровати, и я обхватила его бицепсы, пока он использовал свою силу, чтобы неистово вбиваться в меня снова и снова.

– Тебе нравится, детка? Нравится так сильно? – прорычал он.

Я поджала пальчики на ногах.

– Да! Да!.. – Пламя желания лизнуло мою кожу, бедра сжались.

– Давай, Мол. Кончай. Сейчас, – приказал Ромео, костяшки его пальцев побелели от крепкости хватки на изголовье кровати, которая уже отбивала краску со стены.

Мое тело запело в экстазе, я закрыла глаза и закричала. Я кончила.

Ромео запыхтел громче, когда я сжалась вокруг него. Я приподняла веки и увидела, как его глаза закатились, рот приоткрылся, и он издал громкий стон освобождения. Его жар излился в меня, и Ромео обмяк, прижав меня к кровати.

Мы оба тяжело дышали, я крепко держалась за его плечи. Когда он наконец поднялся, тихая безмятежность на его лице лишила меня воздуха, я провела рукой по его влажному лбу и улыбнулась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Привет, Мол.

– И тебе привет.

Ромео ответил мне улыбкой – широкой улыбкой, – обескураживая меня тем, как восхитительно он выглядел. И я подивилась, как такое возможно, что кто-то столь привлекательный вообще существует… и хочет меня.

Наклонившись к моей шее, он стал покусывать влажную кожу.

– Я даже и не мечтал о тебе. Заниматься с тобой любовью было… свыше всего… – Он опустил голову, не в силах закончить предложение.

Я выгнула шею, предоставляя ему лучший доступ, и успокаивающе погладила его по волосам.

– Ромео… это было… прекрасно.

Он прошелся влажными губами по моей шее и остановился на губах, нежно покусывая их и посасывая кончик языка. Осторожно вышел из меня, и я, поморщившись, втянула воздух.

Ромео поднял голову и изучил мое лицо.

– Тебе больно?

Я аккуратно свела ноги и вздрогнула.

– Да. Я говорила, что не очень-то опытна во всем этом. Я практически девственница. Ты определенно оставил свой след!

Он с улыбкой положил голову мне на живот, удивляя своей нежностью, и медленно погладил меня между ног.

– Мне жаль, что тебе больно, крошка. Но не буду врать. Мне нравится, что ты чувствуешь себя качественно оттраханной.

Я закатила глаза.

– Рада, что ты собой доволен.

Он поднял голову, услышав явный сарказм в моих словах, и сузил глаза.

– О, ты даже не представляешь, Шекспир. Подожди, и увидишь, что еще я для тебя припас.

Я затрепетала от его слов, и понимающий блеск его глаз показал, что он доволен моей реакцией.

Устроившись рядом, он притянул меня в свои объятия и начал играть с моими волосами.

– Расскажи мне то, что никому не рассказывала.

Я напряглась, и он успокаивающе взял меня за руку, побуждая заговорить.

– Что, например?

Он пожал плечами.

– Что угодно. Только то, чего никто не знает. Какую-нибудь сокровенную тайну или страх.

Я заглянула в его глаза, полные надежды, и приняла отчаянное решение сделать так, как он просит. Поделиться тем, что причиняет мне больше всего боли.

– Иногда мне так одиноко, что кажется, будто я буквально могу от этого умереть.

Боль исказила его лицо, и он лег на меня, спешно покрывая поцелуями мои губы, щеки, лоб.

– Молли, детка, ты разбиваешь мое долбаное сердце.

Я незаметно утерла непрошеную слезу.

– Это правда, и я никому этого не говорила до сего момента… до тебя. Для меня это очень тяжело. Просто поразительно, какой оглушительной может быть тишина, беспрестанно напоминающая тебе, что ты совершенно одна в этом мире.

Ромео нервно облизал нижнюю губу, и глаза его заблестели.

– Могу я кое-что тебе сказать?

Я смущенно кивнула. Он пробежался пальцами по моей щеке, но скорее набираясь силы, чем успокаивая меня.

– Я тоже отчаянно одинок.

Я не смогла сдержаться, слезы полились ручьем, и Ромео прижался лицом к моей шее, справляясь с нашей общей болью. Мы держались друг за друга, как за спасательный круг.

Я ощутила горечь соленых слез, скатывающихся на мои губы. Спустя несколько минут столь необходимой близости, Ромео поднял голову, и абсолютное спокойствие отражалось в его глазах.

– Мы больше не должны чувствовать себя одинокими, детка. У тебя есть я, а у меня – ты.

– Это безумие, Ромео. Мы знаем друг друга всего ничего, а мне кажется, будто всю жизнь.

Его губы растянулись в ухмылке.

– Мы предназначены друг другу звездами, Шекспир. Несчастные влюбленные, предназначенные друг другу звездами. И у нас впереди целая жизнь, чтобы узнать друг друга, в отличие от наших тезок. Я позабочусь, чтобы мы жили долго и счастливо.

Положив ладони на пылающие щеки Ромео, я притянула его к своим губам. С минуту он позволял мне вести, после чего отстранился и игриво покачал пальцем у меня перед носом, напоминая не выходить за границы дозволенного.