Малец (СИ) - Каталкин Василий - Страница 3

  На поляне людей осталось мало, только те, кто на страже вынесенного в последний момент из горящих домов самого необходимого, остальные возились в ближайшем лесочке, сооружая нечто вроде шалашей. Правильно, вторая половина августа, а судя по природе сейчас именно это время, не самое сухое время скажем, а дожди в Сибири теплыми бывают редко.

  - Васька, ты где был? - Опять эта пигалица на меня голос поднимает. - Мамка обещала тебе за это вихры оборвать. Сказала, когда придешь, чтоб здесь сидел.

  - Нет. - Я упрямо мотнул головой. - Где она? Пойду помогать.

  Видимо моя решимость и неожиданно прорезавшийся голос сильно подействовал на Васькину сестру и та, как-то нерешительно вытянула руку, показывая направление, куда надо идти. Долго разыскивать мать не пришлось, в лесочке на краю поляны все погорельцы дружно ладили шалаши. Место у нас, получилось хоть и в центре, но 'с гнильцой', в смысле здесь начинались мелкие заросли шиповника, кто хоть раз встречался с этой заразой на пикниках, поймет, а если учесть, что обуви у детишек нет, то сами можете представить, как оно. Что ж, будем считать, что это получилось случайно, а не по принципу - 'бери Боже, что нам негоже'. Спорить не стал, вооружился сломанной наискось палкой, острым концом за полчаса расчистил жизненное пространство, старательно прощупывая траву на предмет колкости, вот теперь можно приступить к постройке. Три мужика, у кого при себе оказались в наличие топоры, рубили тонкие деревца вдоль дороги, даже не очищая от веток, остальные перетаскивали их к своим строящимся шалашам. Не слушая материнского ворчания, я сходу включился в работу. А ведь имидж дурака тоже имеет свои преимущества, если другие подростки были вынуждены организовывать хоть какую-то очередность, я тупо пер напролом и хватал, не то что было, а что нужно, и при этом мне никто слова поперек сказать не мог. Так как сооружать навесы все начали намного раньше меня и рабочих рук у них больше, то и поступить иначе я просто не имел права, нельзя оставлять малышню без крыши над головой. Это только кажется, что шалаш дело нехитрое, на самом деле хитрое, очень даже хитрое. Сначала выбрал срубленное деревце, побольше размером, как смог ободрал дубинкой ветки и положил получившееся на толстые ветви между двумя деревцами. На эту жердь с каждой стороны навалил по нескольку притащенных деревьев комлем к низу, ободрав так же дубинкой все ветки, которые могли помешаться внутри шалаша. Ветки с наружи обломил так, чтобы они торчали от ствола сантиметров на десять-пятнадцать, дабы потом было за что цеплять еловый лапник, который надежно прикроет от дождя. После этого оставшееся пространство заполнил деревцами комлем вверх. Ну вот, основа уже есть, дальше занялись перетаскиванием спасенного скарба в шалаш, хотя чего там перетаскивать? С лапником провозился весь день, понадобилось его неожиданно много, но зато и шалаш полностью закрыл и внутри наиболее мягкие веточки накидал, чтобы от земли детям сильно не мерзнуть. Места в шалаше было достаточно для размещения всех, однако рогожки, которой можно было укрыться, едва хватало на малышню, а мерзнуть всю ночь снова не хотелось, необходимо было озаботиться костром на всю ночь. Сначала сделал небольшой навес перед будущим костром, с которым провозился тоже немало времени, натаскал хвороста и даже нашел две сухих лесины, без них у костра сильно не подремлешь, слишком уж быстро мелочь прогорает. Так что когда сумерки спустились на лес, я уже пристроился рядом с весело потрескивающим костерком, единственно, в чем остро ощущался дискомфорт, так это в наличии полчищ комаров и отсутствии маковой росинки... в желудке. Комары, будь они неладны, все так же, как и спустя века, с радостью накинулись на все открытые части тела, а этих открытых частей у меня было более чем достаточно. А с едой у нас вышла серьезная промашка, пока Васькина мать возилась с детьми и хватала, все, что можно вынести, о еде позаботиться было некому. Мелких, худо-бедно, подкормили соседи, хотя им самим явно не хватало. А о дураках в таких условиях вряд ли кто будет задумываться, поэтому завтра мне предстоит озаботиться добыванием пропитания, и не только для себя.

  К моему большому сожалению, к работе Васькины руки были непривычны, совсем непривычны, к концу дня мышцы на руках ныли, а кое-где на ладонях набухали мозоли, хотя вроде ничего такого тяжелого не делал. И пусть его, из опыта знаю, втягиваться в работу тяжело первую пару недель, а потом все будет нормально, главное лени не давать собой завладеть. И инструментом как-то надо разжиться, не дело все голыми руками, навещу ка я завтра пепелище, угли на месте домов уже частью прогорели, может и найду чего.

  Ночью Васькина мать, перебралась к костру, ей тоже нечем было укрыться, потому и замерзла, а ближе к утру, под мой бок перебрался и кто-то из мелких, ну да, раньше-то от меня несло так, что хоть нос зажимай, а теперь чего не погреться? Утром обнаружил и еще одно бездомное существо - найдя свободное место, у нашего костра пристроился чей-то пес.

  - Это Никешиных, - пояснила мать, когда я внимательно рассматривал животное, - весной старшего на охоте кабан сильно подрал, вот он и сгорел от огневицы. Вчера они к родичам речкой ушли, а пса оставили. Станет голодно, съедят.

  Это зря, пес вроде не такой уж и старый, можно сказать в самом расцвете сил, а если еще и охоте обучен, то цены ему нет. Ладно, пора мне о моем желудке подумать, жирок-то Васька накопил, но долго он на нем все равно не протянет. И так, с чего начать? Пойти на охоту сегодня не получится, вокруг города дичь охотники давно повыбили, уходить далеко сейчас нельзя, значит остается река, то есть рыба. Насколько я знаю, в эти времена рыбы в Ангаре много, вопрос только в том, как ее взять? Никаких снастей у меня нет, поэтому вопрос самостоятельной добычи не актуален, нужно идти ближе к острогу, или как он там сейчас называется и проситься, к какому-нибудь рыбаку в помощники. А там посмотрим, куда дальше кривая вывезет.

  - Пойду к Острогу, - сообщил я матери о своем решении, - посмотрю, как к рыбакам наняться.

  - Да кто ж тебя возьмет? - Охнула она. - Ты ж там пропадешь.

  - Пропаду, значит так на роду писано, а если нет, будет чем кормиться. Сидеть здесь и ждать незнамо чего, тоже не дело. Первое время, конечно, помогут люди добрые, но всю жизнь так не проживешь, нужно самому жить учиться.

  - Да что ж, с тобой случилось Вася? - В голосе матери слышалось не малое удивление. - Как тебя казацкой лошадью сшибло, так заговорил сразу, да вроде и по-умному заговорил.

  - До умного мне еще далеко, - изрек я, протянув руку к псу. Тот не отстранился и не выказал агрессии, только глянул на меня грустными глазами и даже позволил себя почесать за ухом, но особой радости не показал. - И пса с собой возьму, нечего ему пока здесь под ногами путаться, не ровен час, действительно съедят.

  - Подожди, - мать тяжело поднялась и шагнула в шалаш разбирать узлы, - порты отцовские одень, а то ведь стыдно так на людях. Здесь-то к тебе привыкли, а в слободе погонят взашей.

  Штаны, как и следовало ожидать, мне оказались великоваты, но вопрос решился просто, это у одежды моего времени пояс пришит там, где должна быть талия, а в этом времени натянул верх безразмерных портков почти до груди, а на талии перехватил веревкой, и готово, и не так уж бросается в глаза. На ноги ничего нет, но такое уж время, здесь осколков стекла и всяких ржавых гвоздей на тропинках не встретишь, от того и ходят летом босиком, обувь берегут, в холодное время она еще ой как понадобится.

  Ладно, тянуть время не стоит, думаю, за многие века расписание рыбаков вряд ли сильно изменилось, то есть, рыбу добывают с утра и до полудня, а потом реализуют свой улов, если есть что. Перед уходом взглянул на пса, тот пользуясь тем, что у костра освободилось больше места, полностью вытянулся, впитывая животом остатки тепла и, запрокинув голову, назад лениво наблюдал за сборами.

  - Что, так и будешь лежать? - Обратился я к нему. - Может, прогуляемся до слободы? Нет? Ну ты и лентяй. О! - Поднял я палец вверх, - нарекаю тебя Лентяем. Лентяй! За мной!