Игры в песочнице, или Стратегия соблазнителя - Дюшатле Кристоф - Страница 15

— Нет, пока ничего. Но может возникнуть в любой момент. А твой роман двигается?

— Литература — это ДЕРЬМО!

— Прости, мне звонят. Пока.

В кафе «Маронье»

Быть может, я забыл, что на улице лето. В моей памяти всплывают какие-то эпизоды отдыха на океане. На языке — вкус жареной рыбы соль, которую я попробовал в Нуармутье. Принесет ли сентябрь желаемые перемены? Я всегда принимал решения в начале осени, а не в Рождество, праздник искусственного веселья. Мои основные задачи: заплатить за снимаемую квартиру и остаться на плаву, заниматься любовью с замечательными женщинами и преодолевать вплавь большие дистанции в различных бассейнах Парижа. Пока я не желаю большего. В этом — реализм и скромность моих притязаний.

Друзья вернулись после отпусков, накопив кое-какой опыт, и их потребности имеют мало связи с действительностью.

На улице дез Аршив, на террасе кафе «Маронье», снуют люди, пресытившиеся витаминами, — результат применения питательных кремов, употребления экстази и обильного загорания на летних курортах: Ибица, Хорватия, Гоа…

Чувствую похотливые взгляды на своих ягодицах. Животное гомосексуальное, кажется, завоевывает свои позиции, как и животное гетеросексуальное, но часто его оптические радары посылают сообщения более быстрые и менее завуалированные: «Пойдем в заднюю комнату. Я могу сосать, стоя на коленях. Войди в меня. Я еще поработаю рукой. Незащищенные отношения не запрещаются». Некоторые контакты завязываются и без слов — всего лишь несколько кивков и какое-то хрюкание во время проникновения.

На втором этаже я вновь вижу своих друзей по «Ревю Перпандикулер». На литературном вечере сегодня чествуют двух писателей: Жана Фока, который пишет также тексты песен для французских звезд эстрады, и Жака Анрика, пришедшего со своей милейшей супругой Катрин Милле, которая возглавляет журнал «Арт-пресс».

Я всегда испытывал слабость к этой женщине; за мнимым обликом интеллектуалки скрывается большая любительница любовных приключений, эксперт по сексуальным позам, королева фантастических оргий, одинокая женщина, имевшая тысячу и одного любовника, жизнь которой видна как на ладони, как в плохом, так и в хорошем.

Позже, когда она опубликует свою успешную книгу «мемуаров» «Сексуальная жизнь Катрин М.», я лучше пойму природу ее шарма: в 1970-х годах она накопила странный опыт, анализируя животную сущность мужчин, исследуя желание до его истоков. Катрин перепробовала все сексуальные позы и приемы, чтобы изобразить чувственную картину потребности нравиться и быть заполненной (до краев) мощью чужого тела. Как Катрин и Жак Анрик, ее давний партнер, смогли преодолеть ревность в течение ряда лет, когда они практиковали групповые совокупления? Они занимались любовью по-авангардистски, по-минималистски, по-маоистски, по-пролетарски и анонимно… Им очень нравилось совокупляться на свежем воздухе. Жак фотографировал Катрин на фоне пейзажей, он запечатлел образ богини с широкими бедрами, невинной девы атлетического сложения в обнимку с приапическими призраками. Сегодня, после этих бурно прожитых лет, после либерализации рынков, нигилистического индивидуализма, Катрин и Жак по-прежнему живут вместе, не исповедуя никакой религии, — вероятно, они ожидают последнего шанса, который им может подарить судьба.

Жан Фок и Жак Анрик — старинные друзья. Мы хотели знать, как создаются песни. Откуда они берутся? Почему у каждого из нас имеется стойкое воспоминание, связанное с той или иной популярной мелодией? Во всем мире не счесть «смятых простынь» после ухода любимого человека. Бумажные салфетки «Клинекс» и пустые бутылки — единственное оставшееся доказательство прежнего счастья. В сущности, «зачем нужен жареный картофель, если у тебя нет тарелки»? Верь мне, детка, «мы пойдем, куда ты захочешь», нравится тебе это или нет. Несмотря на парадокс, добро уживается со злом и наоборот. «Так как любовь сильнее нас».

И все-таки я продолжаю мыслить трезво: ищу вокруг себя особей в мини-юбке. Затем утешаю себя надеждой, что смогу познакомиться с потенциальным объектом большой любви на ближайшие три дня. На самом деле, чувствую себя как бедолага, который не может сделать выбор. И вот, наконец, какой-то призрак появляется в моем оптическом поле зрения: мужчина в розовом галстуке… Последний раз я видел его на собрании анонимных холостяков несколько месяцев назад. Его навязчивое появление начинает тревожить. Хотелось бы знать, что он тут делает, в кругу моих друзей, но я боюсь услышать вопросы: «Какой тип? Что за галстук? Я ничего не вижу. О чем ты говоришь?» А это означает, что я спятил. Готов пройти небольшой курс лечения в психушке. Лучше повременить, быть старомодным. И не высовываться. Призрак садится рядом со мной и улыбается. Кажется, ему нравится жить на этой земле. Он устраивается как можно удобнее — того и гляди, начнет насвистывать песню Синатры «Незнакомцы, странники в ночи…».

— Я знал, что мы встретимся, — говорит он мне.

— А в чем проблема? Ты что, хочешь переспать со мной?

— Нет, я люблю одну женщину.

— И ты думаешь, она вернется?

— Думаю, что она обо мне вспоминает.

— А тебе этого достаточно?

— Я привык жить с тем, что есть… Но ты? Ты подумал? Как ты будешь платить свое должок?

— Ты меня утомляешь…

Отвечая на мое сопротивление, призрак приводит аргументы в трех частях: тезис, антитезис, синтез. Классически, но тревожно.

Он еще говорит со мной, но напрасно, поскольку я переместился за соседний столик, чтобы заказать официанту порцию джина. И вдруг на верху лестницы появляется группа необыкновенных молодых женщин, можно сказать, десант какого-нибудь «Союза женщин международных сил», нечто вроде «голубых касок», роскошный куст, огненный астероид, сверкающий в зале. Они идут, опустив голову, очевидно в поисках идеального мужчины. Подождите, дамы, я не только существую, но я к тому же мужчина с большим потенциалом, и я вам это докажу. Во мне пробуждается инстинкт дикого зверя из саванны, зов леса. Втянув живот и ощущая дрожь в ногах, сажусь в засаду, облизывая сухие губах.

И тут меня как током ударяет. У меня впечатление, будто я горю, словно спичка, которую чиркнули о дверь бесконечности, служащую границей между адом и раем: в группе молодых женщин я замечаю чудное создание с гибким, как у растения, телом, с темными кудрявыми волосами, в пальто из искусственного меха и в красных сапогах… После нескольких минут разглядывания, кажется, понимаю, что меня поразило, — эта тридцатилетняя красавица похожа на киноактрису Сигурни Уивер…

Анонимные холостяки: зал собраний

«Получать наслаждение, быть счастливым, это действительно смысл жизни?» — спрашивает Бернар, ведущий наше собрание. Чем сильнее нас одолевает желание обрести счастье, тем больше мы от него отдаляемся. Сегодня мы отмечаем два возрождения: вот уже полгода и Жюльен, и Давид ведут любовную жизнь. Они буквально следовали программе, и это сработало: при каждом кризисе в их отношениях с подругами они сумели выждать, найти нужные слова, завязать диалог, использовать свой шарм, и конфликт рассеялся сам собой. Рефлекс рационального участия — это основное правило процесса возрождения.

Элеонора вернулась из Соединенных Штатов цветущая как никогда: она побывала в Нью-Йорке, Вашингтоне, Бостоне, Лос-Анджелесе, Сакраменто… Там она встретила других членов ассоциации и обменялась информацией со своими коллегами-учеными: психологами, социологами, статистиками, специалистами по бихевиоризму. «В этом положительная сторона глобализации», — заявила она. Приверженцы многогранной культуры, американские отцы-холостяки создали целую сеть: у них есть свои собственные клубы развлечений, школы, торговые учреждения… Самые активные из них создали рабочие группы в университетских кружках, так называемые Студии гомосексуалистов. Таким образом, можно констатировать сближение между различными течениями геев, транссексуалов и тех, кто вобрал в себя новую культуру отцов-холостяков, называемых New Dads.