Попытка контакта (СИ) - Переяславцев Алексей - Страница 74

Явились лишь двое: лейтенант князь Мешков и мичман Шёберг. Отсуствие лейтенанта Семакова получило объяснение в самых дипломатических выражениях: дескать, у лейтенанта срочно образовалась встреча по неотложному делу. О том, по какому именно делу и с кем именно встреча, не было сказано ни слова.

- Господа, прошу вас ознакомиться с переводом на русский документа, который мы получили сегодня.

Тон и жесты Малаха были настолько бесцветно-официальны, что оба флотских офицера сразу поняли: разговор пойдет, по меньшей мере, необычный. И они принялись изучать листы. Потом русские моряки перешептались друг с другом. Иностранцы чуть ли не демонстративно отодвинули свои стулья, показывая, что они ни капельки не заинтересованы в подслушивании.

Наконец, Мешков натянул на лицо такую же официальную маску и заговорил точно таким же бесцветным голосом:

- Нам кажется, что суть предлагаемого соглашения понятна. Однако остаются некие не до конца проясненные обстоятельства.

Лица маэрских переговорщиков остались нейтральными. Лейтенант продолжил:

- По действующим у нас правилам, подобное соглашение должно быть заключено на более высоком уровне. Другими словами, надлежит получить одобрение нашим начальством. А перед этим надо получить 'добро' от моего непосредственного начальника лейтенанта Семакова.

- Мы согласны с этим замечанием.

- Тогда я продолжу. Вот тут указано, что силами командира корабля 'Морской дракон' и его экипажа должно быть произведено испытание новой конструкции гранатомета, а также гранат нового типа, - тут в голосе Мешкова появились интонации усиления, - с обязательным участием негатора.

Князь сделал паузу и обвел взглядом сидевших на противоположной стороне стола.

- Надеюсь, вам понятно, что испытание этого мощного оружия должно быть произведено без риска для здоровья и жизни испытателя, кем бы он ни был. Особенно же это относится к негатору, ибо как раз в этом случае вы, Мариэла Захаровна, не в состоянии оказать медицинскую помощь.

Маг жизни подняла палец и дождавшись кивка своего командора, взяла слово:

- Вы не совсем правы, Михаил Григорьевич. Да, для негатора я не в силах управлять энергопотоками, но есть и иные средства. Мы можем предоставить как лекарства, так и инструменты, каковыми может воспользоваться даже российский врач - разумеется, после того, как изучит все инструкции. Но, само собой, нельзя ожидать, что указанные лекарства и медицинские инструменты будут столь же эффективны, как и действия... по моей основной специальности.

Мысленно Мешков восхитился тем изяществом, с которым Мариэла ушла от употребления слова 'магия', но вслух произнес другое:

- Я хотел сказать, Мариэла Захаровна, что при испытаниях полагаю обязательным исключение риска для негатора. Как вы это предполагаете сделать?

Разумеется, на такой вопрос Мариэла ответить не могла, но Малах был наготове:

- Эту благородную цель мы всецело одобряем. Но ее достижение - целиком ваша забота. Мы твердо уверены в высокой изобретательности русских моряков.

Мичман Шёберг, в свою очередь набрался храбрости для реплики (на его взгляд, напрашивающейся):

- Надеюсь, достаточно очевидно, что предложенное вами оружие может оказаться не столь совершенным, как это предполагалось. Иначе говоря, мы не можем гарантировать эффективность.

- Иван Андреевич, об этом в договоре нет ни слова. Мы все понимаем, что любое оружие может иметь и положительные, и отрицательные особенности. Думаю, что вам как опытному морскому офицеру это совершенно ясно.

От комплимента мичман малость порозовел. Впрочем, его коллега не замедлил влить ложку дегтя в бочку с медом:

- С вашего позволения, Иван Андреевич, я добавлю кое-что. Допустим, мы испытаем новую конструкцию гранатомета. Полагаю вполне возможным, что обнаружатся некие устранимые недостатки. Мы сообщим о них, но... война меж тем будет продолжаться. И лучше иметь что-то несовершенное, чем вообще ничего. Как насчет поставок гранат для тех гранатометов, что уже установлены на 'Морском драконе'?

Вопрос вызвал интенсивную перестрелку взглядами среди иномирцев. Наконец, Малах высказал свое мнение:

- Я не могу отвечать за возможности наших мастерских там... но, полагаю, что все изготовленные гранаты будут немедленно переправляться сюда. Задержки могут случиться только по причине нехватки сырья.

- В таком случае у меня более нет вопросов. Иван Андреевич? Тоже нет. Могу ли я захватить текст договора с собой ради предъявления его адмиралу?

- Разумеется.

Дело, по которому отвлекся лейтенант Семаков, было, увы, почти ожидаемым. Да что там говорить: почти регулярным.

Околоточный был настолько вежлив, насколько это вообще возможно для полицейского не особо высокого чина:

- Вы уж, ваше благородие, хоть как приструните ваших бузотеров. Кабак-то они мало что не по бревнышку раскатали. А что насчет морд битых, так я и вовсе...

Оба собеседника превосходно знали причину снисходительности околоточного. Подчиненные лейтенанта не отличались кротостью, будучи в нетрезвом состоянии. И полицейский вряд ли допустил преувеличение в описании 'сих кренделей', по его собственному выражению. Но околоточный знал, что именно этот лейтенант сделает все возможное, чтобы вытащить своих матросов из холодной. Знал он также, что при этом может перепасть некое материальное вознаграждение. Конечно, с хозяином кабака придется слегка поделиться, но... впервой, что ли? И оказался прав.

Пятирублевая ассигнация скользнула в руку служителя закона.

- Варсонофий Феофилактович, сам ведь знаешь: моим зверюгам не сегодня-завтра в бой идти. И еще неизвестно, чем дело кончится.

- Так ведь пока бог миловал, ваше благородие. Вон я слышал, ваши пушкари чужой линейный корабль сожгли.

- Истинным крестом клянусь, как есть тебе все налгали. И корабль не из линии - хочу сказать, не из самых великих - да и пожар англичане, по всему видать, потушили. Правда, фок-мачту сломали под корень, это да... Так что не сомневайся, мои получат хороший пропихенец.

В словах моряка опытный полицейский не усомнился - и тоже оказался прав. Именно это назавтра и произошло.

Так что не приходится удивляться, что лишь вечером следующего дня Семаков смог отвлечься от дел насущных и ознакомиться с проектом договора. Дело проиcходило в доме лейтенанта Мешкова. Мичмана Шёберга не было: он в тот момент гонял команду на предмет вылизывания и наведения блеска.

Первое, что сказал командир 'Морского дракона' по изучении этого важного документа, было:

- Хм-м-м...

Через минуту последовало задумчивое: