Военно-медицинская акаМЕДия - Орловский Михаил Сергеевич - Страница 36

Вот пресса частенько пишет, что парни гомики-гномики (так шутя их называют) безобидны, милы и не агрессивны. Однако то ли мы с ними не сталкивались, то ли сухопутный майор оказался белой вороной, но факт озлобления последнего был очевиден. Буквально спустя два с небольшим месяца Банщик-одиночка обиделся и извёл-таки непокорного начкура с занимаемой должности.

Однако ИА Газонов тоже не слыл простаком. Спустя короткое время он произвёл ответную ракетно-торпедную атаку. И ударил в самое сердце (вы помните, где оно у майора находилось). Бил прицельно, холодно и без осечек, как и положено в морском бою. Операция называлась «Засланный казачок». Суть сводилась к следующему. Один из приближённых к начкуру людей пришёл к Перегару в кабинет с просьбой помочь с несданным экзаменом. «Да хоть с двумя, противный мой!» — воскликнул замначфак и запросил энную сумму плюс кое-какие услуги. «Казачок» мотнул головой и охотно полез в карман. И вот когда хрустящие купюры оказались получены, а с курсанта уже слетел галстук, в кабинет неожиданно ворвались иные товарищи.

…Здрасьте! Что тут у нас??? А-а-а-а-а-а, вон оно как!

Перегарустолько моментально уволился по собственному желанию.

За день до инцидента.

Зачем показатели портить?

Постскриптум.

Пока писалась данная повесть, голубые нетоварищи подали иск в междуземельный суд на МКБ-10 (никогда бы не подумал, что на классификацию можно в суд подавать, ведь в некоторых медицинских дисциплинах она вообще не поддавалась заучиванию) об удалении их братства с пёстрых страниц раздела «Психиатрия». Дескать, вы, противные, наши права попираются. «Мы не психи! — орали они с пеной у рта. — Не психи!» — «Точно нормальные?» — уточнял сомневающийся судья. «Да-а-а!!!» — кричали в ответ сильней и бились головой об пол. Гуманный суд в Стресбурге, испугавшись разбитых голов (или у них паркет новый был?), приказал медикам удалить «этих однополых» (цитата) из раздела. Медикам тупо пришлось подчиниться.

Постскриптум два.

Говорят, после суда к зданию правосудия выстроилась очередь из некрофилов, зоофилов, педофилов и прочих — филов (а также Джеков- потрошителей и ещё нескольких…яков) с аналогичными жалобами насчёт прав человека. И в воздухе повисла фраза: «В очередь, сукины дети! В очередь!»…

Палку, похоже, немного перегнули.

Лекция 33 О САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

Разумеется, подобные кадры вроде сухопутного майора в Акамедии встречались крайне редко. Бывали чудаки на букву «М», бывали просто пид. асы, хоть и с нормальным уклоном, а вот этих… Как-то обошлось. Слава богу. В основном же в нашей медшколе проживали весьма отличные товарищи. Добрые и порядочные. А самое главное, на голову здоровые. И представлены они были разными слоями медицинского мира. Это и санитарки, и медсёстры, и врачи, и преподаватели. И все, не стесняясь, старались передать нам свой многотомный лечебный (и паралечебный) опыт. А опыт действительно оказался велик. Особенно у педагогов из числа военно-морских докторов.

Давно всем известно, и это не простое пижонство, чем военно-морской врач превосходит своих других коллег из смежных подразделений и войск. Если же кому неизвестно, то могу без заминки написать, что превосходит остальных он всего одним-единственным пунктом. И пункт данный гласит: «Морскому доктору никто не поможет». Если ты на поле боя или в гарнизоне каком, то поблизости у тебя множество коллег и подсобных медработников свободно расхаживает. Посему, если ты затрудняешься в каком-либо диагнозе или манипуляции, то смело можешь позвать на выручку, лишь ухватив нужного коллегу за рукав. И тебе помогут. А теперь представим военно-морского эскулапа. В автономном походе. Месяцев в шесть длиной. Кого тут на помощь позвать? Только если Бориса Ильича Шулутко, написавшего учебник по внутренним болезням.

Именно поэтому нашему брату нигде не страшно. Ни за окружающих не страшно, ни за себя. Подтверждение вышесказанному — история, случившаяся с нашим педагогом, хирургом военно-морского флота Петром Васильевичем Бранкиным (единственный случай в повести, когда автор изменил всё, уж больно не любит Пётр Васильевич широкой огласки).

Итак, Пётр Васильевич поехал однажды на море. Поскольку наше море с его «волшебным» сервисом и такими же ценами он уже видеть не мог, то направился док в чудесную страну, обитель волшебных пляжей и чудесных красот под названием Таиланд. Отдыхал там всецело, как положено, и даже вспоминал академические занятия пятого и шестого курса по водолазной подготовке. Иными словами, наш доктор погружался. Погружался в пучину.

В одно из подобных погружений на дно таиландского моря Пётр Васильевич настолько увлёкся, что не заметил проплывающий мимо коралл. Конечно же, придирчивые читатели могут сразу всплеснуть руками, возражая: «Коралл не может плавать». А я им хочу заметить, что про плавающий коралл, я не говорил. Я сказал «проплывающий мимо». Понятно, что плыл препод, но если смотреть относительно последнего, то коралл проплывал мимо него, а не наоборот.

Итак, коралл проплывал мимо Академика. Последний, увлечённый красотами подводного мира, не заметил негодяя (сейчас поймёте, почему негодяя) и напоролся на него брюхом. Итог: распоротая рваная рана живота и досрочное прекращение погружений.

Дотошный читатель, весьма придирчивый к словам тип, опять может негодовать. Почему брюхо? Это же не рыба вам! И не лягуха болотная! Человек всё же. А я поспешу напомнить, что у военно-морских докторов многие вещи обозначаются именно на морской лад. Своеобразный океанский сленг, если хотите. Например: ласты склеил (умер) или вёсла высушил (воздержался от интимных отношений — обычно мера вынужденная, в походе). Так что в нашем случае — брюхо и только брюхо, и никак иначе.

Кстати, могу заметить, что у различных профессий тоже имеется своя сленговая культура. Честно-честно. Для примера можно вспомнить, что упомянутое мной слово «умер» звучит в зависимости от цеха следующим образом:

• у ветеринаров — кони двинул (скопытился);

• у лесорубов — дуба дал;

• у священников — испустил дух;

• у хоккеистов — отбросил коньки;

• у медиков (с юмором) — приказал долго жить;

• у велосипедистов — завернул педали;

• у сотрудников мебельной фабрики — сыграл в ящик;

• у бухгалтеров — сдал НДС;

• у космонавтов — высадился на Марсе;

• у чиновников — оставил электорат;

• у почтальонов — отнёс письмо.

…и так далее.

Помимо этого не стоит забывать про неопределённые глаголы, обозначающие слово «умер». А их немало: откинулся, сплющился, представился, окочурился, зачехлился и гикнулся.

Но вернёмся к нашим баранам. Доктор распорол брюхо. Родное брюхо, и это надо понимать. Однако, несмотря на довольно серьёзное ранение, он не обратился к прославленной тайской медицине. Как любой порядочный, уважающий себя медик, он просто залепил рану пластырем. Раз, и готово. Само пройдёт. Так и ходил.

Разумеется, микробы-то они тоже не чепушилы (или по-русски — простаки). Недолго думая, а точнее, совсем не думая (откуда у микробов мозги-то?) эти Нечепушилы дружно взяли да и загноились. Прямо там, в ране. Как говорится, не отходя от кассы.

Делать нечего. Доктору пришлось обратиться к тайским медицинским работникам. Приехал он в их хвалёный медцентр. Тайцы посмотрели рану, почесали макушку и сказали: «Абсцесс, однако. Страховка не покрывает». Мол, помирайте от сепсиса, а там посмотрим.

Наш преподаватель вздохнул, вспомнил нашу добрую бесплатную медицину, пусть и не лучшую в мире, и просто попросил:

— Дайте, пожалуйста, инструмент. Я сам. — Он уже не видел в тайцах коллег, поскольку настоящий врач обработать нагноившуюся рану может и бесплатно, совершенно не заглядывая к пациенту в кошелёк. Иными словами, для него коллеги превратились в калеки.