Почему мы болеем? Виртуальные реальности болезней и зависимостей. Выход есть! - Яценко Юлия - Страница 20

Порожденность: в процессе развития алкоголизма и других заболеваний, включая рак и СПИД, человек начинает жить как бы в двух параллельных мирах – в окружающем его «безалкогольном» мире или в здоровом мире без болезней, и в мире виртуальной реальности, порожденной употреблением алкоголя или наличием болезни. В иерархии ценностей алкогользависимого человека или страдающего другим заболеванием виртуальная реальность, порожденная употреблением алкоголя или наличием болезни, становится более значимой, чем здоровая жизнь без болезней.

Актуальность: алкогольная виртуальная реальность или виртуальная реальность болезни существует актуально, только «здесь и сейчас», т. е. пока человек находится в состоянии алкогольной зависимости или состоянии опьянения, или в болезненном состоянии при других заболеваниях человека.

Самодостаточность: в алкогольной виртуальной реальности и в виртуальной реальности других заболеваний человека существуют свои законы существования, собственное время и пространство. Для человека, находящегося в ней, нет прошлого и будущего, есть только настоящее – состояние алкогольного опьянения, алкогольной зависимости или болезненное состояние при других заболеваниях человека.

Интерактивность алкогольной виртуальной реальности и виртуальной реальности при других заболеваниях человека проявляется в том, что появление ее, т. е. виртуальной реальности, не приводит к исчезновению других реальностей (за исключением случаев острого психоза, например, возникновения «белой горячки»), в которых человек живет в нормальном состоянии. Все реальности, включая и виртуальные, для алкогользависимого или страдающего другим заболеванием человека существуют наравне друг с другом и взаимодействуют друг с другом.

Непривыкаемость: сколько раз ни возникало бы состояние опьянения или обострения другого заболевания человека, каждый раз оно переживается по-новому, с разной остротой мироощущения и событий.

Спонтанность: ни один пациент не может объяснить, как возникает влечение к алкоголю и как возникает обострение болезни. Желание выпить появляется спонтанно, рецидив алкоголизма часто возникает на фоне полного благополучия на работе и в семье. Употребление алкоголя не контролируется сознанием и не зависит от воли человека: «я автоматически взял стакан с водкой и выпил», «никакой тяги у меня до того, как я выпил, не было». Обострение других заболеваний человека часто начинается как бы на фоне полного, по их представлению, здоровья: вчера, к примеру, был здоров, а утром не мог встать с постели из-за обострения радикулита или из-за гипертонического криза и т. д.

Объективность: алкогользависимый человек, находящийся в состоянии опьянения или страдающий другим заболеванием человек говорит о себе не как об активном начале, от которого исходят мысли, поступки, переживания, а как об объекте, из которого исходят мысли, поступки, переживания: «Почему ты сегодня выпил?», – спрашивает жена пациента, «что случилось?». «А ты что, не видишь, какая международная обстановка: страшно жить!», – отвечает он. Если врач спрашивает пациента, с чего началось у него обострение болезни, то он отвечает, как правило: «Не знаю, вчера был здоров, а сегодня заболел».

Фрагментарность: у алкогользависимого человека, находящегося в состоянии опьянения, появляется ощущение какой-то отделенности, отдельности частей своего тела от себя: «Рука берет стакан с водкой и подносит ко рту, но я не хочу пить, а пью, как будто это не я, а кто-то другой». «Помню всех, с кем начал пить, но затем наступил провал в памяти; как пришел домой – не помню, наверняка на «автопилоте»: шло тело, а не я». У больного, страдающего другим заболеванием, при обострении болезни вспоминаются лишь фрагменты начала этого обострения, в связи, с чем врачи часто удивляются, почему пациент не может ничего вразумительно объяснить им.

Измененность статуса реальности (телесности): алкогользависимый человек в состоянии опьянения переходит из обычной, условно так называемой константной реальности, в другую, необычную виртуальную алкогольную реальность. На высоте набора дозы алкоголя в состоянии контролируемого сознания алкогольная виртуальная реальность переживается как весьма привлекательная, появляется ощущение всемогущества: «я все могу», нет страха, нет барьера опасности. В состоянии алкогольного абстинентного (похмельного) синдрома тяжелые физические и психические проявления интоксикации в организме переживаются как малопривлекательные и доставляют пациенту как физическую, так и душевную боль, отравленность организма, стыд перед родственниками и самим собой, что приводит к нарушению сна и снижению работоспособности. При обострении других заболеваний, например, гипертонической болезни, часто на фоне подъема артериального давления появляется возбуждение, пациенты активно начинают уборку в доме, нет страха и барьера опасности за свое здоровье. Только при продолжающимся подъеме АД больные гипертонической болезнью начинают его измерять, так как испытывают тревогу, сильную головную боль и страх, тело наливается свинцом, даже мысли становятся тяжелыми.

Измененность статуса личности: в состоянии алкогольного опьянения алкогользависимый человек испытывает ощущение собственного могущества, окрыленности, легкости восприятия: «я могу свернуть горы, решить все проблемы, да у меня их просто нет». В состоянии алкогольного похмельного синдрома появляется ощущение подавленности, бессилия перед влечением к алкоголю, снижение настроения. При обострении других заболеваний человека в начале обострения появляется окрыленность, ощущение полного здоровья, как в молодости; при прогрессировании обострения заболевания появляются слабость, вялость, страх перед обострением и состояние полного бессилия.

Измененность статуса сознания: в состоянии алкогольного опьянения меняется характер функционирования сознания. По мере увеличения употребляемой дозы алкоголя расширяется сфера деятельности. За один день алкогользависимый человек проделывает громадный объем работы, причем выполняет различные виды деятельности, решает все проблемы, как в семье, так и на работе. В состоянии алкогольного похмельного синдрома сфера деятельности резко сужается, внимание с трудом концентрируется и легко рассеивается, мышление ослабевает, информация схватывается и перерабатывается с трудом. При обострении других заболеваний в начале обострения болезни больной человек может сделать такой объем работ, который не под силу и здоровому человеку, например, пожилой человек способен прополоть весь огород, но по мере прогрессирования обострения заболевания с трудом встает даже в туалет.

Измененность статуса воли: у алкогользависимого человека в состоянии алкогольного опьянения меняется роль воли, воля как бы не нужна, она отсутствует, вся деятельность осуществляется сама по себе. В состоянии алкогольного абстинентного (похмельного) синдрома осуществление любого вида деятельности, начиная с принятия пищи или, к примеру, умывания и заканчивая трудовой деятельностью, требует большого напряжения воли: «тело не слушается, рот не жует, ноги не идут на работу». «Во мне живут два человека: один не хочет пить, а другой не может не пить». По мере прогрессирования другой болезни, в самом начале обострения, проделывая громадную работу в доме, или на работе, больной человек не включает свою волю, вся работа делается как бы сама по себе «на одном дыхании». По мере прогрессирования обострения болезни даже для подъема с постели требуются громадные волевые усилия.

Практически у каждого человека, страдающего алкоголизмом или другим заболеванием, мы можем найти полный набор специфических свойств виртуальной реальности, перечисленных нами выше.

Какие существуют виды информационной зависимости от болезней и что они собой представляют?

Как мы уже говорили, алкоголизм или другие заболевания человека – это особые самостоятельные виртуальные реальности жизни со своими законами и ценностями. К примеру, о значимости алкогольной виртуальной реальности говорит факт формирования целого ряда зависимостей человека от этой реальности (Яценко Ю. Т., 1996). Мы представляем вам основные из них на примере алкоголизма.