Осеннее помешательство (СИ) - "Flona" - Страница 2

- В школе новенький, - парень, щурясь от яркого солнца, бьющего прямо в глаза, произнес эти слова таким же восторженным тоном, каким, должно быть, Колумб объявлял своим спутникам об открытии Америки.

- И что? – вытирая голову серым от количества стирок полотенцем, осведомился Себастьян.

- Неужели тебе неинтересно кто он?

- И кто же? Внебрачный сын архиепископа Кентерберийского? - небрежно поинтересовался Моран.

- Лучше. Тот самый Джеймс Мориарти, - почти благоговейно прошептал Гейб.

- Ох, черт.

О семье Мориарти в городе слагали легенды. Именно они были первыми бутлегерами в этом районе, сколотив состояние на незаконной продаже алкоголя. Говорили, их род уходил к первым поселенцам, к беглому преступнику Уильяму «Бешеному» Мориарти, из итальянских то ли графов, то ли еще кого. Он был осужден за убийство собственной жены и ее любовника. Или своего любовника и его жены – завеса тайны над этой историей была черной и непрозрачной.

Сегодня некогда процветающий клан вырождался («А все из-за их темных делишек», - шептались в городе), из ныне здравствующих членов семьи оставалась Старуха, как звали ее местные, один ее сын (из пятерых, которым она подарил жизнь) и внук, наследник состояния, нажитого семьей за все предыдущие поколения. Остальные родственники были либо убиты, либо сгнили в тюрьмах, либо просто пропали без вести, породив очередную волну жутких слухов, на этот раз о том, как Старуха проклинала неугодных, одержимая идеей чистоты крови. О внуке было мало что известно – его отправили прочь почти сразу после рождения, затем он учился в какой-то частной школе, Старуха не очень-то распространялась на этот счет. А сейчас вот, зачем-то, вернулся.

Да еще и учиться будет в том же классе, что и он сам, быстренько подсчитав, сделал неутешительный вывод Себастьян. Как ни странно, они с принцем криминальной империи родились в один и тот же год, с разницей в пару месяцев. Себастьяну до этого было ровным счетом никакого дела.

***

Джеймс небрежно снял воображаемую пылинку с манжеты своей дорогой рубашки и с брезгливым любопытством посмотрел на парня, стоящего поодаль. Это прозвище «Полковник» раздражало его своей вульгарностью и крайним несоответствием действительности. Глядя на Себастьяна, он видел не спокойствие и рассудительность человека, отдавшего полжизни стране и Королеве, а бьющую через край уверенность в себе и собственном теле, свойственную лишь глупой юности. Полковник Моран был наполнен энергией, словно взболтанная бутылка шампанского – пузыриками. Он даже не ходил, а пружинисто подпрыгивал при каждом шаге. И это почему-то ужасно раздражало Джима, двигающегося с грацией представителя семейства кошачьих, бесшумно и неслышно.

- Эй, Полковник! – симпатичная брюнетка повисла на локте Себастьяна, ее огромная грудь колыхалась при каждом движении, задевая плечо парня.

- Джинни, привет, - он без особого энтузиазма поприветствовал ее, стараясь высвободить руку, зажатую в ярко-красных длинных ногтях.

- Покатаешь меня? – подошедший ближе Джим закатил глаза, настолько недвусмысленно прозвучала эта фраза.

- Не сегодня, дорогуша, у него много дел, - медоточивый голос прозвучал из-за плеча Себастьяна, и он развернулся, с удивлением воззрившись на того, кто посмел вмешаться в его разговор с почти-бывшей девушкой.

- Мы знакомы? – по-пижонски зализанные назад волосы, брови, словно кто-то окунул пальцы в угольную пыль и нарисовал две дуги на белом холсте кожи, глаза, пристально следящие за каждой эмоцией, отражающейся на лице Себастьяна. И щуплое телосложение.

- Джеймс Мориарти. Думаю, ты обо мне слышал.

- А вот я – нет, - чувство самосохранения у Джинни отсутствовало напрочь, это Моран усвоил сразу, когда, пытаясь произвести впечатление, гнал на мотоцикле по ночной автостраде. Она прижималась к нему, радостно вопя, а потом закрыла его глаза ладонями, заставляя ехать вслепую. Парень не знал, каких богов за это благодарить, но они оба выжили, не столкнувшись ни с деревом, ни с каким-нибудь дальнобойщиком.

- Мадемуазель, - Джим стянул ее руку с плеча Себастьяна и приложился к ней губами. Затем почти нежно провел розовым языком между двумя костяшками, отстранился, продолжая держать ее теплую ладонь, и улыбнулся, внимательно глядя на опешившую девушку, - думаю, это упущение можно исправить.

- И чем же таким я сегодня занят? - поспешил вклиниться в разговор рассерженный Моран.

- О, ты еще здесь? – картинно удивился Джим. – Сегодняшний вечер тебе придется провести в моей компании. Есть одно дело, которое я хочу обсудить.

Гул голосов, типичный для перерыва между занятиями, позволял им разговаривать почти незаметно – только Виктор, увидев эту странную диспозицию, принялся проталкиваться к ним, помогая себе локтями.

- Мне нечего с тобой обсуждать, - Себастьян распрямил плечи и, нахально улыбнувшись, крепко поцеловал Джинни, решив, что она еще может какое-то время побыть его девушкой, ничего страшного в этом не будет.

- Это мы еще посмотрим, - прошипел Джим напоследок, прежде чем удалиться, гордо подняв голову.

- Что это было? – спросил Виктор, оторвав наконец от него Джинни и отправив ее прочь. Он яростно посмотрел на Себастьяна, время от времени взлохмачивая свои вьющиеся волосы, запуская в них пятерню и сильно дергая. – Ты совсем с ума сошел? Посередине коридора, лижешься со своей дурочкой и умудряешься поссориться с великим и ужасным Мориарти. Ты слышал, что в его семье принято делать с неугодными? Могу просветить!

- Подожди, - Себастьян прервал монолог и приложил холодные пальцы к начавшей противно ныть голове. – Дай мне пять минут. Потом расскажешь свои ужасы во всех кровавых подробностях. Что там у нас следующее?

- Биология, - раздраженно ответил Виктор, сбавив, впрочем, голос, заметив необычную бледность друга, - встретимся там?

- Да, пожалуй.

Решив ненадолго сбежать от неусыпного внимания Виктора, буравящего его глазами, Себастьян громко хлопнул дверью ближайшего мужского туалета и нагнулся над раковиной, зачерпывая ладонями холодную воду. Закрыв глаза, опустил лицо, позволяя себе на секунду сосредоточиться только на этих ощущениях, смыть боль, что сверлила отверстия в его бедном черепе.

Открыв глаза, в грязном зеркале, висящем над раковиной, он увидел последнего человека, с которым хотел бы сейчас встретиться. Поигрывая неизвестно откуда взявшимся ножом, почти ласково поглаживая его лезвие холеными пальцами, Джим приближался к нему танцующей походкой, с усмешкой глядя на выражение неприязни, появившееся на лице Морана. Стоило прохладной стали коснуться его щеки, как Джим, вплотную прижался к обтянутой джинсами заднице Себастьяна и тихо прошептал на ухо, обжигая горячим дыханием: - Я все-таки думаю, нам есть что обсудить. Я собираюсь нанять тебя и твою банду. Оплата наличными. Работа непыльная. Соглашайся, я сегодня такой добрый, поражаюсь сам себе.

Единственное, что удерживало Себастьяна на месте, не позволяя разорвать на куски стоящего позади него, что сдерживало внутри него ярость, скребущуюся когтями о ребра, был нож, который, закончив свой путь по щеке, переместился на спину, упираясь между лопаток. Красный отблеск безумия в глазах Джима позволял предположить, что он действительно умеет обращаться с лезвиями длиной три с половиной дюйма, чья разрушительная сила была прекрасно известна парню.

- Почему-то мне кажется, - тихим шепотом продолжил его мучитель, легко разрезая полинялую ткань футболки, оголяя золотистую кожу спины, - что мы можем сработаться. Как думаешь?

Себастьян, не отрывая взгляда от поверхности зеркала, заворожено следил за каждым движением Джима, настороженно вслушиваясь в шаги в коридоре, надеясь, что никто не войдет и не станет свидетелем его позора.

- Итак, какой будет твой положительный ответ? – ядовито усмехаясь, Джим с легким щелчком сложил нож и вызывающе посмотрел на Себастьяна, с наслаждением скользя взглядом по красивым изгибам спины, выступающим позвонкам и низко сидящим джинсам.