Украденная субмарина. К-129 - Вознесенский Михаил Борисович - Страница 8

ЧАСТЬ 2. МОРСКАЯ БОЛЕЗНЬ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ

ПОЧЕМУ НЕ ОТРЕЗАЛИ ГОЛОВУ ПАК ЧЖОН ХИ

Между двумя Кореями границы нет. Вместо нее — демаркационная линия. Часто и ошибочно ее называют «границей по 38-параллели». На самом деле, ДМ3 — демилитаризованная зона длиной 248 и шириной 4 км — лишь приблизительно совпадает с географической широтой. Она пролегла там, где остановился фронт в 1953 г. После падения Берлинской стены это единственный на планете уцелевший реликт холодной войны.

На ничейной земле вольготно расплодились птицы и зверье. Здесь запрещена любая деятельность человека, и военная, и гражданская. Исключение сделано для жителей двух деревень. Постоянно населена только южнокорейская. Право жительства имеют лишь те, кто жил здесь до войны, и их прямые потомки. Полевые работы разрешены только в светлое время суток, действует комендантский час. В северокорейской деревне вообще никто не живет, поля возделывают приходящие крестьяне. По требованию военных они обязаны носить яркие красные шляпы.

Поочередно стороны конфликта вяло упрекают друг друга за «подрывной характер» пропагандистских радиопередач, которые чрез мощные громкоговорители несутся над зоной с севера и юга. Претензии разбирают за столом переговоров в Пханмунчжоне. Стол установлен точно на линии военной демаркации.

Лишь десятилетия спустя выяснилось, что подлинные страсти кипели не за этим столом, а под ним — на глубине свыше семидесяти метров… Северяне во время корейской войны проявили себя виртуозами горной проходки в скальных породах, зарыться под землю было единственным спасением от ковровых бомбежек американцев. За полвека южане обнаружили семнадцать тоннелей, прорытых под ДМ3 на юг. Некоторые якобы приспособлены для прохода танков и грузовиков. Тоннель диаметром два метра, который показывают туристам, позволяет за один час скрытно и бегом перебросить в тыл противника до двух пехотных дивизий с тяжелым вооружением — десант выйдет на поверхность всего в 44 км от Сеула! Сколько таких тоннелей прорыто за полвека противостояния, неизвестно. Полагают, их не меньше пятидесяти. Есть подозрения, что тем же занимались и южане.

Неподалеку от Кэсона и, похоже, именно под землей в ночь на 18 января 1968 г. военно-демилитаризованную зону форсировал отряд северокорейского спецназа из элитной бригады № 124. Их усиленно тренировали две недели, но лишь перед началом переброски объявили план секретной операции: проникнуть в Сеул, взять штурмом Голубой дворец, где помещалась резиденция президента Южной Кореи, уничтожить всех, кого только удастся найти в здании и буквально — «отрезать голову Пак Чжон Хи».

Лидеры двух Корей такие разные, и в то же время так похожи — воистину единство и борьба противоположностей…

Ким Ир Сен по национальным меркам достаточно высок, упитан и дебел (для Азии это уже харизма), легко сходился с людьми. Пак Чжон Хи, напротив, роста ниже среднего, худощавый, замкнутый, погруженный в себя. Глухие черные очки, с которыми генерал почти не расставался, подметили советские карикатуристы, изображая Пака не иначе как мохнатой очкастой гориллой в фуражке с немыслимой тульей (какие носят теперь российские офицеры), в кобуре — окровавленный топор.

Оба выходцы из крестьянской среды. Отец Кима то учительствовал, то перебивался знахарством. Пак сам был деревенским учителем до армии.

Лейтенант Macao Такаги — так звали Пака в Квантунской армии — отличился в боях и сделал карьеру. Существует легенда, что будущие лидеры разделенной родины сходились противниками на поле боя. Вряд ли такое возможно. В 1940 г., когда Паку в японском военном училище внушали постулаты самурайского кодекса Буси-до — верность, мужество, честь, — молодой партизанский командир Ким по льду Амура вывел свою потрепанную «дивизию» из 13 человек к советским пограничным постам.

НКВД, конечно, проверяло каждого перебежчика из Манчжурии. Но в лагере для интернированных Ким Ир Сен долго не задержался, поскольку имел некоторые боевые заслуги, впоследствии раздутые шире разумных пределов. Подобно своему антиподу Паку, Ким в чужой армии закончил Хабаровское пехотное училище РККА.

В Хабаровске у Кима и его партизанской жены Ким Чжон Сук родился сын, которому через десятилетия суждено было стать «Любимым Руководителем, Великим Продолжателем Бессмертного Чучхейского Революционного Дела» Ким Чен Иром. Хабаровские коллеги рассказывали мне, что одна скромная пожилая медсестра роддома — сожалею, что не записал ее фамилии, — очень сокрушалась, когда глава дружественного государства на своем знаменитом бронепоезде (подарок Сталина) останавливался в Хабаровске:

— Как же он не зашел, я его Юрочку своими руками принимала…

Но мог ли Ким разрушить богоподобную легенду? Его дети родились под вражескую канонаду, когда отец изгонял из страны ненавистных японских оккупантов!

Русское имя сына указывает на жизненные планы Ким Ир Сена. Офицер дорос до командира батальона 88-й отдельной стрелковой бригады в селе Вятское под Хабаровском. Он мог рассчитывать на военную академию или продвинуться по партийно-советской линии. В любом случае, не крестьянствовал бы, как большинство его соплеменников, перешедших в Советский Союз.

Пак Чжон Хи после роспуска императорской армии за год окончил корейскую военную академию и получил в 1946 г. звание капитана Корейской армии. Несколько раньше торпедным катером Тихоокеанского флота из Владивостока был срочно доставлен на родину капитан Красной Армии Ким Ир Сен, помощник коменданта советских оккупационных войск в Пхеньяне.

Был ли неизбежным раскол полуострова? В послевоенных планах Сталина места для Кореи не было. В Директиве ставки за подписью Верховного главнокомандующего сказано ясно: вступление войск в Северную Корею «…не преследует целей введения советских порядков и приобретения корейской территории». Ким Ир Сен прислал ему паническую просьбу: срочно дайте специалистов, в стране не осталось ни одного человека с высшим образованием! Сталин не знал, что делать с бывшей японской колонией: запущенное консервативное общество с преобладанием феодально-конфуцианской психологии, нищее необразованное население… Кому передать власть, если на нее никто не претендует? Наконец, через полгода советского вождя подтолкнула к действию активность прибывшей американской военной администрации. 10 октября 1945 г. в Пхеньяне было образовано Северокорейское оргбюро Компартии Кореи. Орговиками стали советские корейцы, срочно командированные на историческую родину из Средней Азии, куда по приказу вождя их депортировали с Дальнего Востока накануне войны. Однако с советизацией опоздали — партстроительством раньше занялись националисты. Кормить густонаселенную страну с невнятной перспективой не хотелось, и СССР предложил вывести с территории Кореи все иностранные войска и дать корейцам самоопределиться. США летом 1947 г. вынесли корейский вопрос на сессию Генеральной Ассамблеи ООН, которая постановила провести в Корее выборы. Советский Союз не допустил комиссию ООН в Северную Корею. В мае 1948 г., только на Юге, выборы все же состоялись. Была провозглашена Республика Корея. В том же году путем выборов на Севере образовалась КНДР. Раскол Кореи стал фактом.

— Я хочу полк, потом — дивизию, а это-то зачем? Ничего я не понимаю, и заниматься этим не хочу, — обескураженный свалившейся на него политической деятельностью, жаловался Ким начальнику 7-го отдела политотдела 25-й армии и В. Кавыжсн-КО. В первую же неделю в Пхеньяне ему приказали возглавить народные комитеты и желания не спрашивали.

Когда задаются вопросом: почему советский воспитанник вышел из-под контроля, полезно вспомнить первые 7–8 лет его, по сути, зиц-председательства. Страной руководили советские военные власти и аппарат советников. До середины 1950-х армейские назначения на должности выше командира полка в обязательном порядке согласовывались с советским посольством. Было и прямое давление. В 1956 г. руководители советско-китайской партийно-правительственной делегации Микоян и Пэн Дэ-хуэй всерьез обсуждали возможность отстранения Ким Ир Сена от руководства страной и реально могли провести такое решение на съезде Трудовой партии Кореи.