Утекая в вечность (СИ) - "Taliana" - Страница 45

-Безусловно. В случае если ему будет что мне сообщить, я все-таки рассмотрю эту информацию, - импровизировала она.

-Таков приказ?

-Приказ?

-Что велел тебе Аршинов? – теряя терпение, крикнул Вишнар.

-Да, это и приказал. Вы снова правы, - покорно кивнула она. Дыхание уже восстановилось, слезы перестали поступать из глаз. Проскурина холодными глазами наблюдала за правителем. Его лицо разгладилось морщинами, буря стихла. Разве что уголки губ как-то болезненно выгнулись вниз.

-Хорошо, - наконец, сказал бессмертный, по-видимому, всецело довольный беседой.

-Какие будут приказания? – спросила с легким оттенком иронии, прекрасно понимая, что «приказаний» не может не быть.

-Только одно – никаких контактов с моими поданными. Или пожалеешь.

-И это все? А как на счет, не выдавать сути состоявшейся беседы Аршинову?

-Бессмысленно просить. Ты все равно расскажешь ему все по возвращении. С тебя вытрясут правду, когда станет ясно, что ты провалила свое задание.

-А может, я умело солгу? – уточнила она, наблюдая и все еще пытаясь его понять.

-Не солжешь. У меня бы не солгала…

«Какая ирония. Ведь это уже произошло», - подумала Калина, но вслух озвучила лишь:

-Значит, я могу сказать правду?

-Можешь. Но если это случится до конца визита, и переговоры как результат сорвутся - домой ты не доедешь. Обещаю.

-Тонкий намек понят. Что еще?

-Это все.

-Подытожим, - иронично шепнула Калина. – Ничего руками не трогать и рта не раскрывать.

-И засунуть свою иронию очень глубоко!

-И вас не беспокоит, что люди узнают, как вы со мной обошлись?

-Думаю, ваши политики не ждали бережного отношения с подстилкой. Пойманной с поличным и завалившей дело, тем более! Думаю, об этом будут молчать. Разве им интересно со мной ссориться? Они будут делать вид, что не заметили моего отношения к тебе, даже если не примут мир. Война им точно не нужна. Про тебя постараются забыть.

-Не понимаю только одного, если вы считали меня подстилкой, к чему был этот спектакль? Вино, музыка и мое имя горящее огнями на небе? И вы, такой убедительный в роли влюбленного… - задумчиво рассуждала она.

Вишнар не ответил, отвернулся.

-Вы не знали наверняка. Подозрения имели, но и только. Вас в этом убедил ваш сын, - вслух рассуждала Проскурина. – Когда капитан увез меня прочь, доводы стали убедительней... Не забудьте его поблагодарить, что не позволил совершить ошибку.

-Не смей иронизировать. Ты говоришь не о ком-то, а о моем сыне и преемнике!

-Как я могу? Вы же меня задушите. И капитан порывался. Безусловно, как не задушить столько коварное и опасное для вас всех существо?.. Как слепа мужская ненависть. Подумаешь шлюха, могли просто проигнорировать. А вы с ним раздули целый конфликт и даже поставили мир с людьми под угрозу, хотя желали его десять лет. Ради слепой жажды мне в глаз высказать, что я недостойна вашего внимания? Когда это и так всем очевидно. Вы, самый могущественный мужчина мира могли бы просто пройти мимо низкой недостойной вашего взгляда женщины и не оглянуться. Окунуть ее в забытье. А вы оказали мне столько чести своим презрением. Почему? Почему ваш сын так меня испугался? Меня, далеко не самую молодую и уж точно не самую красивую женщину в этом мире? Почему вы так близко к сердцу восприняли то, что по рангу могли даже не заметить? Обязаны были! Что тут у вас происходит? Аршинов сказал мне, чтобы я не вздумала с вами объясняться, по поводу этого недоразумения. Иначе ваш перепуганный невидимка сын сотрет нас всех в порошок и будет война! Никто не приказывал мне с вами спать. Никто не желал ехать сюда, все ведущие тележурналисты побоялись. У них семьи, дети, а у меня только кот и навязчивое желание сунуть нос всюду, невзирая на последствия. Даже не знаю, каким чудом я смогла пройти отбор, если честно. Меня не жалуют, я вечно говорю не то, что ждут. Отправила анкету и мне вдруг позвонили. Я не особенно задумывалась, почему я? Мне очень хотелось увидеть все своими глазами. И я не пожалела. Сложила о вас всех определенное мнение и если мне удастся выбраться отсюда живой, я изложу его людям, даже если наши политики попробуют закрыть мне рот. Найду способ, даже посмертно. Мне все равно, что вы думаете обо мне, потому что я больше не вижу вас. Я благодарна вашему сыну, что он вовремя вмешался и не дал мне совершить ошибку. В которых я такая мастерица. Единственное что меня правда волнует, это мнение моего отца. Ваш сын пугал меня всеобщим презрением, но его бы я пережила. Единственное что я не смогу пережить, это презрение седого старика, что ждет свою непутевую дочь домой, все время, ругая за неудачный выбор ремесла и порицая все ее статьи. Только потому, что он боится за нее и надеется, что все-таки настанет день, и она бросит все это, чтобы завести семью и дом. И всякий раз страшно ссорится с ней на очередной ее день рождения, показывая семейные фото друзей одногодок, и напоминая о ее возрасте. Но он всегда сидит перед телевизором, когда там показывают горячие точки. Надеется, что увидит свою дочь. Увидит живой... И он бы не принял моего падения с вами в одну постель, если бы узнал. Но я совсем не думала о нем. Не думала о последствиях. Ни о чем не думала! Напрасно, не находите?.. Нужно думать всегда!

-Я должен быть впечатлен твоей речью? – высокомерно спросил Вишнар. – И правда, довольно жалкая тирада как для журналиста.

-Мне все равно. Теперь, да. Моего решения ваше мнение не переменит. Аршинов сказал, пройдет время, и он все сопоставит. Поймет, что ты была пешкой, но станет поздно. Так вот, уже поздно. И никакая вы не луна. Вы астронавт. При том в отставке. Бывшему астронавту уже не дотянуться до луны.

-Я могу получить все, что пожелаю.

-Думаете?.. А может вам только кажется?.. В одной из книг моего отца есть история про одного бедняка, который пришел в осенний сад после сбора урожая. Там уже нечего была брать. Но он искал в ветвях. И, наконец, увидел последнее яблоко и стал тянуться к нему рукой. Но кто-то другой тряхнул дерево, и яблоко выскользнуло прямо у бедняка из рук. Упало на траву и покатилось. Бедняк рассердился на яблочко, ведь он был очень измучан голодом. Догнал, и раздавили его ногой. Смотрит на него и думает, как его теперь укусить? Ведь на нем след его собственных грязных сапог, – сказал женщина и усмехнулась.

-Странный конец глупой истории.

-Мой отец не пишет глупых историй. Их в принципе не бывает у жизни. Ни тех, что вымышлены, ни реальных. Есть лишь нежелание понять, о чем в них говорится. И это не конец. После бедняк обрушил свой гнев на дерево, потому что был очень зол, что так и не утолил голод. Он бил его кулаками и ногами. Пока не обессилел и не понял, что и дерево ни в чем не виновато и стал искать того, кто тряс дерево, пока он этого не видел. Но это был всего лишь еще один голодный бедняк. Он сидел на траве и улыбался. Потому что пока первый наказывал дерево, второй преспокойно съел остатки яблока прямо со следами грязи чужих ног…

-На что ты намекаешь? Мой сын очернил тебя в моих глазах, чтобы самому получить?

-Понимайте, как хотите. А не хотите, не понимайте. Я не знаю вашего сына. Вам лучше знать, чего он может желать или не желать.

Вишнар ушел и тут же явился новый визитер. Калина наспех разыскала в своих вещах шарфик и обмотала им шею, по виду которой нельзя было не понять, что с ней делали. И распахнув двери, обнаружила на пороге начальника безопасности. Постового вновь нет.

Женщина и капитан молча смотрели друг на друга пару секунд, а затем Амир потянул свою руку и резко сдернул с женской шеи шарф.

-Вам придется одеть кофту с высоким воротом. Ту, в которой вы приехали. Тогда вы еще закрывали шею, чувствуя страх перед нами. А после открыли. Перестали бояться? – рассуждал Амир, бесстрастно изучая следы на женской коже.

-Что вы хотели? – холодно спросила Проскурина.

-Узнать, что желал государь? Что вы ему сказали?

Врать было бессмысленно. Капитан мог прослушивать комнату и все прекрасно знать.