Сын темного (СИ) - "Taliana" - Страница 18

-Лично я ее понимаю. Если бы ты знал, какие у кентавра были глаза… - протянула Ниса.

-Глаза… Чем ей глаза мужа не угодила? Пусть он был у него всего один, но он же был! И был он зрячий, почти даже не косой… – рассуждал Лоренс и хмурился. – Вас женщин невозможно понять. Если вдруг загуляешь с кем, женщина!.. – пригрозил в результате, но Ниса его перебила:

-Красивый получается дом…

Великан посмотрел на результаты своих многодневных трудов. Большой деревянный и под надежной крышей. С резными окошками. Умиление для глаз. Его еще долго строить, но картина обнадеживает. Они не стали покидать этот лес. Ниса с Деваром заговорили округу, а там… Чего быть, того все равно не миновать! Нужно жить там, где хочешь, с тем, кого любишь и делать, что велит сердце. Только так! Вот, что поняла ведьма.

-Знаешь, что нравится мне в нем больше всего?.. Наличие разных комнат с детьми. Надоело спать в сарае!

-Ты же говорил, тебе в нем особенно хорошо любится, - напомнила ведьма. – Даже грозился дом на его месте построить.

-Я не осмелюсь его снести, чтобы… как вы там говорите? Энергию любви не нарушить, - мечтательно протянул мужчина. - А вдруг так хорошо может быть только в сарае? И больше нигде в целом мире! Может быть это вообще, волшебное место. Не удивлюсь после всего что видел за истекшие месяцы... Я лучше там кровать поставлю. Вот!..

Звонкий смех Ники привлек общее внимание. Мальчик бегал по двору и радостно хлопал в ладоши.

-Помогите, - жалобно пищала Орна и держалась за самую верхнюю ветку яблони. Ноги ее тянуло куда-то вверх в небо. Стефан выскочил из дома и до слез расхохотался. И тот же час в воздух полетел и он. Схватился двумя руками за край двери и пыхтит. Ничего поделать не может.

Из-за дома с ведром воды вышел Девар. Не успел и слова сказать, оторвался от земли. И если бы не ведро, ветром бы унесло, а так дотянулся до ограды, в нее вцепился. Висит вверх ногами, смеется. Единственный из всех, кому понравилось.

-Спустите меня на землю! Я сейчас улечу!.. – причитала Орна.

-Опусти их, сынок! – сказала Ниса и хохотнула, потом что ее тот час подняло в воздух, Лоренс забавно крякнул и обнял свою ведьму, потянул на землю. Ему все нипочем, он старший в семье. Но уже всем очевидно - малыш Ники набирает сил с каждым днем и даже страшно представить, какую мощь обретет в будущем этот светлый душой сын темного.

Рыжая беда

Он встретил ее на опушке. Старая скрюченная бабка. Огромная вязанка дров на сгорбленной спине. С трудом несет, еле ноги волочет. Знал что безобидна, потому и подошел. Предложил свою помощь. Старушка взглянула на худощавого юношу и улыбнулась почти беззубым ртом. На вид лет восемнадцать ему, зауженное к низу лицо, русые прямые волосы струятся почти до плеч, умные серые глаза. Большие и очень красивые. И если судить по их выражению, то по годам он старше раза в два, не меньше. Такая в них глубина и понимание. Одет просто, но опрятно. Серые бриджи на длинных ногах, белая рубаха, черный жилет. За плечом арбалет, на поясе нож. Охотник? Или просто путник? Так сразу и не поймешь. Но сильный, хоть и жира с мышцами на нем пока мало. Нес вязанку уверенно, твердо. Кажется что благородных кровей – такая осанка, манеры, а руки в мозолях. Труженик. Необычный и милый юноша. Приглянулся старушке.

Провел ее до самого дома, что притаился под дубом неподалеку в глуши. Всю дорогу молчали, ни слова не обронили. Путник не спрашивал куда нести, как долго. Просто нес и все. Шел следом за бабкой. Понравился этим еще больше, окончательно расположил.

Предложила воды-еды, вежливо отказался. Кивнул с почтением и пошел прочь.

-Поштой… - прошамкала старуха беззубым ртом. – Вишу кое-што. Не ходи куда шел. Бойфя рыших волоф… Волоф! – повторила она, приглаживая спутанные свои пряди.

Юноша долго смотрел пытливыми глазами, но так ничего и не спросил. Кивнул еще раз в знак почтения и ушел.

Старуха провожала его взглядом, а когда путник скрылся в зеленой дали, со вздохом обронила:

-Не пофлушал…

Девар шел по лесу, и все время вспоминал слова старой женщины. Почему она сказала «не ходи»? Пожилая женщина не обладала силой ведьмы, он это видел. Откуда ей знать будущее? Впрочем, люди порой тоже могли предсказывать. Почему же он не ощущал никакой опасности, если она существовала?

В любом случае, идти, куда он шел, было необходимо. Купить в городе полотно, нитки, иглы – для пеленок, распашонок малышу Лоренса и Нисы. Леденцовых конфет для сластены Орны. Кое-что Стефану, да и себе. Того, что в лесной глуши никак не найти. Для этого необходимо продать травы лекарю, выручить деньги и успеть еще многое другое.

Девар всегда ждал того заветного часа, когда сможет оказаться на оживленной центральной площади, чтобы присесть где-то в уголке и неприметным наблюдать за жителями. Так сильно он это любил. Больше всего. Оживление городских улиц, после тиши леса…

В котомке у него за плечами узелки и мешочки с особенно ценными травами, он отнесет их лекарю, тот сварит лекарства и станет ими торговать. Выручку они поделят. Девар и сам мог приготовить лекарства не хуже, но у него в отличие от лекаря не было авторитета в торговле целебными мазями и порошками, а начни он торговать зельями, арестуют как ведьмака. Правда и лекарь мог сам насобирать травы, но только не те, которые несет ему юноша. Уж очень непросто их найти, собрать и верно заготовить. Это целое искусство. Вот и выходило, они друг другу нужны. Лекарю нет необходимости рисковать собой и бродить лесом, а Девару торговать на городской площади. За торговлю без разрешения можно и в тюрьму угодить. Или и того хуже, на костер. Если признают ведьмаком…

День был неожиданно жаркий. Юноша неторопливо шел по лесу и все время прислушивался. Неподалеку журчала река, манила, но путник умышленно не приближался. Водоемы избегал. Помнил, что именно из-за воды погибла бабушка, потому что эта стихия не давалась никому в их роду. По сей день это было так - смертельно опасна. Ослабевали они от ее непосредственной близости. Не могли ни видеть опасность, ни слышать. Только жара и жажда постепенно сделала свое дело, свернул с пути, пошел на звук.

Еще пробираясь сквозь густые заросли услышал песню. Голос был девичий, красивый и завораживал своими нотами. Даже засомневался, человек ли это поет или сирена, по-простому - русалка?

Притормозив, юноша прислушался, а затем раздвинул ветви, чтобы увидеть, кто издает эти прекрасные звуки.

У нее были длинные-длинные волосы и, намокая, они закручивались на концах. Солнечные блики играли в прядях. Она стояла в воде по бедра и, омывая свои руки, пела. Слегка наклонялась в процессе, и волосы ее шевелились, играли прядями, обнажая белую спину, манили глаза безупречными розовыми ягодицами.

Сердце притихло на миг, сперло дыхание от чудесной картины. Ничего подобного прежде он не видел. Белая кожа, плавные изгибы худощавого юношеского тела, но такие волнующие в определенных местах, сочные, спелые, наполненные энергией женственности и чистоты. Девар с несвойственной ему несдержанностью и нескромностью, даже, пожалуй, непростительной жадностью изучал все что видел, пытался запомнить каждую деталь, что бы потом вновь и вновь вспоминать эту потрясающую, нереальную, чувственную картину. Притягательность этой купающейся незнакомки. Как прекрасная дева поет песню чарующим голосом и омывает свое манящее тело. Не часто молодому юноше ведьмаку случалось видеть и менее обнаженное женское тело. А стоящая перед ним была обнажена абсолютно.

Явление фантазии, воплощение горячей мечты.

В силу возраста довольствоваться одними мыслями и воображением Девару было уже не просто. Вот и бегал в город при всякой возможности, ловил глазами девушек, изучал, впитывал, мучился потом ночами. Кажется, только Лоренс понимал, как не просто живется племяннику его любимой в этой глуши. Искал поводы отправить юношу с каким-то поручением к людям, чтобы отвел душу, полюбовался красотками, а может быть и познакомился ближе…