Танец строптивых (СИ) - Мечтательная Ксенольетта - Страница 61

– Нет! – несдержанно воскликнула я, в полной тишине стадиона.

Голос не отказал мне, а Риас поднял на меня глаза. Он быстро поднялся на ноги, но было поздно. Скакун нес своего всадника на спине. Риасу должно было отсечь косой голову, но вместо этого, из-за его движений и попытки уклониться, коса вошла в бок, сильно раня. Его протащило еще несколько метров прежде, чем он упал на землю. Он тяжело перевернулся с бока на спину, подгибая ноги. Кровь быстро стекала, окрашивая и щедро поливая землю. Жнец показался снова рядом, он поднял свою косу, чтобы неправильно завершить свой ритуал. Он не стал делать попытки отобрать душу неугомонного блондина. Даже этой высшей нечисти надоел этот парень.

– Борись! – услышала голос Тиретиса.

Риас зарычал, его гарпун вскинулся перехватывая ставшую материальной косу, чтобы потянуть на себя. Ему было больно, он кривил лицо от страданий, но приложил все силы. Жнец не ожидавший больше прыти от жертвы, упал на одно колено, а Риас оставшимся в арсенале клинком, проткнул врага в живот. Синий свет засиял из раны. Жнец был ранен и в спешке вновь принял нематериальную оболочку. Утаскивая за собой оружие жертвы. Он может победить жнеца. Может. Вот только надо достать клинок, который застрял в камнях пирамиды.

Он сообразил, глянул в ту сторону и испуская тяжелый стон, поднялся. Он двигался медленно и постоянно припадал на раненную правую сторону. Делал частые передышки, но и жнец долго не объявлялся. Когда Риас смог добраться до пирамиды и уже карабкался на первый камень, его враг показался на другом конце поля. Он все еще источал синий свет из раны, но уже освободился от клинка жертвы. Жнец призвал своего скакуна, что возник из ниоткуда с громким, загробным ржанием. Всадник поднимался на скакуна тяжело, будто раненный человек. Риас поспешил, сильнее кривясь от боли, ругаясь и проклиная врага. Кровавый след тянулся за ним. Он одолел половину подъема, когда всадник вновь разрезал пространство синим сиянием и оказался возле Риаса.

Блондин словно почувствовал его спиной. Он упал на живот и перевернулся на спину, чтобы коса вошла в камни и застряла там, где только что была грудь Риаса. Он тяжело вздохнул, снова скривился от боли и зарычал уже от ярости.

– Что же ты такой приставучий?! – прокричал он вопрос молчаливому жнецу, и вновь собрав силы, толкнул ногами врага.

Жнец отлетел и почти упал с этой высоты на землю, но успел превратиться в туман. А Риас болезненными рывками продолжил свой путь. Жнеца вновь не было долго. Он успел, упал на колени, потянулся за клинком, но ему не хватало сил, чтобы просто вытащить его. И он заплакал, не стыдясь, но ненадолго закрывая лицо руками. Успокоился и поднял глаза к небу, обращаясь к кому-то и ругаясь с кем-то. Он говорил негромко и не отчетливо. Было трудно разобрать. Неужели, он обращается к богам?

Позади вновь воплотился жнец, он схватил Риаса за плечо, а Риас успел-таки вырвать клинок. Но был отброшен о следующую ступень. Он сильно ударился и вновь начал кашлять, только уже выплевывая на ладонь кровь и отирая ее о штанину. Я устала плакать, устала переживать эмоциональные перепады. Организм включил апатию заранее, надежда погибла, больше не осталось сил бороться и верить. Жнец подошел, становясь на одно колено и близко поднося свою тьму к лицу блондина, он вновь шептал что-то. Это что-то проговаривалось явно с угрозой, но никто не понимал, о чем он. У него не было косы, он ударил рукой, ломая ребра и хватая сердце Риаса. Риас закричал, но успел всадить клинок в врага перед тем, как его дыхание остановилось. Жнец не смог больше уйти в нематериальность, он упал рядом с блондином.

Слезы не останавливались. Глаза уже болели, были обветрены, а ног я не чувствовала, как и своего сердцебиения. Нестаргонский закричал, хватаясь за голову и падая на колени. Многие отводили глаза, но все стояли и не смели покинуть трибуны. Я не сдержалась, нашла силы, собрала всю себя, чтобы направиться к Дарголийскому. Он наблюдал за всем с непоколебимым величием, его огонь спал. Марк стоял рядом с ним с таким же видом. Они отомстили.

– Ты понимаешь, что сделал? – негромко спросила я, не скрывая своей злобы.

– Такие как он, Ориса, не достойны жизни, – проговорил он мне, покидая трибуну.

Я стояла также спиной к полю, силясь понять за что мне это. Как так вышло, что я не просто разрушила свою жизнь. Я не смогла достичь конечной цели в Астарии, я предала свою названную сестру, я предала Дарголийского, я убила того, кого люблю и я сломала жизнь наследнику величайшей страны.

– Ориса, – подошел Райан, – Пойдем, тут больше нечего делать. Преподаватели пытаются снять барьер. Осколок потух.

Я сжала кулаки, закрывая глаза. Голова кружилась и меня начало тошнить. Как же жить дальше? Как не сломаться? Я ведь больше не услышу его насмешек, не увижу ярких глаз, не почувствую прикосновения родных рук. Как люди живут, теряя близких? Как они справляются с этой болью? Опустошение прошло, наполняя душу тоской и горечью, которая не могла даже и сравниться с той, что я чувствовала, когда сердце было разбито. Как глупа я была, когда считала, что это было самым страшным пережитым чувством.

– Что это? – задала вопрос Элания.

Я обернулась. Темный жнец осветился. Преподаватели вновь спешно активировали барьер. Успели вовремя. Гигантская волна синей энергии с огромной скоростью прошла по полю, ударяясь о защитный барьер и отражаясь, отлетая обратно и ударяясь ровно в хрусталь маленькой статуэтки на пирамиде. Корпус лопнул и темно-фиолетовый осколок, постукивая покатился вниз по камням, ударяясь веселым звоном. Я затаила дыхание, когда он навис на краешке. Ничего не происходило. Ветерок подул сильнее. Кобеан остановился, вглядываясь с прищуром во все происходящее. Нестаргонский поднял голову. Все мы чего-то ждали. Надеялись? На что?

Ветерок вновь подул, подхватывая крошечную боковину осколка и чуть поворачивая его. Он скатился дальше. Еще один звон и он отскакивает от бокового выступа камня, чтобы упасть ровно на грудь Риаса.

– Боги отозвались? – в полной тишине задал вопрос Нестаргонский.

Осколок засиял фиолетовым цветом, смешиваясь с кровью Риаса. Остатки темной магии в бездвижном, мертвом теле блондина засуетились, поглощая новую для себя магию. Мы смотрели за этим уже не так с надеждой. Риас был мертв, а вот его магия грозилась натворить дел. Она не остановится только на осколке. Я первая бросилась к входу барьера, что уже был перезапущен. Моя команда бежала следом. Нестаргонский тоже ринулся с нами. Щиты Райана уже были на нас. Октавий и Эмбер не смогли нас остановить. С кем мне предстоит бороться? Как остановить магию в мертвом теле?

Мы быстро пересекли площадку, чтобы чуть медленней взобраться на пирамиду. Я вздрогнула и мои слезы вновь потекли ручьем, когда смотрела в открытые, мертвые глаза Риаса. Я, не глядя, закрыла их. Щиты Райана уходили с такой скоростью, что времени на раздумья было немного.

– Элания ты всегда действовала правильней всех! Действуй же! Не стой! – выкрикнула я, силясь перекрыть боль в груди и слезы.

– Я не знаю! – кричала в ответ на меня девушка, но воззвала к своему исцелению.

Мы не знали, что делать. Она затягивала раны на трупе, теряя больше половины силы, потому что ее поглощала искра Риаса.

– Прекрати! Это не поможет, – встрял Нестаргонский.

– А что поможет?! – взъелась в ответ Элания, вытирая свои слезы.

– Я не знаю, – обреченно высказал наследник, опять хватаясь за голову.

– Я больше не могу, – оповестил Райан, когда его щиты слетели.

– Зачем мы вообще сюда прибежали?! – крикнул Мони.

Я изогнулась от новой боли. Эта боль была мне знакома. Когда всю твою суть выворачивают наизнанку, когда магию пробуждают насильно, вырывая ее из тебя. Но сейчас никто не остановит и не возьмет под контроль силу. А хочу ли я магию? Хочу ли я жить? Уже ничего не хочу. Ничего не нужно. Я падаю, обнимаю Риаса. Внизу кричат друзья, которые успели отбежать. Я через боль, перевожу взгляд. Райан пытается вернуться, чтобы забрать меня, но Мони и Тиретис удерживают его. Элания смотрит на меня с обидой и сдерживает рвущиеся рыдания. Киви не сдерживается, она рыдает. Сил смотреть больше нет и я закрываю глаза, стискивая зубы. Так больно, что хочется кричать и я не сдерживаюсь. Но боль отпускает, а сила еще при мне. Мы смогли остановить и победить? Райан придумал что-то?