Танец строптивых (СИ) - Мечтательная Ксенольетта - Страница 34

– Точно, Тир.

– А их искры?

Рука Риаса на моей талии сжалась.

– Ри?! – опережает нас Нестаргонский, преграждая путь, – Ты соображаешь, что натворил?!

– Слушай, Тир, давай дойдем к теплу. Ори дрожит и…

– Да ты с ней последних мозгов лишился! Искры, они хотя бы подлежат восстановлению? – пребывал в негодовании Тиретис.

– Возможно, – виновато произносит Риас.

По его ответу становится понятно, что шансов пробудить искру, если и есть, то скорее всего, как было у Трикса, почти нет.

– Тебя могут потребовать к суду в Дарголию! Я там не властен! Это укладывается в твоей голове? – уже более тише задает вопрос Тиретис.

– Они первые напали, Тир! У нас свидетель есть, – неуверенно заканчивает Риас, – Давай дойдем в тепло, – просит он, запахивая плотнее ворот моего пальто.

В административном корпусе была выбрана свободная комната для сбора. Наставница целителей Фелиция наложила на меня успокоительные заклинания, что не просто вызвали сонливость или убрали дрожь, а действительно вернули в чувство. Так что, голова совсем трезво мыслила. От этого отвращение и желание помыться только усилилось, а на место шока пришел гнев. Поэтому, я осталась нетерпеливо стоять в центре комнаты, не желая садиться. Снять пальто отказалась, продолжая кутаться, скрывая тело.

В комнате присутствовали шестеро. Фелиция решила остаться, беспокоясь, что при моем допросе, я могу разволноваться снова. Эмбер в качестве вопрошателя, а Октавий с беспокойством и осуждением поглядывал на Риаса. Тут он был, потому что мой декан и по совместительству куратор.

Я пересказала свою версию событий, ничего не утаивая уже три раза. По словам Тиретиса, у них картина выглядела так. Риас довольно рано уснул за чтением очередных тайных документов Нестаргона, а Тиретис засиделся с артефактами. Поздний стук он по обыкновению игнорировал, но, когда дверь тихо приоткрылась все же выслушал неизвестную посетительницу. Имени моего она не знала, а Тиретиса боялась, поэтому задержала все еще дольше, постоянно мявшись и не сумев ясно изложить все. Риас очнулся от ее эмоционального бормотания и спросонок вырвал из контекста: «Девушка, что с другом вашим ходит, Ваше Высочество. Поволокли ее куда-то в комнаты на первом этаже.» Если Тиретису этого было мало, чтобы сорваться, то Риас вытолкнул обоих с прохода и полетел в поисках меня. Тиретис дал указание девушке идти в административный корпус к Эмберу и все ему рассказать. Своего будущего короля Фими ослушаться не посмела.

Риас говорил, что проверял помещения поочередно, а до нужной добрался почти в конце, когда его нагнал уже и Тиретис. Распахнул двери, не зная, чего за ней ожидать, а когда увидел, то не смог сдержать демоническую силу.

Девушку, к слову, расположили в соседней комнате отдыхать. По словам Фелиции, Фими перенесла стресс, пострадав психологически даже сильнее, чем я.

А я сидела и задавалась вопросом. Чем я навредила Лидану? Но вскоре в комнату зашел Кобеан, что почти пылал праведным огнем. На вопросы отвечал четко и собрано, в принципе, как обычно. Замешан в подлой авантюре огненный принц не был, но причину поведения друга знал. Стараясь не смотреть на меня, он глядел прямо в глаза Ставронгу и вел уже основательно долгий монолог:

– Причины, – потер принц лоб, – У него сестра при дворце. Молодая фрейлина моей матери. Он же и Асель не переваривал, но серьезное что-то с ней я не планировал. Сестра его, Аттия, рассматривалась моей семьей, как возможный выгодный брак. Я не был особо против. Девушка с доброй душой, красивая и простая. Лидан мечтал, что их семья войдет в нашу королевскую линию с этим браком. Потом, я встретил Орису, а когда решил, что сделаю ей предложение, то стал подготавливать официальные отказы потенциальным невестам. Позже Ориса отказала мне. Я долго обдумывал отправлять письма с отказами или нет. В итоге решил отправить. Мне захотелось сделать небывалый вклад для своей страны, раз уж влюбляться больше желания нет. Лидан вчера вечером получил весть от своей семьи, что я отправил запрос на брак с принцессой из Афлии. Вы же знаете, чем эта страна славится? Столько драгоценных минералов, что это принесет дополнительный доход Дарголии в три раза. Вот только, Лидан понял все как-то иначе, гневался и Орису винил, – опустил виноватый взгляд в пол Кобеан, – Если бы я знал, чем это все закончится, то сам бы его осадил. Надеюсь, что ему досталось достаточно в наказание.

– Возможно излишне, – пробормотал Эмбер, тяжело глядя на Риаса.

Риас же, кажется, чувства вины не испытывал. Он вообще выглядел взволнованным и еще более странным, чем обычно. И без того энергичный, сейчас он был совсем издерганным.

– Риас, как ты? – тоже заметил странное поведение Октавий, – Ты ведь выпустил их магию, Риас? – настороженность от куратора пугала непривычностью.

– Я… Черт! Я же там чуть с ума не сошел! Думаешь, я о себе думал?! – сорвался Риас, начиная крупно дрожать и закрывая глаза.

– Что с тобой, Риас? – хочу прикоснуться, но он шарахается, отскакивая к стене и взгляд ошалелый.

– Пошли, – подрывается Октавий, Тиретис тяжело провожает их взглядом.

– Что происходит? – взволнованно спрашиваю у Нестаргонского и вижу, как заклинание Фелиции приближается ко мне.

Теперь я чувствовала себя опять безвольной. В этот раз было что-то более успокаивающее. На ногах осталась стоять только из-за упорности и лени. Мне стало лень даже говорить.

– Видишь ли, Кобеан, – продолжил беседу Эмбер, – Риас применил свои способности. Демонические, – уточняет он, но понимает, что мы тут не особо-то и в курсе, что там с Риасом вообще твориться, – Он может лишать искры насильно, без заклинаний. Его искра воспринимает чужую магию, как сладкое лакомство и ему сложно ее остановить.

– Разве такое возможно? – не верит Кобеан, как и я.

– Ну ты же способен своим огнем заставлять повиноваться других огневиков, – приводит факт того, что в нашем мире всякое случается.

– Что сейчас с ним будет? – вяло задаю вопрос.

– Октавий выжмет из него всю чужую силу. Если Риас поглощает темную магию, то его искра растет, вопреки всем заведенным правилам темных боевиков. А если как сейчас, то плохо. Там же весь набор был и еще магия огня, что в магоблоках. Их теперь еще заряжать надо будет. Годовой запас был, – тихо и тоскливо проговаривает себе под нос Эмбер, – Временно без света поживете, хоть бы отопление вам восстановить.

– А с Риасом что? – не сильно помогает мне уже заклинание Фелиции.

– Сейчас энергию высвободит и придет в себя. Опасно, что искра его, чем больше получает инородную магию, тем сильнее желает добавки. Неправильная ему демоница попалась, ой неправильная, – чешет подбородок в рассуждениях Эмбер.

– Кобеан, у меня есть вопросы к тебе, – раздается голос Тиретиса, на слух вроде спокойный.

– Я тебя слушаю, – проговаривает Кобеан, переводя прямой взгляд на Нестаргонского.

Все присутствующие замолчали и даже постарались громко не дышать.

Сейчас со стороны парни выглядели, как истинные наследники. Прямая спина Тиретиса, нога закинута на ногу, руки расположены на подлокотниках кресла, которые у преподавателей тоже выглядели шикарно. Кобеан напротив в таком же кресле, только опирается локтями на ноги, а руки в замке подпирают подбородок. Взгляд его, как и у Нестаргонского, прямой, смелый и немного с вызовом.

– Как будет решаться суд над Лиданом? – озвучил Нестаргонский.

– По всей строгости закона Дарголии, я лично проконтролирую.

– И ты обещаешь, что не будешь допускать попустительств, потому что он твой друг?

– Я многое готов простить, но не насилие, Тиретис.

– А хватит ли у Дарголии оснований для должного обвинения?

Я переводила ленивый взгляд с одного на второго, радуясь, что успокоительное не вышибло мои мозги и я понимаю, о чем речь.

– А что имеется на данный момент?

– Свидетельница из крестьянских – моя подданная; свидетели – я и Риас; жертва – Ориса Кениар. Сейчас на месте произошедшего Эмилия и Немир, они зафиксируют все так, как мы оставили, когда покинули место попытки преступления. Но, как ты понимаешь, Лидан с сообщниками пострадал, и довольно сильно. Это уже не подпадает под пункты соглашения Хардонской академии магии, а значит отвечать за содеянное придется Риасу, – тяжелый вздох и его взгляд устремляется вниз.