Одаренные искрой (СИ) - Мечтательная Ксенольетта - Страница 36

На чистом листе блокнота я аккуратным почерком вывела имя и фамилию «Райан Фертиш».

Но что мне дает эта информация для знаний о семье Кениар? Почему он так трясется над этой тайной? В рассказе о смерти семьи он упоминает о графской дочке, с которой у него был роман. Какая вероятность, что ее фамилия Кениар?

Ниже я дописала «Кениар», но задумавшись, все же вывела перед фамилией «Ориса».

Значит нужно узнать или о графской семье, которая жила недалеко от поместья Фертиш, с подходящими по возрасту дочерями, или отдельно о семье Кениар. Райан говорил о том, что я напоминаю ему девушку из Кениар и, что это и есть та причина, почему он хочет со мной общения. Но это не просто общение. Герцог защищает меня. Может это была его любовь? Или она его дальняя сестра ¬– двоюродная, троюродная. Но они, должно быть, были очень близки.

На листке добавляется новая надпись: «Близкие отношения».

Пока я размышляла, в какой из ситуации тогда могли завязаться эти отношения, учитывая появление в жизни герцога Элании, решила построить плетение. Я отошла от беседки, оставив вещи на столе, расстегнула теплое пальто, чтобы холод не дал сильно утомиться и отрезвлял сквозь тонкую ткань гольфа. После осторожно призвала к магии.

Если он любил эту девушку, значит, это было до Элании. Иначе он не реагировал бы так резко на принцессу. Элания познакомилась с герцогом, когда им было по восемнадцать лет. А в шестнадцать Райан лишился родителей. Не просто лишился: их жестоко убили, подросток сам обнаружил трупы, он говорил, что шел по крови своих сестер, и главное его не было рядом с семьей в ту ночь. Человеку нужно много времени, чтобы перестать винить себя после такого и вернуться к обычной жизни. Сомневаюсь, что с Кениар его отношения завязались во дворце. А если даже так, то Райан не из тех, кто быстро, всего за неделю знакомства, переключился бы на Эланию. Вероятность, что Кениар и есть та самая девушка, к которой сбегал герцог ночами еще до переезда во дворец, очень высока. Тогда почему их нет среди живых? Что произошло? Очередные жертвы мятежа?

Или я слишком накручиваю и все гораздо проще: девушка из некой семьи Кениар погибла от рук Райана? Первое убийство. Случайное или нет? Но убийство, о котором он жалеет. Но тогда я была бы ему неприятным напоминаем. Может она жертва, которую он не смог уберечь и спасти?

Как же мало информации! И я, черт возьми, не знаю, где в Нестаргоне можно добыть сведения о семьях Вертании.

Тяжело вздыхаю, обрывая уже более красивое плетение. С каждым разом получается лучше и легче. Кисти рук неприятно покалывают, и я закрываю глаза, начиная медленно вдыхать и выдыхать, чтобы попробовать немного расслабиться и унять дрожь от усталости. Слышу аккуратную поступь за спиной. Кобеан привычно подходит сзади и кладет руки на талию, зарываясь в мои волосы. Он жадно вдыхает мой аромат и на удивление не останавливает руки. Принц приятно массирует мою ладонь, стараясь прогнать неприятные ощущения, а второй рукой ласкает мой живот, заставляя тело реагировать совсем неподходящим образом для окружающей обстановки. Я ловлю себя на мысли, что еще немного и потребую от принца перехода наших отношений в более интимный характер прямо сегодня, что было бы не плохо. Когда Кобеан проводит дорожку языком по моей шее и нежно кусает ушко, я не выдерживаю. Мы никогда не заходили так далеко.

– Кобеан, остановись, – еле слышно, сдерживая стон, прошу принца.

Он судорожно вздыхает и порывисто обнимает меня, будто боится потерять и это так приятно, что я не хочу открывать глаза, наслаждаясь этой нежностью. Но внимательное к окружению тело начинает подавать ощущения непривычки объятий и выдергивает меня из сладкой истомы, но уже после того, как я слышу негромкое:

– Келриас, Риас, Ри, да хоть Солвер! Только прошу, никогда не путай меня, с кем бы то ни было, Ори.

Он не стал удерживать меня насильно, когда я, как ошпаренная, отскочила, только на лице читалось недовольство и обида. Это кто еще тут должен быть недоволен и обижен?!

– Я принес то, что ты хотела, – тем временем, как ни в чем не бывало, продолжил блондин, снимая с себя сумку.

– Ты! Ты нормальный вообще? – возмутилась, но тот, игнорируя, направляется к беседке, вынуждая идти следом.

Он кидает сумку на стол, бегло окидывает мои вещи заинтересованным взглядом, задерживает взгляд на блокноте и разворачивает его к себе, зачитывая вслух:

– «Райан Фертиш», «Ориса Кениар», «Близкие отношения». Ори, – укоризненное обращение и хмурое выражение глаз, направленных на меня, – Я не понимаю. Мне тебя у твоего беглого герцога отбивать или у благородного принца?

– Ты! Зачем я тебе вообще нужна? Что тебе от меня нужно? – была еще куча вопросов в голове, обвинений, претензий, но их было столько, что я просто не сумела выбрать важнейшие.

– В общем, заканчивай с этим безобразием и определяйся. А вообще я принес копию весьма тайных документов о мятеже Астарии. Точнее о семьях, что там были замешаны, – он вытащил из сумки увесистую папку и разум мой уже направлен в другое русло.

– Если они тайные, то, как тебе удалось? – не поверила я этому типу.

– Я же лучший друг Тиретиса и терплю его занудство с пеленок. Должны же быть у меня привилегии, – высказал так, будто за такое действительно могут выдать королевские тайны, – Должен тебя предупредить. Не все так просто.

– А?

– На копиях зачарование, – серьезным тоном пояснял Риас, укладывая папку на стол, – Пока только я и зачарователь их трогали. Как только ты прикоснешься, побежит время. Часы у тебя есть?

Ошеломленная такими новостями, я пытаюсь вытащить цепочку с часами, но дрожащие руки уже от волнения не могут выполнить столь простое действие, и я вытаскиваю часы вместе с кулоном Бриджа.

– Что это? – не успеваю среагировать, а парень уже крутит кулон в руках, разглядывая его.

– Не трогай! – грубо отвечаю и, наконец, справляюсь с дрожью и выдергиваю кулон из шустрых рук, – Это память о важном для меня человеке, – поясняю, таким образом извиняясь за грубость. Но секундой позже с досадой осознаю, что как бы ни хотел мне помочь этот ненормальный, он заслуживает даже большей грубости.

– У тебя есть полчаса, чтобы найти в этой папке нужную фамилию и ознакомиться с информацией. Если нужной семьи тут не обнаружишь, то поздравляю! Твоя подруга даже не была под подозрением и невредима. По истечению получаса все бумаги и даже папка самоуничтожатся. Советую в этот момент уже отложить от себя все бумаги подальше, – добавляет он и уже подходит совсем близко ко мне, игнорируя мой нетерпеливый взгляд на папку, – Я не хочу, чтобы твои нежные пальчики пострадали, Ори.

С этими словами моя нетерпеливость отошла на задний план, и я отскочила от парня в очередной раз, ожидая, когда тот оставит меня одну и в покое.

– Ори, признайся, тебе же понравилось, – не просит, а констатирует Риас.

– Только потому, что я перепутала тебя с Кобеаном!

– Но это был не Кобеан. И поверь, я гораздо лучше, – уверенно заявляет блондин.

– Это только твое безгранично завышенное самомнение, Риас.

Парень довольно улыбнулся, опять пряча руки в карманы, но уже не в брюки, а в короткую светлую куртку. Он резко сделал несколько шагов вперед, но остановился на безопасном расстоянии, нависая надо мной. Хотя я и не поняла, откуда это ощущение, если он был не настолько прям и выше меня.

– Повтори. Мне понравилось.

– Тебе нравится слушать о своем самомнении от окружающих? – удивилась я.

– Нет же, глупая. Мне понравилось слышать от тебя свое имя. Это же в первый раз, когда ты обратилась ко мне по имени, – пояснил Риас.

А я с этого момента решила, что из вредности никогда больше не повторю его имя.

– Оставь меня в покое! – потребовала от парня.

– Зачем? – вводит тот меня в очередной ступор вопросом, – Ори, ты будешь моей. Просто вопрос времени, пойми.

– Нет!

– Да. И давай ты меня сейчас выслушаешь, – опередил очередное мое возмущение Риас, – Все эти ваши отношения с Кобеаном мне не нравятся, но я потерплю и даже попробую сделать из этого простецкого вашего романа что-нибудь интересное! Ты, конечно, как воспитанная в лучших традициях Запада немного будешь противиться, а Дарголийский, может даже, как грозился мне «морду набьет». Думаешь, меня это остановит? – искренне поинтересовался тот, давая понять, что его ничего не остановит.