Всего лишь спор (СИ) - Вольская Марина - Страница 39

— Глупая, — усмехнулся Кирилл, и неожиданно снова собрал мои волосы в кулак, и притянул голову к своей груди. Я лишь попробовала в протестующем жесте выставить руки вперед, но не получилось. — Я расскажу все, как было, — проговорил он мне в макушку, и, кажется, поцеловал.

— Не думала, что ты такой сплетник, — фыркнула я, и, сдавшись, обняла его в ответ.

— Ни… — резко начал Сомаров, но сам себя остановил. — Да ладно, — вздохнул. Я промолчала. Да и не знала, что говорить. Он точно собирался сказать что-то нехорошее. Но по каким-то неизвестным мне причинам передумал. — Собирайся. И переоденься в свою одежду. Мне, конечно, нравится, как ты выглядишь, но пусть я буду единственным, кто тебя такой видит, — ехидно проговорил он.

Его слова вызвали во мне лишь раздражение. Интересно, когда он наиграется, мне что, тоже нельзя будет ни перед кем ходить в таком виде?! Я, между прочим, все же хочу лет через десять выйти замуж. И неважно, что там об этом думает Сомаров. Его в моей жизни тогда уже не будет.

— Да иди ты к черту, Сомаров, — огрызнулась я, и тут же вырвалась из объятий. Странно, что мне это удалось. — Я буду ходить в таком виде перед всеми, перед кем захочу. Ясно? — от злости даже сжала ладони в кулаки. — И я сейчас в таком виде исключительно благодаря тебе. Своих вещей я не нашла.

— Они в спальне. Во второй, — от ледяного голоса у меня пробежали мурашки по телу. Кирилл сложил руки на груди. Взгляд стал презрительным. — Найдешь. У тебя десять минут, — и, развернувшись, зашел к себе в комнату, в то время как я поежилась от его слов. Стало так плохо от тех эмоций, что он сейчас выразил по отношению ко мне. Больно и противно.

Обхватив себя за плечи, я вернулась на кухню. Посмотрела на чашку с кофе. От этого стало еще хуже. Его готовил Кирилл.

Я быстро вылила его, поставила в раковину грязную посуду. Включила воду. Аккуратно все вымыла, вытерла, поставила туда, где, как мне казалось, она должна стоять. Выключила воду. Пошла на поиски второй спальни. Та оказалась сразу после его. И там действительно оказались мои вещи.

Я залезла на кровать, подтянула коленки к груди, обхватила их руками. И стала гипнотизировать свою одежду взглядом.

Это я во всем виновата. Я все испортила. Почему психанула на его слова? Ведь все так хорошо было. Так… нереально. Просто стоять и обнимать его. Разве не этого я хотела? А что получилось? Сама оттолкнула.

Что я ему сказала? Из-за чего он вмиг стал совершенно чужим? Таким холодным…

Я зажмурила глаза, чувствуя себя виноватой. Он ведь не сделал ничего плохого… Сегодняшним утром, по крайней мере. Почему я не могла просто наслаждаться этим? Зачем мне понадобилось все разрушать?

— Почему не собралась до сих пор? — резкий голос Кирилла заставил меня вскинуть голову. Он стоял на пороге, засунув руки в карманы джинсов. Пальто уже красовалось у него на плечах. А выражение лица было жестким и холодным.

— Извини, — я неуклюже слезла с кровати, стремясь угодить ему. Не злить еще больше.

— Жду в прихожей, — проговорил он, и, развернувшись, покинул комнату. Я тут же принялась наспех переодеваться. И уже через минуту пошла за ним следом.

Он стоял в проеме между кухней и коридором, все так же засунув руки в карманы. Смотрел в окно. Взгляд сосредоточенный, задумчивый. На лбу выступила складка от того, что он хмурился.

Я как можно тише подошла к нему. Все еще чувствуя себя виноватой. Захотелось разгладить складку между бровей. Это ведь он из-за меня.

Отдернув себя от этой мысли, я стала одевать сапоги. Кирилл тут же перевел взгляд на меня, но я побоялась посмотреть в ответ. Лишь застегнула змейки. Подвелась. Взяла со стула свой пуховик. Надела на себя.

— Я все, — тихо проговорила, повернувшись к двери.

— Пошли, — спокойно отозвался Кирилл, и первый пошел на выход. Я посеменила следом.

Мы вышли из подъезда, и Сомаров подошел к своему мотоциклу. И не боится же вот так оставлять.

Я же остановилась буквально сразу же, неуверенно переступая с ноги на ногу. С одной стороны, я уже и так виновата, и не стоит сейчас ему перечить. А с другой, это же мотоцикл…

— Особого приглашения ждешь? — усевшись на свой байк, спросил Сомаров.

Вздохнув, я подошла к нему. Сама виновата.

— Надень, — он протянул шлем. Я же, поморщившись, проигнорировала эту штуковину, и, усевшись позади него, обхватила его за талию руками. И, набравшись смелости, прижалась щекой к его спине. Он, кажется, вздохнул, и сам надел шлем. — Крепче держись, — добавил, и завел мотоцикл. Я исполнила его пожелание.

Стоило нам только тронуться с места, как я вновь закрыла глаза. Меня тут же охватил страх. Панический приступ слезть с мотоцикла я удачно подавила. Это будет приравниваться к суициду.

Все, это последняя моя поездка на этом виде транспорта. Больше меня ни Сомаров, ни кто-либо еще, не заставит сесть на него, даже под страшными пытками. Лучше пусть сразу убьют.

Я еще крепче обхватила Кирилла.

Удивительно, но я чувствовала себя сейчас абсолютно защищенной. Как такое вообще может быть рядом с Сомаровым? Ему-то до моей жизни вообще не должно быть никакого дела.

Но, тем не менее, это чувство никуда не уходило. Он был рядом, не отталкивал, и, кажется, не собирается так просто прощаться со мной. Чего только стоит его отказ…

Я вздрогнула от этой мысли, и, на мгновение, ослабив хватку, тут же вцепилась в Кирилла что есть силы. Бешено застучало сердце, когда я осознала, что только что едва не слетела.

Мотоцикл резко начал тормозить. Ну все, сейчас Сомаров меня прибьет.

— Тебе жить надоело? — зло спросил он, сняв с себя шлем, после того, как остановился у обочины. Повернул голову в мою сторону настолько, насколько ему позволяло то положение, в котором он находился благодаря мне.

Я же на его слова лишь еще сильнее обхватила его, пытаясь унять пробившую меня дрожь. А что было бы, если бы я слетела?.. Мама, Владик… Они бы этого не пережили… Они нуждаются во мне…

Перед глазами мелькали совсем не радужные картинки жизни родных, близких и знакомых после моей смерти. И машины, проезжающие мимо нас, совсем ушли на задний план.

Я снова вздрогнула, когда Кирилл расцепил мои руки, и взял ладонь в свою. Поднес к губам. И осторожно поцеловал каждый палец. Я круглыми глазами смотрела на его затылок. В один миг все мои мысли начали крутиться вокруг него.

Он положил мою ладонь себе на щеку, там её и оставил, прижимая своей. Кожа под моими пальцами была слегка шероховата.

Я не знала, что делать. Я даже не понимала его действий. Зачем? Почему? Что творится в его голове?

— Больше так не делай, — тихо, но спокойно проговорил Сомаров, наконец-то отпуская меня. — Обещай.

— Что обещать? — недоуменно спросила я, вновь обняв его за талию.

— Что не отпустишь, — в его голосе появилась уже привычная жесткость.

— Не отпущу, — тихо ответила, и, закрыв глаза, прижалась щекой к его спине.

— Обещай, — еще более жестко сказал он, и я почувствовала, как его мускулы напряглись.

— Обещаю, — лишь и шепнула я. Не знаю, услышал ли Кирилл меня, но он больше ничего не сказал.

А уже через пару секунд мы вновь ехали по дороге, направляясь в университет. Что ж, совсем скоро придет конец нашему общению. Я вновь вернусь в общагу, где на меня уже ожидает Алиса. Интересно, какие действия будут с её стороны?

Мы затормозили, когда я уже думала, что этого никогда не произойдет. И, тем не менее, не смотря на мое желание как можно быстрее слезть с этого агрегата, я не спешила этого делать, все еще обнимая Кирилла.

— Поздравляю, Сомаров. Ты сумел привлечь к своей персоне внимания больше, чем было тогда, когда ты поспорил, — я резко распахнула глаза, услышав убийственно спокойный голос Солдатова.

— Мне все равно, — невозмутимо отозвался Кирилл, и, расцепив мои руки, оглянулся назад, на меня. — Помни — ты пообещала, — я удивленно вскинула брови на его заявление. Это он про мотоцикл? Так я больше вообще на него не сяду! — Вставай, — нахмурившись, я послушно слезла.