— Вам, милочка, должно быть стыдно! Вы присутствуете на ежегодном слете поэтов, проходящем три раза в пять лет в славном городе Выгодске, — жарко выпалила вздернувшая

остренький носик дамочка. — Сюда приглашаются избранные сочинители страны!

«То есть абсолютно все зеваки», — додумала моя голова. Туда же закрались сомнения и по

поводу ежегодности сего мероприятия, но я не дерзнула озвучивать их перед ополоумевшей

женщиной.

— И какова развлекательная программа? — ради приличия уточнила я.

— Чтение восторженной толпе наших произведений! И не только… Сегодня у нас особый

гость. Он…

К собственной наглости, я не стала дослушивать поэтессу, предпочтя беседе трусливый

побег в кусты. Причем, в прямом смысле выражения. В зарослях нашелся охотник, который

усмотрел в моем уходе пользу — он вероломно разлегся на скамейке, но был спихнут оттуда

законной властительницей места.

— Ведьма, я когда-нибудь отрублю тебе голову, — проревел мужчина, потирая

отшибленный бок.

— А что мешает воплотить мечту прямо сейчас?

Я безмятежно затрепыхала ресницами.

— Ты вроде как спасла мою шкуру. Так что там хорошего?

— Да ничего. Скукота. Собрание у них поэтическое. Хотят горланить бессвязные бредни и

требовать чьей-то любви.

— Что тогда в твоем понимании «интересно»? — призадумался Радислав, но ответа

дожидаться не стал.

Теперь отпихивал меня он, но как-то нехотя, словно ради приличия. Да и к тому же я

вцепилась за скамью всеми конечностями — разве что не дотянулась зубами — и

напоминала клеща. Оскорбленный охотник уселся на траву и назло продолжил пускать

крошечные пузыри из слюны.

А народ копошился как стадо пляшущих блох. На сцене появились первые творцы. Они

громогласно зачитывали строки из стихотворений. В некоторых из сочинителей даже не

хотелось прицельно метнуть камнем. Спасала и хлопающая толпа, которая заглушала голоса

тщетно пытающихся перекричать общий гам поэтов.

Судя по пыхтению, на помост вскарабкался очередной гений. Он откашлялся и завопил:

— Я рад присутствовать… — Речь успешно перекрылась улюлюканьем. — Знаете, недавно я

в прямом смысле получил озарение. Что могло бы стать тому причиной? Встреча с

настоящей ведьмой!

Народ заохал настолько восторженно, что я поперхнулась.

— Не с тобой ли? — язвительно узнал Радислав.

— Я, по-твоему, единственная ведьма на всю Рустию? — показательно обиделась я.

Поэт издал протяжный стон — толпа заткнулась. Из кустов торчали только наши макушки, и

я позволила себе издевательский выкрик:

— Неужели?! Целая ведьма?!

— Да! — обрадовался гласу из «ниоткуда» поэт. — Так вот, свели нас дороженьки в одной

деревеньке, откуда сам я родом. Она перевернула моё мировоззрение пронзительным взором

засасывающей небесной бездны глаз. Итак, родившееся творение после встречи с бесовской

царицей…

Охотник с ехидством развернул меня к себе.

— Не о тебе ли речь?

— Прекрати меня подозревать. — Я с трудом выкрутилась из захвата. — В стране, что, мало

голубоглазых чародеев? Мало ли кого он встретил в своей деревне.

Кто-то из присутствующих на «слете» — поскорее бы уже улетели — попросил устроившего

длительную паузу поэта продолжить повествование.

— …Писал я ей поэмы, погряз в мирских проблемах.

Писал, писал запоями. Да ведьму вспоминал.

Облив до пят помоями, она мне помогла.

Тот встречи миг прекрасный я выжег на груди…

Поэт перешел на настолько высокие ноты, что я испугалась за слух стоящих перед сценой. За

их разум давно не боялась, ибо слушать подобную ересь может лишь помешанный.

— Повесьте его, пожалуйста, — пробормотала я, заткнув уши пальцами.

Мольба осталась не услышанной никем из трепещущих слушателей.

— ...Ведьма она злая, — изливался нашедший достойных воздыхателей поэт. — Лютая как

зверь.

Сожжет тебя живого. Попробуй не поверь.

Но просто притворяется злыднею она.

В душе ж — чиста, как капля, невинна, как роса.

И доброту обратно в ней можно пробудить,

Пусть только согласится со мною вместе быть.

Ее златые кудри…

— Точно не про тебя? — откровенно заржал Радислав.

— Нет! — Я от злости поднялась из укрытия.

Поэт громко выдохнул. В душу только закралась надежда, что бедолагу наконец-то

придушили, как тот заверещал:

— Это она! Моя чаровница! Ведьма!

Я, под оглушающий хохот Радислава, испуганно развернулась к помосту. Мальчишка, спрыгивающий вниз, показался смутно знакомым, но я надеялась на ошибку. Народ полетел

к кустам, сметая на своем пути, подобно урагану, абсолютно всё и распихивая друг друга

локтями.

— Ведьма! — обросший за время нашего «расставания» юнец пал к моим ногам. — Я

отыскал тебя, родная!

— Она побудила вас к созданию шедевров?! — вспылила высокая худая дамочка.

Создатель шедевров, надув щеки, закивал. Со всех сторон послышалось устрашающее:

«Позвольте дотронуться до великой чернокнижницы», «Подари таланта», «Прокляни меня, нечистая». Я сглотнула и попятилась, но буквально через пол-локтя дорога оказалась

преграждена Радиславом. Тот скривился, но затем обхватил меня за талию и притянул к себе.

— Зачем вам моя жена? — пробасил он совершенно чужим, жутковатым голосом.

— В-ваша? — Сияющая улыбка на губах поэта потускнела.

— Почему вы называете мою пусеньку ведьмой? Я могу и обидеться.

Он сложил брови домиком и надул щеки. Вышло скорее смешно, нежели устрашающе, но

жест удался. Поэт перестал тянуть ко мне трясущиеся от желания лапы.

— Ага, — нервно завыла «пусенька», — я даже не похожа на неё.

— Вылитая ведьма! Моя, — не соглашался патлатый мечтатель. — Позвольте! Вспомните, в

прошлый раз я встречал вас с рослым светловолосым юношей. Красивым, статным. А теперь

с…

Ну да, с человекоподобным мужланом, который, скрежеща зубами, обнимает меня с такой

силой, что рискует сломать ребра. Радислав, не позволяя и пикнуть от боли, оттеснил

«женушку» плечом от перешептывающегося стада творцов.

— Одна она не гуляет, а я вас, молодой человек, не встречал ни разу. И не приставайте к

моей супруге, иначе…

Он отлаженным, явно выученным, движением потянулся за шею. Судя по всему, там, за

спиной, когда-то находились ножны с увесистым мечом. Но сейчас пальцы сжались и

поймали лишь пустоту.

— Кстати, а где оружие? — шепнула я, поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до

охотника.

— Сама как думаешь? — почти беззвучно ответил он.

— Неудачник, — заключила я. — Потерял меч в болоте.

— Вскоре после нашей встречи за вами погнались стражники! Я просил богов, кланяясь их

статуям еженощно, чтобы они не догнали вас. Помните, вы обещали зачаровать меня… —

окончательно сник мальчишка. — Я отдаю вам свое сердце… Я ваш навеки…

— И ничего я тебе не обещала. Киса, он врет, — я влилась в игру. — Ты пристаешь к

замужней барышне. У нас и дети есть.

И тут что-то потянуло меня посмотреть на запад. Туда, где находился трактир. Из его дверей

как раз вышло два существа: невысокий щуплый варрен и рослая девица с внушительными

объемами да короткими темными волосами.

— Гляди, — я пихнула Радислава локтем, — она?

— Да… — Тот напрягся.

— А вот и дети, — закончила я. — Пойдем, теленочек мой.

Я впилась ногтями в предплечье охотника и зашагала к повороту, за которым только что

скрылась «цель».

Судя по пошатывающейся походке, с алкоголем непьющий варрен переборщил. Его

спутница, наоборот, двигалась легко, плавно, изящно для своих внушительных габаритов.