Правила эксплуатации ведьмы (СИ) - Зингер Татьяна - Страница 28

— Угу.

— И никакой благодарности.

Я снова ударила по тряпкам. Увы, в этот раз нога столкнулась с чем-то твердым —

впоследствии оказалось, что этим чем-то был полностью проржавевший топор. Хрустнуло в

большом пальце. Я взвыла и обхватила ступню. Лиа изогнул бровь, но на помощь не

поспешил, зато, получив паузу между выкриками, устало уточнил:

— Слава, мне тоже на колени рухнуть? — Он ощупал топор, ударил им по стене и с

неудовольствием откинул. — Бесполезен, если только с близкого расстояния да ровнехонько

в макушку.

Я глотала злые слезы и не перечила. Куда-то испарилась любая мстительность.

— Забудь об извинениях. Какая разница, если нас сожгут или посадят на кол.

— Для тебя, Слав, есть более изощренный способ: оставление наедине с собой. Поверь, через

пару дней схороним мертвеца, почившего самым невероятным образом.

Слова Лиса оскорбили до глубины души.

— Я не настолько невезучая!

— Да? — не поверил он. — Не льсти себе, ты — неисправимая неудачница. Слушай, я за

несколько недель с тобой пережил больше, чем за все годы. Одних побегов, наверное,

выдалось не меньше десятка.

«Всего-то три», — мысленно подсчитала я.

Размышления прервал порывистый ветер, который влетел внутрь через покачнувшиеся от

напора ставни. Окошки издевательски манили свободой, да только влезть в них я смогла бы

по плечи.

— Признавайся, всегда в жизни выпадали несчастливые карты?

Дайте подумать. Вначале безоблачное детство, затем чуть ли не добровольное изгнание, одинокая ведьма, надежда на сладкое будущее… А после понеслось. Не знаю, в какой

момент неприятности достигли пика: то ли, когда я уселась верхом на хромую кобылку, то

ли когда добралась до городка на отшибе страны, то ли позже. Или на мне изначально стоял

крест полнейшего поражения. Возможно, меня сглазили?

Да нет, я невезучая по жизни, зачем отрицать очевидное?

Заскрипел замок, где вовсю ворочался большой ржавый ключ. В малюсенькую комнатку, безостановочно толкаясь, ворвалась едва ли не вся схватившая нас стража — такое

ощущение, что поодиночке они не ходят. Все вооружились наточенными клинками. А у

троих, кроме выставленного перед собой оружия, висели бусы из чесночных долек.

За кого они меня принимают? Чесноком отгоняют злых духов. А я бы и рада отогнаться, но

кто позволит?

— Ведьма, не двигайся, — обратился главный дружинник, почесав козлиную бородку.

— Меня принципиально не замечают? — в никуда вопросил Лис.

— Признавайся, — продолжил главарь, — что ты собиралась сотворить с князем Лерейского

княжества?

— Да сдался он мне.

— Но ты и твой подельник-вор обманом вывели его из родных краев и повели в столицу. С

какой целью? Или столица — уловка?

Значит, со стороны бескорыстная помощь выглядела обманом? Подельник? Хоть хохочи, право слово!

— Князь сказал, дескать, ты, нечистая, ворвалась в его покои поздним вечером без особой на

то причины и заявила об охоте на него.

— Как это без причины? — праведному гневу не было предела. — Во-первых, в моем доме

буйствовал ведьмак!

— А почему она говорит о себе в третьем лице? — хихикнул кто-то справа от

допрашивающего.

Осмотревший дружину варрен втянул ноздрями воздух и, забыв о нарастающем скандале,

откинулся на гору старой одежды.

— Да нет! — рявкнула я, ударяя себя ладонью по лбу. — Ведьмак. Он убивал живущих в

доме, хотя казалось, что те умерли сами. Князь должен знать о смертях. Я отыскала убийцу, поэтому пошла ко Всемилу…

— И обманом вывела его из поместья? — напирал главарь.

Внутри вспыхнул костер подобный тем, какие изображены на причудливых гобеленах о

божественном суде над ведьмами.

— Нет никакого обмана! А вы наверняка вместе с заговорщиками!

— С кем? — В маслянистых зрачках стражника появилось непонимание. Он оперся на

воткнутый в трухлявый пол меч.

— Вот и во-вторых. Стража обсуждала убийство князя, — я гордо вздернула подбородок. —

Я слышала, и сколько угодно убеждайте меня в обратном, но так оно и было!

Возможно, в свободные дни дружинники подрабатывали лицедеями и умеючи изображали

искреннее удивление, но скорее всего открывшаяся истина оказалась для них

неожиданностью. Все разом обернулись к белобрысому остроносому пареньку, который

стоял в уголке и расковыривал прыщик на переносице. Лицо худого юноши вытянулось.

— Она лжет! — тоненько вскрикнул парень знакомым мне писклявым голосом. — Зачем нам

убивать князя?

— Вот и я не знаю, зачем.

Я погрозила столпившимся на пороге стражам почерневшим кулаком. Все руки извозила в

грязных, пыльных кучах, пытаясь отыскать хоть что-то, способное помочь.

— Объясняйся, ведьма, — главарь с трудом вытащил застрявший меч из половиц и направил

на меня.

— Я случайно подслушала их разговоры про яд, про смерть…Якобы толку от него нет, помрет — и ладно.

— Те?! — Юноша усердно замотал сальными волосенками. — Лжет она, не говорили мы о

князе.

— А о ком? — устало уточнил главарь, растеряв былую прыть.

— Дык о скорой кончине Ждана. — Мальчишка отчаянно зажестикулировал, распаляясь

сильнее. — Тот ещё гаденыш: родители подсадили в первые стражи, а он себе кошелечек

набивал да всякие несуразности приказывал. Но как веревочке не виться, это… Короче, траванул его кто-то. Вот я и боялся, что Всемил обвинит нас. Ну, мы ж обрадовались и

причины к нелюбви имелись.

В путаных объяснениях мальчишки я не разобралась, но мальчуган выглядел уверенным.

Неужто отрепетировал речь?

— Постой, — я приподнялась на локтях — дружина напряглась, — говоришь-то ты красиво, но слабо верится.

— Ты ведьма, — юноша насупился, — а пытаешься выставить виновным меня. Это правда, Ждан того… умер, и известие пришло вечером. Мы и побежали к князю, а тот не отвечал, хотя точно находился у себя. Мы того… испугались, вдруг плохо человеку. А в спальне —

пустота. Только простыня какая-то висела из окна. Ну а разве князь полезет оттуда, если есть

дверь? Эта сомнительная чародейка исчезла той же ночью, недавно сбежал варрен… Ну мы

и поняли, что они — похитители. Потом разослали наших по селеньям и городам. Она хотела

его убить!

Парень перешел на крик, от которого закладывало уши. Я окончательно запуталась и теперь

хлопала ресницами, пытаясь сопоставить картинку услышанного тем вечером со сказанным

сейчас, чтобы найти крайне необходимые нестыковки. Всё, к сожалению, получалось

довольно складно.

— Значит, врешь ты, ведьма, — подведя неутешительный итог, бородатый главарь обратился

ко мне. — Не волнуйся о своей участи, тебе осталось недолго травить людям жизнь.

Ошпарим святой водицей, ты и признаешься. Эй! — он крикнул кому-то снаружи. —

Готовьте бадью с кипятком.

В висках застучали молоточки. Липкий ужас опутал тело. Несколько долгих мгновения я

была готова растерзать стражников, уничтожить их, спалить. Наваждение показалось

разумным. Кровавая пелена покрыла глаза. Сердце замедлилось, опутываемое паутиной из

темноты.

Но тут в сарай вошел донельзя смущенный Всемил. Отмытый, причесанный и переодетый

князь знаками приказал дружине опустить оружие, а после безрадостно заявил:

— Несчастья в том доме действительно происходили. Она не лжет; я — глупец, потому как

поверил её словам, не разузнав всех деталей.

— И мы не будем их убивать? — возмутился главарь. — Но она едва не подожгла нас.

Бесовская девка!

— Ничего подобного! — вставила дрожащая от слабости я. Мрак рвался наружу. — Я вас

остановила!

Всемил повторил приказ.

— А что делать с беглым воришкой? — стражник вынужденно убрал меч.

— Считайте, он отпущен. Кроме того, пусть будет уверен, я отплачу по чести за его помощь.