Ледовый барьер - Престон Дуглас - Страница 34

Пальцы МакФарлэйна задержались на тонкой книжке:

То было произведение Эдгара Аллана По, которое упомянула Бриттон за их первым ужином в море. Заинтересовавшись, он уселся на ближайший диван. Тёмная кожа казалась скользкой, когда он уселся на неё и с отрывистым звуком раскрыл книгу. До ноздрей донёсся приятный запах клеёного холста и старой бумаги.

Начало было разочаровывающе сухим, и МакФарлэйн с облегчением увидел, как отворилась дверь и вошёл Глинн. За ним, склонив голову и улыбаясь, следовал Паппап, совсем непохожий на того пьяницу, которого они доставили на борт днём раньше. Его длинные седые волосы были переплетены сзади, начиная со лба, а опрятно ухоженные, но всё равно клочковатые, усы свисали с верхней губы.

— Простите, что заставили вас ждать, — сказал Глинн. — Я поговорил с господином Паппапом. Кажется, он нам с удовольствием поможет.

Паппап ухмыльнулся и снова обменялся со всеми рукопожатиями. МакФарлэйн обнаружил, что его рука удивительно прохладна и суха.

— Подойдём к окну, — произнёс Глинн.

МакФарлэйн неторопливо подошёл к окну и глянул наружу. Сквозь разорванную мутную пелену тумана к северу он различил поднимающийся из воды бесплодный остров, лишь немногим больший, чем зазубренная верхушка утонувшей горы, с белыми бурунами, жадно охватывающими и прыгающими на берег.

— Это, — негромко сказал Глинн, — Isla Barnevelt.

Грозовой фронт в отдалении прошёл мимо, наподобие занавески, нарисованной на взбаламученном штормом горизонте. В поле зрения попал ещё один остров: чёрный, неровный, с гористыми вершинами в вихре и тумана.

— А это — Isla Deceit.[11] Самый западный из островов мыса Горн.

За этим островом яркий свет выявлял простор, заполненный утонувшими вершинами гор, что высовывались из моря. Пока они смотрели на эту картину, свет потух так же быстро, как и появился. Казалось, вокруг судна сгущалась полночь, и ещё один порыв шквала в полную силу ударил по кораблю, бешено стукнул в окно, и град отскакивал от корабля, напоминая автоматную очередь. МакФарлэйн почувствовал, как огромный корабль накренился.

Глинн достал сложенный кусочек бумаги.

— Я получил это сообщение полчаса назад.

Он передал его МакФарлэйну. Тот с любопытством развернул его. Это оказалось короткой телеграммой:

МакФарлэйн вернул бумажку Глинну, который положил её обратно в карман.

— Ллойд ничего не рассказывал мне о своих планах. Как вы думаете, что это означает? И почему он просто не позвонил или не отправил е-мэйл?

— Потому что рядом с ним могло не оказаться телефона, — Глинн вытянулся. — Вид с капитанского мостика ещё лучше. Пойдёмте со мной?

Почему-то МакФарлэйну не казалось, что глава ЭИР заинтересован в видах на океан. Он проследовал за ним. Однако Глинн оказался прав: с мостика ярость моря повергала в ещё больший трепет. Сердитые чёрные волны сталкивались и боролись друг с другом, а ветер вгрызался в их верхушки и углублялся в подошвы. Пока МакФарлэйн смотрел на это зрелище, «Рольвааг» зарылся баком в бушующее море, затем вынырнул, и с его боков стекали водопады морской воды.

Бриттон обернулась к ним, её лицо было призрачным в искусственном освещении.

— Я вижу, вы взяли с собой лоцмана, — сказала она, бросив на Паппапа несколько сомнительный взгляд. — Когда мы обогнём Горн, посмотрим, что он насоветует нам на подступах.

Сбоку от неё шевельнулся Виктор Ховелл.

— Вон он, — сказал он.

Далеко впереди разрыв в шторме бросил проблеск света на покрытый трещинами утёс, выше и темнее прочих, вздымающийся в бушующем море.

— Cabo de Hornos, — сказал Глинн. — Мыс Горн. Но я пришёл сюда по другому делу. В скором времени мы ожидаем визит…

— Капитан! — Перебил младший офицер, склонившись над экраном. — Slick 32 зафиксировал сигнал радара. У нас контакт с воздушным объектом, приближающимся с северо-запада.

— Курс?

— Ноль-четыре-ноль, истинный, мэм. Прямо на нас.

На капитанском мостике повисло напряжение. Виктор Ховелл быстро подошёл к младшему офицеру и через его плечо глянул на экран.

— Расстояние и скорость? — Спросила Бриттон.

— Сорок миль, приближается к нам на скорости сто семьдесят узлов, мэм.

— Самолёт разведки?

Ховелл выпрямился.

— В такую погоду?

Дикий порыв ветра с грохотом бросил в окна порыв дождя.

— Ну, по крайней мере, это не любитель на «сессне», — пробормотала Бриттон. — Может быть, коммерческий самолёт, сбившийся с курса?

— Вряд ли. Единственные воздушные суда, которые летают в этих широтах, — чартерные мелкие самолёы. А они ни за что не поднялись бы в воздух в такую погоду.

— ВВС?

Никто не ответил. Не считая завывания ветра и грохота моря, мостик оставался в тишине в течение минуты.

— Курс? — Снова спросила капитан, более спокойным тоном.

— Без изменений, мэм.

Она медленно кивнула.

— Очень хорошо. Подайте сигнал тревоги, господин Ховелл.

Внезапно из радиокомнаты высунулся Бэнкс, офицер связи.

— Та птичка? Это вертолёт Холдинга Ллойда.

— Вы уверены? — Спросила Бриттон.

— Я получил ответ на позывные.

— Господин Бэнкс, свяжитесь с этим вертолётом.

Глинн кашлянул. МакФарлэйн смотрел, как тот убирает сложенную бумагу в карман. Во всеобщем неожиданном возбуждении он не проявлял ни тревоги, ни удивления.

— Я думаю, — негромко сказал он, — вам лучше расчистить место для посадки.

Капитан уставилась на него.

— В такую погоду?

Бэнкс вышел из радиокомнаты.

— Они запрашивают разрешение на посадку.

— Я не верю! — Крикнул Ховелл. — Мы в центре восьмибалльного шторма.

— Я не верю, что у вас есть выбор, — сказал Глинн.

В течение следующих десяти минут развилась бешеная активность, велись приготовления к приёму вертолёта. Когда МакФарлэйн с Глинном добрались до люка, ведущего к задней части корабля, сурового вида член экипажа молчаливо выдал им ремни безопасности. МакФарлэйн нацепил на себя громоздкую штуку и защёлкнул в гнезде один конец. Моряк резко дёрнул за ремень, одобрительно хрюкнул, а затем раскрыл люк.

Когда МакФарлэйн из него выбрался, порыв ветра едва не унёс его за борт. С усилием он зацепил второй конец ремня за внешние поручни и двинулся по направлению к вертолётной площадке. Члены экипажа рассыпались по всей палубе, с уже пристёгнутыми к поручням ремнями. Хотя двигатели корабля замедлились до наименьших оборотов, при которых судно ещё слушается руля, палубу швыряло вверх-вниз. Зажгли и выложили по периметру с дюжину огней, прерывистые брызги малинового светились на фоне налетавшего мокрого снега.

— Вон он! — Крикнул кто-то.

МакФарлэйн всмотрелся в шторм. На большом расстоянии огромный корпус вертолёта «Чинук» висел в воздухе, со включёнными прожекторами. Сэм наблюдал, как вертолёт приближался, качаясь из стороны в сторону под ударами ветра. Внезапно поблизости зазвенела тревога, и на надстройке «Рольваага» зажёгся ряд оранжевых огней. МакФарлэйн слышал напряжённую пульсацию двигателей вертолёта, сражающихся со штормом. Ховелл выкрикивал в мегафон указания, несмотря на радиопередатчик, прилепленный к лицу.

Теперь вертолёт нависал над посадочной площадкой. МакФарлэйн видел в кабине пилота, который сражался с управлением. Мокрый снег осыпал их с удвоенной силой, отскакивая от лопастей. Брюхо вертолёта ходило ходуном, осторожно приближаясь к раскачивающейся палубе. Жестокий порыв ветра столкнул вертолёт в сторону, и пилот сделал быстрый вираж, примеряясь ко второй попытке. В одно отчаянное мгновение МакФарлэйн был уверен, что пилот потеряет управление, но затем шасси вертолета опустились на площадку, и члены команды бросились подсовывать под колёса деревянные клинья. Люк в грузовой отсек отворилась. Толпы мужчин и женщин, куча механизмов и оборудования вывалились на палубу.