Непрощенный (ЛП) - Кейт Лорен - Страница 24

чем гнев по поводу украденных текстов песен? Что он потеряет все, если он не сможет

снова завоевать ее сердце?

“Лилит, пора идти,” сказала ее мать, потянула за рычаг и пошла к водительскому

сидению. Когда коляска поднялась в задней части фургона, Брюс посмотрел на Кэма,

подмигнув ему, как бы говоря, не надо воспринимать все так серьезно.

“Пока, Кэм,” сказала Лилит, закрыла задние двери минивэи за братом и пошла в

сторону пассажирского сидения.

“Куда Вы едете?” спросил Кэм.

“Отделение неотложной помощи”, крикнула Лилит из окна.

“Позвольте мне поехать с вами. Я могу помочь …”

Но Лилит и ее семье уже тронулись по дорожке. Он подождал, пока фургон

повернул за угол прежде, чем снова раскрыл свои крылья.

Солнце уже садилось к тому времени, как Кэм нашел их в ОНП.

Лилит и ее мама спали в коридоре, прислонившись друг к другу на запятнанных

оранжевых стульях. Он посмотрел на Лилит на мгновение поражаясь ее красоте и

умиротворенности.

Он подождал, пока охранник покинул свой пост, потом пробрался в комнату для

больных. Кэм заглянул за несколько занавесов, прежде чем он обнаружил мальчика,

сидящего на раскладушке в белой рубашке. Трубки кислорода были заведены через нос,

капельница подключена к его руке. «Брюс» было написан синим маркером на доске у

изголовья.

“Я знал, что ты придешь”, - сказал он, не отворачиваясь от окна.

“Откуда ты знал?

“Потому что ты любишь мою сестру”, - сказал он.

Кэм потянулся к руке Брюса, понимая, что он делал это не столько ради себя, как

для мальчика. Его удручало, что он не часто видел дружелюбные лица, поскольку он

вошел в ад Лилит. Он сжал руку мальчика с благодарностью.

“Я люблю ее”, - сказал он мягким голосом. “Я люблю ее больше, чем что угодно в

этом мире и за его пределами”.

“Полегче, ты говоришь о моей сестре.” Брюс слабо улыбнулся. На мгновение, его

дыхание останавливается и Кэм уже было собрался позвать медсестру, когда у мальчика в

груди восстановился ритм. “Просто пошутил. Эй, Кэм?”

“Да?”

"Как ты думаешь, я когда-нибудь буду чувствовать тоже что и ты?"

Кэму пришлось отвернуться, потому что он не мог солгать Брюсу и сказать, что

да, он когда-нибудь полюбит девушку так глубоко, как Кэм любил Лилит. Через неделю-

полторы ничего не останется в этом мире. Независимо от того, что Лилит выберет и

выиграет ли Кэм или Люцифер, Брюс и все остальные печальные души в Перекрестке,

вероятно, будут переработаны Люцифером для дальнейшего наказания.

Однако, Кэму было жаль, что не было способа дать мальчику некоторое утешение

на то короткое время, которое он имел в запасе. Он чувствовал, что комок образуется в его

горле и его крылья горят у основания плеч. Идея родилась в его сознании. Это было

рискованно, но Кем решил, что обязан сделать это.

Он взглянул на мальчика который смотрел в окно и, казалось был далеко отсюда.

У него было всего несколько минут пока не войдет медсестра или Лилит и ее мать не

проснулась.

Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза, поднял голову к потолку и развернули

свои крылья. Обычно это сопровождалось восхитительным потоком энергии, но на этот

раз Кэм боялся позволить им повредить медицинское оборудование, сохраняющее

стабильность Брюса.

Когда Кэм открыл глаза, он увидел, что его крылья заполнили маленькое

занавешенное пространство и сделали стены переливисто-золотыми. Брюс смотрел на

него с благоговением и лишь небольшой толикой страха. Ангельская славы - было самое

невероятное зрелище, которое смертный мог увидеть, и на этот раз Кэм знал, что это было

особенно примечательно, потому что как и Лилит, Брюс не видел много красоты в этой

жизни.

"Есть вопросы?" Спросил Кэм. Это было бы справедливо, чтобы дать ребенку

время, чтобы попытаться осознать происходящее.

Мальчик еле покачал головой, но он не кричал и он не загорелся. Помогло то, что

Брюс был молод, его сердце и разум по-прежнему были открыты для восприятия ангелов.

На это Кэм и надеялся. Теперь он мог продолжить.

Он провел руками по внутренней стороне его крыльев, удивился, почувствовав,

что новые белые волокна были иные а ощупь, чем золотые. Они были толще, прочнее и

Кэм понял, что это значило.

Он поморщился когда вырвал одну нить из его крыльев. В его руке было

огромное белое перо в один фут длиной и столь же мягкое как поцелуй. В основе пера, в

конце его острой иглы, была единственная капля переливающейся крови. Невозможно

было сказать какого цвета была кровь, ибо она была всеми цветами одновременно.

“Держи”, сказал он Брюсу и вручил ему перо, держа за основание.

“Ничего себе”, прошептал Брюс проводя пальцами по мягким белым краям

кромки, пока Кэм переместился к капельнице Брюса. Он открутил пробку на дне мешка,

затем потянулся, чтобы взять перо обратно. Он опустил его иглу в раствор и наблюдал как

в прозрачном мешочке на мгновение образовался водоворот с триллионом цветов, прежде

чем ангельская кровь растворилась в нем. Кэм снова прикрепил капельницу и возвратил

перо Брюсу. Ему оно больше не было нужно.

“Ты только что спас мне жизнь?” спросил Брюс, засовывая перо под подушку.

“На сегодня,” сказал Кэм, пытаясь казаться веселее, чем он чувствовал это. Он

свернул крылья в себя подальше от посторонних глаз.

“Спасибо”.

“Наш секрет?”

"Конечно," сказал Брюс.

Кэм направился к двери.

"Эй, Кэм," позвал тихо мальчик, когда Кэм уже выходил в коридор.

“Да?”

“Не говорите ей, что я сказал тебе это”, прошептал мальчик, “но ты должен

сказать Лилит, что любишь ее”.

“М-м-м, да?” Кэм сказала. “Почему?”

“Потому что,” Брюс еще больше понизил голос “я думаю, что она тоже тебя

любит.”

ГЛАВА 9

Девять дней.

Группа Месть встретилась в студии следующим утром перед школой.

Когда Лилит вошла, принеся фотокопии ее последней песни, “Летя Вверх

тормашками”, Джин проигрывал некоторые сумасшедшие новые риффы на синтезаторе, в

то время как Луис разорвал пакет чипсов Doritos. Он протянул пакет Лилит и потрусил

жареным картофелем внутри.

"Я обычно стараюсь держаться подальше от ненатуральной еды, по крайней мере

до девяти часов утра," сказала она, отмахиваясь от него.

“Это пища для мозга, Лилит,” Луис настаивал. “Погрызи”.

Джин, проходя мимо, чтоб настроить микрофон Лилит, захватила горсть “Он

прав”, сказал он с полным ртом.

Лилит уступила и взяла чипсу. Она была удивлена тем, какой восхитительной она

оказалась на вкус. Она взяла вторую и третью.

“Теперь готовы прокачать”, сказал Луис после того, как она покончила с

несколькими горстками и она поняла, что Луис был прав. Она не была больше голодна и

раздражительна.

Она улыбнулась Луису. “Спасибо”.

“Нет проблем”, - сказал он, затем кивнул на наряд Лилит. “Хороший прикид

сегодня, кстати.”

Лилит взглянула на ее платье. Тем утром впервые на сколько она могла помнить,

она не испытывала желание одеть черное. Она совершила рейд на шкаф своей матери

перед школой и нашла обтягивающее белое платье с большими зелеными горохами и

широким фиолетовым поясом из лакированной кожи Она остановилась перед зеркалом во

весь рост в комнате матери, удивляясь тому, как круто ансамбль смотрелся с ее грубыми

армейскими ботинками и как зеленый цвет в платье гармонировал с ее рыжими волосами.

Когда она в таком виде зашла на кухню, Брюс оторвался от своих Поп-тартс и

присвистнул.

Лилит до сих пор не знала, что именно произошло, но Брюс был выписан быстро