Реликварий - Чайлд Линкольн - Страница 7

– Господи! – д’Агоста бросился открывать. – Наконец-то!

Дверь распахнулась, и перед собравшимися предстал Уитни Кадваладер Фрок, знаменитый теоретик в области биологической эволюции. Заскрипела инвалидная коляска: доктор подъехал к столу для образцов. Ни на кого не обращая внимания, он воззрился на кости. Взгляд его задержался на втором скелете. По прошествии некоторого времени доктор Фрок, откинув упавшую на лоб седую прядь, кивнул директору музея и д’Агосте. Когда же он увидел Марго, лицо его выразило изумление, которое тут же сменилось радостной улыбкой.

Марго, в свою очередь, улыбнулась и кивнула. Она не видела Фрока со дня прощальной вечеринки, хотя до того, в бытность ее аспиранткой в музее, доктор был ее научным руководителем. Доктор Фрок оставил музей, чтобы посвятить все время написанию книги. Однако пока никаких признаков того, что обещанный им следующий том эпохального труда «Фрактальная эволюция» скоро увидит свет, не было.

Главный судмедэксперт города Нью-Йорка, едва удостоив взглядом прибывшего, продолжил:

– Теперь я предлагаю вам взглянуть на гребни, образовавшиеся на бедренных костях, а также на костные выросты и остеофиты на позвоночнике и суставах. Обратите внимание, что ребра имеют трапециевидное сечение, а не нормальное призматическое. И наконец, я хотел бы указать на необычайную толщину бедренной кости. Подводя итоги, должен сказать, что мы имеем дело с весьма странным случаем. Конечно, наблюдаются и другие ярко выраженные отклонения от нормы. Но их вы способны заметить и сами.

– Несомненно, – согласился д’Агоста.

– Что касается меня, – откашлялся доктор Фрок, – то я не имел возможности провести тщательное исследование. Однако посмею задать вопрос: не допускаете ли вы в данном случае возможности ДИСГа?

Патологоанатом, на сей раз более внимательно взглянув на Фрока, кивнул:

– Очень тонкое замечание, но, к сожалению, ошибочное. – Обращаясь к аудитории, он пояснил: – Уважаемый доктор Фрок имеет в виду диффузный идиопатический скелетный гиперостоз – разновидность тяжелого дегенеративного артрита. – Он покачал головой: – Это и не остеомаляция, хотя, живи мы не в двадцатом веке, я мог бы предположить, что мы имеем дело с чудовищным случаем деформации костей. Я прошелся по медицинским базам данных, но не нашел ничего, что могло бы объяснить подобное состояние скелета.

Брамбелл нежно, почти любовно провел пальцами по бурому позвоночнику и продолжил лекцию:

– У обоих скелетов имеется еще одна общая любопытная аномалия, которую мы заметили только вчера вечером. Доктор Падельски, не могли бы вы оказать нам любезность и принести микроскоп?

Тучный мужчина в лабораторном халате исчез во тьме и тут же появился, катя перед собой большой бинокулярный микроскоп со снятым предметным столиком. Он остановил микроскоп над шейными позвонками изуродованного скелета, заглянул в окуляры, настроил фокусировку и отступил назад.

Брамбелл поднял ладонь:

– Прошу вас, доктор Фрок.

Фрок подъехал к столу и, прильнув к окулярам, застыл в неподвижности. Время шло. Наконец он распрямился и, ни слова не говоря, откатил свое кресло назад.

– Теперь вы, доктор Грин, – повернулся к ней патологоанатом. Марго подошла к микроскопу и склонилась над окулярами, зная, что находится в центре внимания.

Вначале она не могла понять, что это. Затем сообразила – бинокуляр сфокусирован на шейном позвонке. На одном из его краев виднелось несколько неглубоких, ровных бороздок.

Она медленно распрямилась, чувствуя, как возвращаются прошлые страхи и отказываясь верить в то, о чем кричали эти борозды на кости.

– Ваше мнение, доктор Грин? – вскинул брови главный судмедэксперт Нью-Йорка.

Марго глубоко вздохнула и, собравшись с силами, произнесла:

– Если делать догадки, то я предположила бы, что вижу следы зубов.

Она встретилась взглядом с доктором Фроком.

Теперь Марго знала – точнее, оба они теперь знали, – почему Фрока пригласили на эту встречу.

Брамбелл спокойно ждал, пока все посмотрят в микроскоп. Потом, ни слова не говоря, прокатил бинокуляр над скелетом Памелы Вишер и настроил фокусировку, но теперь уже над костями таза. И снова первым к микроскопу подкатил Фрок, а за ним – Марго. Сомнений не оставалось. Марго ясно увидела, что в некоторых местах костная поверхность прокушена, и зубы проникли в губчатую ткань.

– Лейтенант д’Агоста сообщил мне, что скелеты доставлены из Вестсайдского обводного коллектора, – щурясь от яркого света, сказал Фрок.

– Точно, – подтвердил д’Агоста.

– Вынесло во время последнего ливня?

– Теоретически да.

– Не исключено, что нашу парочку попробовали на зуб бродячие псы, пока тела находились в канализации.

– Это – одна из возможностей, – согласился Брамбелл. – Судя по глубине следов, я определил бы давление зубов примерно в 1 200 фунтов на квадратный дюйм. Пожалуй, для собаки многовато. Как, по-вашему?

– Нет. Если кусал родезийский риджбек.

– А может, собака Баскервилей, профессор? – Брамбелл склонил голову набок.

– Я не убежден, что давление зубов столь велико, как вы утверждаете, – уловив сарказм, сердито бросил Фрок.

– Аллигатор, – высказал предположение д’Агоста.

Все разом повернулись к нему.

– Аллигатор, – повторил он чуть ли не воинственно. – Да вы и сами знаете. Их спускают, совсем маленьких, в унитазы, и они вырастают большими в канализации. Я об этом где-то читал.

Брамбелл издал сухой, как песок в пустыне, смешок и назидательно произнес:

– У аллигаторов, лейтенант, как и у всех рептилий, зубы имеют коническую форму. Эти же следы оставлены небольшими треугольными зубами млекопитающего, скорее всего из семейства псовых.

– Из семейства. Но необязательно самой собаки. Давайте не станем забывать основополагающего принципа: самое простое объяснение, как правило, самое верное.

Брамбелл, набычившись, уставился на Фрока:

– Я знаю, что это основополагающий принцип ученых. В нашем же деле мы придерживаемся принципа Шерлока Холмса: «Когда вы устраните невозможное, то все, что осталось – каким бы невероятным оно ни выглядело, – должно оказаться истиной».

– Ну и какие же ответы остаются, доктор Брамбелл? – поинтересовался Фрок.

– В настоящий момент у меня нет убедительных объяснений.

Фрок откинулся на спинку инвалидного кресла.

– Второй скелет представляет определенный интерес. Возможно даже, что он стоил путешествия из Мендхэма. Но вы забыли, что я удалился на покой.

Марго задумчиво смотрела на Фрока. Профессор, насколько она его знала, должен был бы заинтересоваться этой головоломкой. Неужели останки напомнили Фроку – так же как и ей – события полуторагодовой давности? Если так, его отношение понятно. Старик сопротивляется. Такие воспоминания не способствуют спокойному отдыху.

В беседу вступила Оливия Мирриам:

– Доктор Фрок, мы надеялись, что вы окажете помощь в изучении скелетов. Ввиду необычности ситуации музей согласился предоставить в распоряжение полиции свою лабораторию. Мы были бы счастливы выделить вам на необходимый срок кабинет на пятом этаже и предоставить помощь секретаря.

Фрок удивленно вскинул брови:

– Но я убежден, что городской морг располагает самым совершенным оборудованием. Я уже не говорю о ярком медицинском даровании доктора Брамбелла, осчастливившего нас сегодня своим присутствием.

– Что касается моего яркого медицинского дарования, доктор Фрок, тут вы абсолютно правы, – ответил Брамбелл. – Но вот относительно самого совершенного оборудования вы, к сожалению, заблуждаетесь. Бюджетные ограничения последних лет привели к тому, что мы существенно отстали от времени. Кроме того, морг не место для такого рода исследований. Его невозможно закрыть для публики. В настоящее время он подвергся нападению репортеров и телевизионщиков. И, к несчастью, – он выдержал паузу, – мы в городском морге лишены возможности услышать ваше просвещенное мнение.

– Благодарю вас, – кивнул Фрок и, указывая на второй скелет, продолжил: – Не понимаю, неужели трудно идентифицировать человека, который при жизни выглядел как…хм-м-м… как недостающее звено.