Реликварий - Чайлд Линкольн - Страница 68

По колонне прошелестел шепоток. Стук сделался чаще и вдруг замедлился, видимо, следуя какому-то тайному ритму.

– Кто здесь? – прокричал Миллер.

К первому невидимому барабану присоединился второй. Ко второму – третий. Еще один. И еще. Вскоре начало казаться, что весь этот грохот исторгает сам тоннель.

– Что это, дьявол вас побери?! – Миллер вытащил оружие и направил его в глубину тоннеля. – Полиция! Выходите немедленно!

Ответом ему был все тот же издевательский стук.

– Джонс! Макмагон! Проследуйте со своими группами вперед на сто ярдов! – рявкнул Миллер. – Станислав! Фредерик! Прикройте их с тыла!

Небольшие отряды скрылись в темноте и вернулись через несколько минут с пустыми руками.

– Только не говорите мне, что там никого нет! – орал Миллер в ответ на пожатие плеч его подчиненных. – Ведь кто-то производит этот шум.

Постукивание перешло в негромкую ровную дробь.

– Кроты стучат по трубам, – выступила вперед Хейворд.

– Заткнитесь, сержант! – мрачно распорядился Миллер.

Все остальные с интересом посмотрели на нее.

– Таким образом они переговариваются между собой, сэр, – мягко пояснил Карлин.

Миллер равнодушно посмотрел в глубину тоннеля.

– Они знают, что мы здесь, – сказала Хейворд. – Кажется, они предупреждают соседние группы. Говорят, что их атакуют.

– Кто бы сомневался! – издевательски фыркнул Миллер. – Вы, сержант, часом, не телепатка?

– Вы понимаете азбуку Морзе, лейтенант? – с вызовом спросила Хейворд.

Миллер замолчал – но ненадолго.

– Девица Хейворд считает, что туземцы волнуются, – хмыкнул он.

Однако мало кто поспешил разделить его веселье. А стук между тем продолжался.

– И о чем же они сейчас толкуют? – ехидно поинтересовался Миллер. Хейворд прислушалась.

– Они мобилизуют силы.

Какое-то время все напряженно молчали.

– Не пудри нам мозги, сержант! – Рявкнул наконец Миллер и, повернувшись к отряду, скомандовал: – Вперед, бегом! Мы и так здесь даром потратили время.

Хейворд уже собиралась возразить, но не успела. Совсем рядом с ней раздался глухой удар. Коп, стоявший в первой шеренге, пошатнулся, застонал и выронил щит. К ногам Хейворд отскочил большой камень.

– Построиться! – взревел Миллер. – Сомкнуть щиты!

Вокруг отряда, рассекая тьму, заметались десятки лучей, освещая ниши и потолок. Карлин подошел к пострадавшему:

– Ты цел?

Полицейский – это оказался Макмагон, – тяжело дыша, кивнул:

– Эта сволочь угодила мне в живот. Хорошо, что основной удар пришелся в бронежилет.

– Выходите!!! – прокричал Миллер.

В ответ из темноты вылетели еще два камня. В узких лучах фонарей они казались летучими мышами. Первый упал на пыльный пол тоннеля, второй ударился о щит лейтенанта. Раздался грохот: Миллер открыл огонь. Резиновые пули, отразившись от потолка, заметались по тоннелю.

Хейворд стояла и слушала, как эхо выстрелов гуляет по тоннелю, постепенно затихая вдали. Полицейские, переступая с ноги на ногу, тревожно оглядывались по сторонам. Они уже начали нервничать. Для «чистки» таких масштабов сил явно не хватало.

– Где они, дьявол их побери?! – спросил Миллер, ни к кому не обращаясь.

Хейворд глубоко вздохнула и выступила вперед:

– Лейтенант, нам надо начать движение немедленно , или…

Она не успела закончить фразу: из темноты полетели бутылки, камни и какие-то комья. Полицейские пригнулись и прикрылись щитами.

– Дерьмо! – выкрикнул кто-то. – Эти выродки кидаются дерьмом!

– Выстроиться! – орал Миллер. – Построиться в шеренгу!

Хейворд оглянулась на Карлина, и до нее долетел чей-то шепот:

– Боже всемогущий! Что же это?

Она резко обернулась, и от ужаса у нее задрожали колени. Позади них в темном тоннеле копошилась темная масса грязных оборванцев. Это была отлично спланированная и прекрасно исполненная атака с тыла. В свете фонарей оценить число нападавших было невозможно, казалось, их были сотни. Бездомные яростно вопили, размахивая металлическими прутьями и потрясая камнями.

– Сзади! – завопил Миллер. – Кругом! Огонь!

Поднялась беспорядочная стрельба. Выстрелы в замкнутом пространстве тоннеля звучали неестественно громко. Несколько нападавших из первых рядов упали, корчась от боли и раздирая на себе лохмотья. Потом канонада внезапно стихла.

– Смерть свиньям! – заорал грязный высокий крот с безумным взглядом и копной седых свалявшихся волос. Толпа снова двинулась вперед. Миллер, выкрикивая противоречивые команды, укрылся за спинами растерянных полицейских. Прогремело еще несколько выстрелов, но фонари освещали лишь стены и потолок и целиться было невозможно. Кроты улюлюкали, визжали, орали, и от этих криков у Хейворд волосы вставали дыбом.

– Боже мой, – прошептала она, увидев, как толпа, вырвавшись из рассеченной лучами фонариков тьмы, столкнулась с фалангой полицейских.

– С другой стороны! – выкрикнул какой-то коп. – Они заходят с другой стороны!

Раздался звон битого стекла, и темнота сгустилась еще больше. Теперь ее разрывали лишь вспышки выстрелов. Грохот пальбы, удары резиновых пуль о стены и тела смешивались с воплями боли и ярости. Хейворд приросла к месту. Вокруг царили хаос и тьма. Она постаралась выровнять дыхание.

Внезапно по ее спине скользнула чья-то рука. Паралич исчез мгновенно. Выпустив щит, Хейворд перехватила эту грязную руку, наклонилась и, резким рывком перебросив нападавшего через плечо, изо всех сил опустила тяжелый башмак на его живот. Вопль боли заглушил не только шум схватки, но и выстрелы. Из темноты к ней метнулась еще одна фигура. Хейворд инстинктивно заняла оборонительную позицию: припала к земле, перенесла вес на одну ногу и прикрыла лицо согнутыми в локтях руками. Она сделала ложный замах, рубанула левой и уложила нападавшего ударом каблука с поворотом на сто восемьдесят градусов.

– Вот это да! – услышала она совсем рядом восторженный шепот Карлина.

Вокруг царила непроглядная тьма. Хейворд лихорадочно сунула руку за пояс, вытащила сигнальный патрон и рванула запальный шнур. Призрачный оранжевый свет залил тоннель, и Хейворд увидела, что полицейские, прижавшись к стенам, с трудом отбиваются от наседающих на них кротов. Позади нее раздался хлопок: у Карлина нашлось достаточно хладнокровия, чтобы последовать ее примеру.

Миллера нигде видно не было. Подхватив щит и вытащив из кожаного футляра дубинку, Хейворд сделала несколько неуверенных шагов вперед. Пара подземных жителей бросились на нее, но умелые удары дубинкой мгновенно заставили их отступить. Карлин держался рядом. Неустрашимый гигант ловко орудовал своей дубинкой и прикрывал щитом фланг. Хейворд знала, что большинство обитателей подземелья ослаблены скверным питанием и наркотиками. Свет сигнальных патронов на время лишил кротов их преимущества, но главной опасностью по-прежнему оставалось серьезное численное превосходство.

Вокруг них собрались полицейские и образовали вдоль стены заграждение из щитов. Хейворд видела, что с тыла напало сравнительно немного кротов, и сейчас они слились с основной толпой бездомных. Большая часть полицейских группировалась с одной стороны от нападавших, которые, сыпя проклятиями и камнями, медленно отступали к лестнице. Для того чтобы вырваться, необходимо было попытаться обойти толпу с фланга и вытеснить бездомных по лестнице на уровень ближе к поверхности.

– За мной! – выкрикнула Хейворд. – Гоните их к выходу!

Она повела копов сквозь град камней и бутылок к правому флангу противника. Кроты не выдержали и побежали, а Хейворд, усиливая панику, принялась палить в потолок. Камни и бутылки продолжали лететь, но уже не в том количестве. На бегу бросать было трудно, да и боезапас у кротов существенно истощился. Вопли и проклятия не стихали, но боевой дух подземных жителей уже был сломлен, и Хейворд с облегчением следила за тем, как противник в беспорядке отступает.

На мгновение она остановилась, чтобы лучше оценить ситуацию. Два копа лежали на грязном полу тоннеля. Один стонал, обхватив руками голову, второй, по-видимому, был без сознания.