Мэтр на учебе - Лисина Александра - Страница 9

Улыбка мастера увяла, а брови, напротив, сдвинулись к переносице.

— Вы барон Невзун?

— Совершенно верно, — все так же вежливо согласился я, терпеливо стоя у двери. — В АВМ меня порекомендовал наставник — мастер Лиурой. Возможно, вы о нем даже слышали.

У преподавателя в глазах промелькнуло какое-то странное выражение.

— Да, конечно. Кто же не слышал о мастере Лиурое… значит, вы тот самый барон Невзун?

— А что, нас на самом деле много? — внезапно обеспокоился я. Оп-ля. Неужто кто-то претендует на мое наследство?! — Знаете, в последнее время мне только и говорят об отсутствии близких родственников…

— Насчет этого вас не обманули, — задумчиво отозвался маг. — Насколько мне известно, вы последний представитель своего рода. Однако сложившаяся вокруг вас ситуация выглядит довольно забавно, не находите?

Хм. Ну, в принципе, я и не сомневался, что все, кому надо, уже в курсе. И даже похихикали, узнав, что в темном семействе вдруг появился первый за долгие годы светлый маг.

— Не вижу в этом ничего забавного, мастер.

— Думаю, вы поймете меня позже, — многозначительно улыбнулся мастер фон Берден, а затем, видно, почувствовав себя отмщенным, благодушно кивнул: — Проходите, адепт. Не стоит задерживать целый класс, выясняя такие незначительные подробности.

Ха-ха. Это он меня типа оскорбить хотел?

Проигнорировав озадаченные взгляды сокурсников и сделав вид, что не понял намека, я красноречиво помялся.

— В чем дело, адепт? — недовольно спросил фон Берден, нахмурившись.

Я выждал небольшую паузу, во время которой по группе студентов прошло легкое волнение, а потом преувеличенно громко вздохнул и, оглядев их совсем еще детские мордашки, негромко осведомился:

— Скажите, мастер, а могу ли я сесть не в общем ряду?

— Что? — удивленно моргнул светлый, машинально окинув взглядом немаленькое помещение, где на первых рядах уже не было ни одной свободной скамьи — наивные первокурсники, видимо, решили, что чем ближе к учителю, тем лучше, и, не сговариваясь, скучились вблизи «трибуны».

— Я хотел бы занять отдельное место, — терпеливо повторил я, упрямо топчась у входа. — Если это, конечно, возможно.

Мастер фон Берден выразительно обвел правой рукой учебную комнату.

— Здесь полно свободных лавок, адепт.

— Да, вы правы. Но, боюсь, они находятся слишком далеко от вас.

— Да неужели? — насмешливо фыркнул светлый, покосившись на пустые задние парты. — Настолько далеко, что вам это кажется неприемлемым? Или у вас иная причина находиться к преподавателю как можно ближе?

— У меня редкое заболевание. — Я сделал несколько быстрых шагов к «трибуне», одновременно понизив голос до доверительного шепота: — Избирательная глухота называется. По этой причине, сидя вдалеке, я вряд ли смогу уловить все детали вашей познавательной лекции. Нет, если вы запретите, то в последующие два с половиной часа мне придется многократно вас перебивать и переспрашивать, что может нарушить ход ваших мыслей и испортит впечатление от лекции.

Мастер нахмурился.

— Таковы правила, и я не могу их менять, адепт. Вы можете занять любое понравившееся из оставшихся в аудитории свободных мест, барон.

— Благодарю, этого вполне достаточно, — чинно наклонил голову я и прошествовал к его собственному столу, где стояло одно-единственное на весь класс кресло, уже нагретое для меня светлым. В него-то я и уселся под обалдевшими взглядами сокурсников и под недовольный кашель такого же обалдевшего преподавателя. После чего демонстративно взвалил на стоящий рядом стол свою немаленькую сумку, привычным жестом сложил руки на груди и приготовился внимать.

— Адепт Невзун! — наконец опомнился мастер. — Что вы себе позволяете?!

Я с недоумением повернулся к нему:

— А что?

— Вы еще спрашиваете?!

— Вы предложили занять любое понравившееся место… и я выбрал это.

— Но оно уже занято! — рявкнул, не сдержавшись, фон Берден, вперив в меня яростный взгляд.

— Кем же это? — изумился я.

— Мною!

— Так вы ведь стоите на трибуне, — с подкупающей простотой указал я на истинное положение дел и с кресла так и не поднялся. — И будете там находиться вплоть до окончания занятия. Разве нет? Или преподавателям уже разрешается начитывать материл сидя? Насколько я помню, в правилах академии написано, что…

— Я знаю правила, — процедил светлый.

— Очень за вас, рад, — вежливо улыбнулся я. — Тогда, я думаю, вы согласитесь, что на время урока это место можно считать свободным. И я ничем не нарушил вашего приказа, а всего лишь воспользовался вашим же любезнейшим предложением. Когда лекция закончится, я с удовольствием снова уступлю это кресло вам.

— Ус-ступите?! — почти прошипел взбешенный маг.

— Конечно! — с воодушевлением подтвердил я и обезоруживающе улыбнулся. — Вы ведь не возьмете свои слова обратно?

У светлого негромко клацнули зубы, покраснело лицо и налились кровью глаза. Пальцы он сжал на «трибуне» так, что та оглушительно скрипнула. И все это — под моим кристально чистым, абсолютно открытым и полным искреннего участия взглядом, в котором прямо-таки горела уверенность в собственной правоте.

— Х-хорошо… — свистящим шепотом выдавил наконец маг, взглядом обещая мне страшную расправу. — Сидите, адепт Невзун. Но после окончания урока вы останетесь и перескажете мне содержание этой лекции, понятно?

Все. Я его уже люблю!

Я расплылся в новой улыбке и закивал, как дурной.

— Как скажете. Только давайте уже начнем поскорее, а то вы не успеете изложить материл.

Какое-то время светлый буравил меня бешеным взглядом, но потом резко отвернулся, сжал челюсти так, что на скулах заиграли желваки, и, подняв глаза на притихших адептов, сухо бросил:

— Действительно, начнем…

Положив ногу на ногу, я блаженно откинулся на спинку честно отвоеванного кресла и прикрыл веки.

Ну что поделаешь? Люблю комфорт. И там, где его можно сохранить, приложу все усилия, чтобы не лишать себя даже крохотного удовольствия. Конечно, отношения с данным конкретным светлым после этого явно ухудшатся до состояния «безудержная ненависть», но чем-то приходится жертвовать ради достижения целей. Тем более что этот представитель академии лично мне ничем не интересен.

К тому же сегодня я не выспался, а общаться со злым некромантом — занятие, опасное для здоровья и жизни. Так что можно сказать, что я добровольно избавляю окружающих от необходимости терпеть мой гнусный характер.

— Адепт Невзун! — вдруг подозрительно ласково обратился ко мне мастер фон Берден, некстати оторвав от размышлений. — Мне показалось или вы спите на моей лекции?!

Неохотно приоткрыв один глаз и оценив выражение лица светлого, я с укором покачал головой:

— Как вы могли так плохо обо мне подумать? Просто из-за проблем со слухом я крайне плохо воспринимаю зрительную информацию и отвлекаюсь на внешние раздражители. А мне бы не хотелось упустить ни слова из столь безупречно подобранного материала. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Продолжайте, мастер. Хотелось бы узнать, как вы рассматриваете возможность применения второго закона дуолаттики[4] в отношении развивающегося дара.

— Это весьма сложный и неоднозначный вопрос, — несколько обескураженно ответил маг, не ожидавший отпора. — И на него нет единого ответа. Хотя большинство исследователей сходится на том, что в отношении к дару законы дуолаттики неприменимы.

— Если верить теории одного известного архимага и считать, что все существующее подчиняется этим законам, то почему именно магический дар стал тем исключением, которое только подтверждает правило?

— Вы знакомы с учением мастера Твишопа, адепт? — задал вопрос в лоб мастер фон Берден.

Я улыбнулся:

— У нас богатая семейная библиотека.

— Неужели? И как, в таком случае, вы могли бы прокомментировать это противоречие?

— На мой взгляд, оно вполне укладывается в первый закон дуолаттики, мастер, о котором вы только что говорили,[5] — вежливо отказался я от обсуждения щекотливой темы.