Сжигая мосты (СИ) - "crazy-mum" - Страница 68

Возможно, это было непростительно – оставаться девственником в семнадцать-то лет, но тогда меня вообще не прельщал секс без чувств. Наверное, я был слишком привередлив или придирчив, но, несмотря на свою популярность среди девчонок, я не польстился ни на одну из них. Я знал, что являюсь обладателем привлекательной внешности, и меня всегда смешили эти томные взгляды сверстниц, направленные на меня из-под густо накрашенных ресниц. Они в большинстве своём казались мне пустыми, глупыми и ведомыми только на привлекательную оболочку. Не скажу, что я не хотел секса, конечно, хотел, гормональный всплеск тинейджеровского возраста не давал мне покоя, но я не желал быть его заложником, я уже тогда любил держать всё под контролем. Я просто ждал, когда смогу полюбить, и не пожалел о том, что дождался.

Однажды летом, спустя полгода наших с Беллой целомудренных свиданий, мы выпили немного пива и счастливые брели по улице после только что просмотренного нового фильма про вампиров, который оказался ещё и романтическим. На крыльце дома Свон я как всегда притянул свою Беллу к себе и поцеловал на прощание. То ли алкоголь так повлиял на неё, то ли просмотренный фильм, но она вдруг запустила свои маленькие ладошки в мои волосы и прошептала мне в губы:

— Чарли на ночном дежурстве. Зайдёшь, если хочешь?

Стоит ли заикаться, что я безумно хотел, хотел так, что дыхание сбивалось. Мы ввалились в дом, хватаясь друг за друга жадной хваткой и терзая губы поцелуем. Всё произошло слишком быстро, прямо на диване в гостиной. Моя неопытность отзывалась болью Беллы, когда я старался медленно войти в неё, если слово «медленно» вообще может иметь место в момент первого секса подростка, у которого дело почти дошло до спермотоксикоза и который был нетерпелив в желании обладать своей избранницей. Я вспомнил, какая тесная была Белла, словно сжатый кулак, но такая горячая и влажная, что я ощущал это даже через чёртов презерватив.

Я бы мог сказать, что это был умопомрачительный секс, но я бы соврал. Белле было больно, хоть она и старалась это скрыть, а у меня не было опыта, чтобы минимизировать эту боль. Мы действовали наугад, словно слепые котята, опираясь лишь на собственную интуицию и подчиняясь лишь самому основному инстинкту. Сколько бы фильмов порнографического содержания я не пересмотрел со своим старшим братом, это никак не помогало на практике. В тот раз смог кончить только я, да и то с трудом. Но мы, лежа на диване почти одетые, были по-настоящему счастливы.

Я не посмел притронуться к Белле в ту же ночь ещё раз, хотя очень хотел. Мы просто обнимались и целовались, наслаждаясь обществом друг друга. Я боялся причинить ей новую боль, да и меня совсем не прельщала перспектива быть застигнутым шерифом Своном. У него было огнестрельное оружие, а я был далеко не бессмертным каменным вампиром из только что просмотренного фильма.

Во второй раз всё было гораздо лучше, и это произошло через неделю после первого раза дома у моих родителей, когда они уехали на конференцию по медицине в Нью-Йорк, прихватив с собой Эмметта. Я не хотел торопиться, я хотел насладиться телом своей девчонки, рассмотреть каждый его изгиб, попробовать на вкус каждый дюйм. Белла была прекрасна в своей хрупкой наготе и девичьей стеснительности. Чёрт, даже сейчас, стоило только вспомнить о том, как хороша она была тогда, я ощущал мощный приток крови в область паха!

Руки потянулись к пачке с целью достать ещё одну сигарету, мастурбировать сейчас на свои же собственные воспоминания мне совсем не хотелось.

Но мне было мало обладать Беллой, я хотел, чтобы она была моей до кончиков волос. Пресловутый Блэк открыто подбивал к моей девчонке свои неотёсанные клинья, и меня это тогда, как, впрочем, и теперь, бесило. Меня выводило из себя ещё и то, что Белла не отталкивала его, постоянно твердя о том, что он её друг. В гробу я таких друзей видал! Я ревновал, из гордости делал вид, что уверен в себе и этот чурбан мне не соперник, но медленно сгорал в агонии, когда моя Белла проводила с Блэком время. Тогда я решил, что не могу больше терпеть это, я не готов был делить её с ним, с кем бы то ни было. Едва мы окончили школу, я сделал ей предложение. Без пафоса, понимая, что сам пока живу на деньги отца, просто ослепил её своей улыбкой и протянул дешёвое золотое кольцо, поклявшись самому себе, что через несколько лет обязательно заработаю и на бриллиант.

Моему счастью не было предела, когда она, гипнотизируя меня шоколадом своих глаз, дрожащими губами сказала «да». В ту ночь она отдавалась мне так беззаветно, целиком, будто бы кричала «Я вся твоя, выпей меня без остатка». И я пил, входя в её стройное тело снова и снова, меняя ритм, впитывая через кожу слетавшие с её дрожащих от страсти губ стоны, вдыхая аромат её горячего тела, упиваясь её оргазмами и наслаждаясь её любовью, боясь задохнуться от своей собственной. Наверное, та ночь была самой счастливой в моей жизни, Белла согласилась стать моей во всех смыслах, по закону тоже.

Я задумался, подставляя лицо холодному ночному ветру, хотя для подобных мыслей уже было слишком поздно, – что же пошло не так? Мы поженились, переехали в Сиэтл и поступили в колледж и всё было хорошо. Я по-прежнему обожал Беллу, не мог ею насытиться и безумно ревновал, видя, как к ней тянутся люди, и не только женского пола, привлекаемые её добротой и отзывчивостью. Я настолько любил её, настолько боялся потерять, что даже тот факт, что она была моей законной женой, не помогал мне избавиться от этого эгоистичного чувства. Я видел только один верный способ посадить свою молодую очаровательную жену под замок – сделать ей ребёнка. Хотел ли я ребёнка на тот момент – не уверен. Эгоист, тогда я думал только о себе и не учёл, что подобные решения могут выйти мне боком. Беллу не сложно было уговорить отказаться от оральных контрацептивов и вскоре она забеременела. Её тело быстро менялось, она долго мучилась от токсикоза, из-за чего цвет её лица весь первый триместр был зеленовато-землистым. Поначалу меня все эти перемены не сильно волновали, я добился своей цели – Белла отказалась от знакомств и бросила колледж, вынашивая нашу будущую дочь. Но каким местом я тогда думал, веря, что это ограничение её свободы сделает меня счастливым?

Я успокоился, да, но нужно ли мне было на самом деле это спокойствие? Чёрта с два! Уже через несколько месяцев моя жена выглядела, как бегемот, и говорила только о том, какую коляску выбрать и как назвать ребёнка. Я и сам был порой не прочь обсудить подобные детали, но проблема состояла в том, что других тем для разговоров у Беллы просто не существовало. Она стала беспокойной, превратившись в чокнутого ипохондрика, трясущегося над своим животом. На что я подписался, решив стать отцом в двадцать два года? Я всё чаще ловил себя на гнусной мысли, что меня раздражает смена её настроения, о сексе уже не было и речи, хотя я в нём сильно нуждался. У Беллы не хватало опыта, чтобы попытаться удовлетворить меня более доступным и безопасным для ребёнка способом, а у меня не хватало смелости сказать ей об этом прямо. Я боялся задеть её самолюбие или обидеть, и продолжал довольствоваться поцелуями. Моя жена всегда была скромной и застенчивой, как я мог сказать ей: «Не хочешь сделать мне минет?». Этот вопрос, на мой взгляд, мог вызвать как минимум преждевременные роды.

Я стойко терпел все эти неприятности, изображая из себя счастливого отца и делая вид, что умиляюсь её животу, когда она просила поговорить с ним. Я знал, что это временные трудности и они вполне оправданы, ведь я стану папой. Я надеялся, что после родов всё вернётся на свои места, но я был полным идиотом, если думал, что ребёнок никак не изменит нашу жизнь. Помню, как я выпал в осадок, когда Белла попросила меня присутствовать на родах. Кто вообще придумал такую фигню, как присутствие мужика на родах? Если вы хотите отвадить от себя своего мужа как минимум на пару месяцев – зовите его на роды! Уверяю вас, после увиденного он не захочет к вам прикасаться. Я согласился на это только потому, что понимал, насколько это важно для Беллы. Она действительно нуждалась в моей поддержке, раз уж попросила меня стать свидетелем не самого лицеприятного зрелища на свете. Белла, которая чувствовала неловкость всякий раз, когда я хотел сделать ей приятное ниже пупка, забила на своё стеснение и ненужную застенчивость и попросила присутствовать на родах. Как я мог ей отказать?