Каре для саксофона (СИ) - Иванова Милена - Страница 49

Мысль: «Наверное, журналисты беснуются… Сенсация! А для него ва-аще шоковая терапия» — пульсировала у нее в висках.

Наконец, Димка махнул рукой и уже просто смотрел на неё из рубки: «А может, с Михаэлем у неё уже всё? Я смогу занять его место?» — думал он, и от этой мысли его бросило в жар. «Ну, конечно! А эти деньги по доверенности? Точно, не смогла устоять! Бежит, ломая себя… А мне остаться резидентом в Монако? Скука! Вот из-за любви бросить всё к её ногам, как сделал это он, не каждый сможет… Маленькая глупая девочка! Но я бы смог!»

Димка видел, как Ева с трудом подняла футляр двумя руками и, ступая без туфелек по палубе, пытаясь не упасть вместе с тяжёлой ношей и покачиваясь, отнесла его в каюту. «Это дитя еле тащит миллионы здесь, а что она с ними будет делать дальше!» — сочувственно улыбнулся Кратов, когда при втором заходе белый чемоданчик чуть не отправился за борт, оттянув девушке правую руку, и был пойман налету левой.

В каюте Ева набрала телефон Олега Петровича:

— Вы говорили с ним?

— Да, он все понял.

— Мы на месте.

— Молодец, ты делаешь все правильно… — прозвучало в трубке и пошли гудки. После этих слов Ева почувствовала сильное облегчение.

— Остановись здесь и брось якорь, — почти приказала она, заглянув в рубку.

— Но это не безопасно! — бесполезно сопротивлялся Димка.

— Не нужно дальше. Здесь отдохнём. Посиди со мной. Не хочу быть одна.

Яхтсмен, наконец, сдался, и судно встало в дрейф. Димка принёс фрукты и сок.

— Я отвезу тебя, куда скажешь, отправлю в любую страну. Помогу с любым банком. Всё, что захочешь! Если ты так решила — я не вправе тебя осуждать.

Но деньги — это ещё не всё, поверь мне! У меня они есть и не принесут счастья, когда ты исчезнешь, — безрадостно сказал он.

— Не скажи! Деньги — это шестое чувство, без которого остальные пять бесполезны, — ответила Ева.

— Ну, зачем тебе это?! Миллионный куш вскружил тебе голову! А, делай, что хочешь!

— Ошибочка! Семи миллионный! Ты очень надёжный друг. — Чмокнула авантюристка капитана в щёку. — Я сыграю для тебя, ладно?

— Буду рад, но потом отдаём концы. Я тобой рисковать не хочу!

— Обещаю! Этот концерт — последний!

Димка даже вздрогнул от сказанных слов. «Такие деньжищи, нас только двое…один! Куда этой птичке в драку. Много ли ей надо…» — думал он.

Но вот полились божественные звуки, в которых растворились тревога, грусть и предосторожность. Над всем властно царил саксофон, которым управляла хрупкая девушка. Теперь уже ночь молчала и прислушивалась чутко, удивлённо. Бирюзовое платье было словно дневной кусочек неба.

«Невозможно пресытиться женской красотой!» — думал Димка Кратов, любуясь Евой и вбирая в себя знакомую вереницу звуков композиции «Легкомысленный шепот».

Яхта покачивалась на волнах, музыка стихла, и только теперь звук работающего двигателя предупредил о приближающемся судне. Димка Кратов вскочил и нырнул в рубку. Оттуда он вернулся с оружием.

— Говорил, нельзя останавливаться! Уходить уже поздно. Не успеем!

— Да не волнуйся ты так! Может, туристы?

— Какие туристы?! О чём ты говоришь? Глупая, ты не знаешь, что творится вокруг! — вспомнив про кровавую рану Виктора Онищенко, взволнованно говорил он. — Ева, эти миллионы убьют тебя!

Димка бросился к гидроциклу, таща её за собой, но, вспомнив, что там нет горючего, решил спрятать девушку в трюме. А потом, подумав «Вдруг подожгут! Тогда она не выберется», остановился и закрыл собой, держа наготове оружие.

— Вали всё на меня! Денег не жалей, отдай!

На незнакомом судне заглушили мотор, оно вплотную приблизилось к яхте.

Ева вышла из-за Димкиной спины и, улыбнувшись, сказала:

— Чему быть, того не миновать, — и шагнула навстречу судьбе.

— Стой! — отчаянно крикнул Кратов, пытаясь схватить её за руку.

Но было уже поздно. Судно пришвартовалось.

Легко перепрыгнув через леера яхт, к удивлению Димки, граничащему с шоком, на палубе его яхты оказался Михаэль. Ева бросилась ему на шею. Обнимая девушку и наслаждаясь пьянящим запахом её волос, он повернулся к друзьям, оцепеневшим от неожиданности происходящей сцены, и радостно объявил:

— Знакомьтесь, господа, это Алиса — девушка моей мечты, Ева — это концертный псевдоним, — а затем заглядывая в ее зеленые глаза, тихонько спросил: — Чем еще удивит моя принцесса?

Первым на подошедшей яхте пришёл в себя Борисыч:

— Не зря, я не мог поверить, что Ева, извиняюсь, Алиса способна на гадость, — торжественно констатировал свою оправдавшуюся догадку он и добавил:

— Да, кстати, Михаэль по российскому паспорту — Михаил, так что выходит — один-один.

— Господи! Александер, она нас, профессионалов, провела как юнцов. Какая интрига — Шекспир отдыхает, — перебивая Борисыча, воскликнул Алекс.

— Нет, Михаил, скажи, всё-таки твоя подруга Ева или Алиса хотела смыться с деньгами? — попытался сохранять рассудительность, спросил Александер.

— Да просто Ева разыграла комедию, — называя по привычке по-старому и целуя её, весело ответил Михаил.

Всех отвлёк звук выстрела. Это у Димки Кратова упал взведённый пистолет, чуть не оставив дырку в его ноге.

— Димочка! Ну, прости, что ничего не сказала! — бросилась к нему девушка. — Не могла я открыться. Да и втягивать тебя в эту опасную историю я не имела права, — виновато добавила она.

— Нет, а ей такие игры в самый раз! — воскликнул Димка.

Поставив на предохранитель опасную игрушку.

— Дима, не бросайся оружием! Забавы с огнестрелом, до добра не доведут — назидательным тоном произнес Михаил, обнимая любимую.

— У меня тоже есть недостатки. Да ладно, мальчики! Всё же хорошо! — весело прозвенел женский голосок. Ну, хотите, я…

— Нет! С меня хватит! Устал! Я в Монако — сердечные капли глотать! — вытер пот Кратов.

— Мистер Мак-Кинли, возьмём ещё одну пассажирку на борт? — крикнул в темноту Михаил.

— С удовольствием, — выйдя из рубки, произнёс здоровяк в капитанской фуражке, не особенно понимая, что происходит. — Джонсон, обеспечь погрузку пассажиров по левому борту.

— Ну что, Дима, давай прощаться. Жизнь — она штука непредсказуемая. Извини, что пришлось поступить подобным образом, не держи на нас зла, — пожав руку Кратова и хлопав по плечу, по-дружески произнёс Михаил. А затем, легко подхватив увесистый футляр саксофона и белый чемоданчик, покинул его яхту.

— Я всегда буду помнить тебя! Спасибо за всё! — помахала рукой Алиса.

— А я буду искать такую, как ты! Ну, что ж, теперь можешь бросать деньги на ветер! — грустно улыбнулся обмякший от её слов Кратов.

— Обязательно! Если ветер встречный!

Наконец, все собрались в кают-компании, и яхта «Silver Star», издав два гудка, объявив об отходе, продолжила путешествие в Италию.

Звонок на только что включённый мобильник отвлёк Алису от начавшегося общего разговора. Это была Юлька.

— Привет, подруга! Ты где-то уже соришь деньгами? Телефончик отключила. Кинула Михаэля на семь лимонов, который, между прочим, своим автографом отсчитал тебе их как с куста, доверил, так сказать, по большой любви, — стала отчитывать она. — Свою мелочь, как моя зарплата за пять лет, на счётике в банке оставила, Изабель поведала. Конечно, а зачем? На них ты себе теперь и туфли не купишь, не по статусу!

— Ну, дай сказать! — пыталась остановить Юлькин монолог девушка.

— Наверняка, и Кратов с тобой как хвост, на всё готов! Лишь бы Евочка сказала «Да!». Ты такого парня бросила! Будешь жалеть об этом всю жизнь! К слову, он сейчас в Италию едет с друзьями…

— Да, он со мной! Трубочку передать? — засмеялась подруга.

В трубке раздались бряцающие звуки.

— Ой, телефон чуть не разбила! Больших денег стоит. Вам, миллионерам, не понять!

— А мы тебе их мешок подарим за верность и дружбу! — крикнул в трубку Михаил.

— Нет! Теперь не откупитесь! Неужели развела всех, как мосты в Питере?! Как я-то попалась?!