Каре для саксофона (СИ) - Иванова Милена - Страница 31

Через час и Еве захотелось вернуться в отель, зная, что только там она может сосредоточиться и обдумать дальнейшие действия. С друзьями в этот поздний час ей не хотелось оставаться, к тому же трудно разыгрывать безмятежность и лёгкость. Она попрощалась, а по дороге к отелю её догнал Николас.

— Я тебя провожу. Ты чего-то не договариваешь, меня не обманешь. Не хочешь рассказывать — дело твоё, но одна больше не ходи, — предупредил он.

Ева вернулась в номер и вышла на балкон. Там, внизу, она увидела очень красивый бассейн с морской водой. Ни в нём, ни вокруг никого не было. Разве сейчас уснёшь! И быстро надев купальник и поверх лёгкий коротенький халатик, девушка сбежала по ступенькам вниз, не встретив никого из постояльцев отеля.

Лёгкая матовая подсветка по периметру бассейна и тёмная вода, в которой отражались звёзды и луна, приглашали в таинственный нереальный мир. Мадемуазель улыбнулась и вошла в воду, доплыв до середины, перевернулась на спину и стала рассматривать небо, ища знакомые созвездия. На одном из балконов появился силуэт и быстро исчез. Минуты через три кто-то также тихо поплыл по зеркальной глади. Михаэль! Ноги Евы коснулись дна. Тонкий волнующий аромат её духов сливался с запахом морской воды. Он, нежно целуя её лицо, шею, плечи, зашептал: «Ты сводишь меня с ума, не оторваться!» Она, почти теряя сознание, ответила женским бессознательным порывом. Звёзды затопили бассейн, лунный свет подчёркивал красоту молодых загорелых тел.

Но идиллию разрушил скрип открывающейся балконной двери, быстро восстановил сознание и заставил скрыться обоих под водой, чтоб вынырнуть у борта.

— Интересно, меня с моей девушкой когда-нибудь оставят в покое?! Гости и жители Монако, аууу!

— Всё. Завтра турнир, тебе нужно отдохнуть. Да и я почему-то замёрзла, — пряча глаза, проговорила Ева и, накинув халатик, быстро исчезла в отеле.

Она вернулась в номер и, забравшись в постель, долго не могла согреться.

«Не много ли я на себя беру… Смогу ли?.. Конечно смогу… Всё будет хорошо. Может…быть…».

«Не поменяете пятак по рублю? Можно червонцами…»

Я взглядом проводил изящную удаляющуюся фигурку Евы, махнул рукой стоящему на балконе Борисычу, и посмотрел на воду, ещё сохранявшую волнение от нашего купания. Звёзды мерцали на маленьких волнах, как бы разыгравшись, и не могли остановиться. День был настолько суматошным, что выделить главное было не просто. Завтра начнётся турнир, но меня это не пугало: первый день отсеивает новичков, к которым я себя не причислял. Пяток удачных раскладов — и можно спокойно сбрасывать карты, играя только на обязательных блайндах без ставок. Набросив на себя халат, не спеша, пошел в номер. Поднявшись на третий этаж, на площадке я, к своему удивлению, встретил Отто, он ждал меня. Я сухо поздоровался и предложил пройти к себе, видя, что он чем-то очень подавлен.

— Отто, ты сделал свой выбор, я свой, менять его не собираюсь, — спокойно сказал я, чувствуя, что эстонец не может начать разговора.

— Нет, Михаэль, у меня не было выбора, — взволнованно произнёс Отто и, не останавливаясь, продолжил: — Помнишь, я рассказывал про машину, на которой «подлетели», так вот, её хозяин умер насильственной смертью, причем его труп нашли только через три недели, и по срокам получалось, что и мы могли его «порешить». Хотя клянусь, мы этого не делали, я сам угонял этот автомобиль. Полиция к тому времени нас уже отпустила, и это убийство повисло «глухарем», но срок давности, увы, закончится не скоро, если вообще когда-нибудь закончится. Они об этом как-то пронюхали и пообещали в случае моего отказа подсказать полиции, что да как.

— Я тебя не осуждаю, но не понимаю, чем могу тебе помочь.

— Помогать мне не надо, раньше надо было думать, сам вляпался, — сокрушался эстонец. — Но я не хочу быть мошенником, как они. Михаэль, поверь мне, для меня это очень важно. Этот турнир я уже проиграл, но я не хочу, чтобы проиграл его ты. Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, если позволишь.

Я видел, что Отто очень переживает и говорит искренне, чувство вины сжигает его изнутри, он не свободен и ничего не может с этим поделать, но всё же пытается оставаться человеком. Необходимо было дать ему шанс.

— Я слушаю тебя, Отто.

— Михаэль, это — целый мафиозный картель, и возглавляет его небезызвестный тебе Хиндли, — выдохнув с облегчением, быстро заговорил Отто. — Меня сегодня вечером вызвали на инструктаж. Хиндли возмущался, что осталось только шесть его игроков, что добрая половина по каким-то роковым обстоятельствам отпала. Один уехал домой, выплатив компенсацию и не объясняя причин, трое вообще исчезли, двое попали в больницу. Причем один, кстати, русский, сломал обе руки, хорохорясь перед девочками, пьяный прыгнул с пирса «щучкой» на глубине метр, а второй попал в инфекционное отделение с подозрением, что внутри его поселился какой-то моллюск. Хиндли предположил, что против них действует какая-то сила, но какая — не знает, у него нет зацепок.

" Еще бы, ребята — профи, работают чисто», — подумал я. Эстонец продолжал:

— Члены группы не знают друг друга в лицо. Пароль у них свой — стопка из семи любых фишек с монетой «один евро» наверху. Попадая за один стол, они общаются посредством знаков, используя пальцы левой руки, лежащей на столе. Например, у меня по флопу слабая пара — я слегка сгибаю мизинец, а если самая сильная — подгибаю его вовнутрь, безымянный палец — две пары, и так далее. Распластанная кисть — каре, а кулак — флэш-стрит.

Рассказывая, Отто демонстрировал все знаки своей левой рукой и, убедившись, что я всё запомнил, перешёл к своим перспективам:

— Конечно, я поиграю места до двадцатого, но потом спрыгну. Пошли они к чёрту!

— А может, наоборот… не вылетай раньше меня, попробуем доиграть до финала, а там посмотрим, что делать, — неожиданно озвучил я пришедшую дерзкую мысль, видя, как она обрадовала Отто.

— Слушай, точно, если повезёт, и мы будем за финальным столом, я же смогу сыграть на тебя, — воодушевился Отто. — Я согласен!

— Ну и отлично, — подбодрил я эстонца. — Встретимся после турнира, чтобы не вызвать лишних подозрений. Надеюсь, к тому времени многое может поменяться, — глубокомысленно завершил я. Отто долго тряс мою руку, прощаясь, от волнения перейдя почему-то на английский, и осторожно покинул мой номер.

Я принял душ, выпил холодного сока и нырнул в постель, поглотившую своей мягкостью мое тело. Мозг выхватил какие-то элементы дня и отключился.

«Мысль это безобидное для всех действие»

Утро. Я открыл глаза, когда до сигнала будильника оставались считанные секунды.

«Всё-таки странная вещь — подсознание. Казалось бы, оно постоянно с нами. Прислушайся, и оно тебе многое подскажет и о многом предупредит, так ведь нет, мы ощущаем его не осознанно и лишь иногда интуитивно», — подумал я, вскакивая с постели. Настроение было приподнятое — сегодня начало. Быстро совершив утренний моцион и одевшись, я подумал о соседе, и тут же раздался телефонный звонок. На трубке был Борисыч. «Подсознание включило интуицию — к турниру готов», — мысленно отрапортовал я себе. Мы спустились с коллегой по цеху в ресторан, чтобы плотно перекусить, зная, что потом, до ужина, будет только кофе и бутерброды. Борисыч тоже был на подъёме, много шутил и рассказывал смешные истории. Сидя в ресторане и поедая отбивные, которых заказал сразу несколько, Аркадий Борисович вдруг вспомнил:

— Помнишь двух в аэропорту? Один, Андрей Кудрин, сошёл с дистанции. Дурак, познакомился с какими-то девчонками-иностранками и прямо у берега, на спор, нырнул в воду. Сломал обе руки. Хорошо хоть шею не свернул. Вчера отправили домой. Эх, молодежь!

— Борисыч! Куда в тебя всё влезает? Уснёшь же на турнире, — посетовал я, закончив с завтраком и наблюдая, как тот поглощает одно блюдо за другим, находясь где-то посредине.

— Надо как следует подкрепиться, чтоб мозгу было чем питаться, — отрезая очередной кусочек мяса, произнес он. — Чувствую, сегодня день будет жарким!