Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 58

— Иначе никак не пройти, — горячо уверял Рысь. — Один член общества может провести только одного зрителя.

— Признайся, тебе просто охота на мордобой поглазеть? А что морда, которую будут бить, моя — тебя не смущает?

— Фу, мисс Аштон, — смешно сморщил нос оборотень. — Где вы только слов таких набрались? Морда! У вас очаровательное личико, и рисковать им я не готов. Участие в боях исключительно по желанию. Пусть тебя только примут, мы проберемся в их закрытый зал, разузнаем о Германе… ну и на мордобой поглазеем заодно. Не доверяю я этому твоему Саймону. Хотел бы, сам бы все выложил. А они, видишь, даже встречаться с нами не хотят — типа, говорить пока не о чем.

С союзниками после первой встречи в библиотеке мы виделись только раз. Мистер Вульф сказал, что новой информации нет и обсуждать, соответственно, нечего. Обещал, что даст знать, когда появится что-то интересное. Но Рысь категорически не хотел ждать.

— Хорошо, — согласилась после долгих убеждений я. — Когда у них этот самый отбор?

— Общество собирается каждый вечер, в девять. Я знаю, где, и знаю пароль. Встречу тебя у твоего общежития в половину девятого, договорились? Одежда — как для тренировок, а то сразу поймут, что мы только посмотреть пришли. Маску найдешь?

— Какую маску?

— Маску, — Рысь закрыл одной ладонью лоб, а второй — нижнюю половину лица, так что остались видны только азартно блестящие карие глаза. — Общество же тайное!

— Настолько тайное? Ладно, найду. А если, — я подумала о предстоящей через пару часов встрече с Оливером, — я вдруг снова обрету способности?

— Тогда тебя наверняка не примут, — вздохнул друг. — Так что ты с этим не торопись, если можно.

Торопись, не торопись — от моего желания ничего не зависело. Но если бы всерьез пришлось выбирать между вступлением в клуб Огненного Черепа и магией, вряд ли предпочла бы общество анонимных драчунов.

Без дара Элси не закончит академию. И с “аллергией” на высшую целительскую магию нужно что-то делать, а то хороша целительница: сама ничего не умеет и от чужих чар в подпространство проваливается. С подпространством тоже не мешало бы разобраться, хоть почитать об этом: возможно, я не первая, кто подозревает, что через промежуточный уровень можно попасть не только на иные пласты, но и в другие миры…

Расспрашивать об этом Оливера я не рискнула. Ректор и без этого подозревал, что я что-то скрываю.

Так прямо и сказал во время нашей встречи:

— Я думаю, вы что-то скрываете, Элизабет.

— С чего вы взяли? — улыбнулась я.

Увы, моя улыбка не оказывала на него такого действия, как его — на меня, не заставляла забыть обо всем на свете, включая неудобные вопросы.

— Вы изменились в последнее время, — заметил милорд Райхон серьезно. — Я не узнаю прежнюю Элизабет Аштон.

— Разве эти перемены к худшему?

— Нет, — взгляд его подобрел. — Но подобные перемены не происходят без веских причин. Я согласен, что потеря способностей может считаться такой причиной. Но мне кажется, это не все.

— Вам кажется, — попыталась уверить я его. Однако, судя по всему, попытка успехом не увенчалась.

— Возможно, — сказал, тем не менее, ректор. — Но ваш случай очень необычный. Я говорю не только о разрыве связи с даром. Ваша восприимчивость к чужой магии — тоже не заурядное явление. И внезапно открывшееся умение глубоко и надолго погружаться в подпространство.

— Вы же не думаете, что я сама хочу этого? — высказала я с возмущением. — Ловить чужие откаты и зябнуть в серой пустыне?

— Нет, но… Я вижу, что вы не до конца откровенны со мной. Чувствую. Как говорит наш дорогой инспектор Крейг, интуицию к делу не приложишь, но и игнорировать ее сигналы я не привык. И не могу отделаться от мысли, что вы знаете о случившемся с вами больше, чем рассказали мне. Не доверяете? Боитесь чего-то?

Боюсь.

Что я должна рассказать? Что я — совсем не Элизабет, а по воле богов оказавшаяся в ее теле тридцатидвухлетняя тетка из другого мира? И что потом?

Как по мне, то есть два варианта. Первый — мне не поверят и отправят в психушку. Второй — мне поверят, и это будет еще хуже. Вместо того чтобы стать для Оливера Райхона объектом страсти нежной, я стану его подопытным кроликом. Вряд ли он откажется от изучения такого редкого явления.

— Я сообщила все, что знаю, милорд, — произнесла я ровно. — Добавить мне нечего.

— Хорошо, — сдался он до поры. — Тогда давайте просто побеседуем. О чем-нибудь нейтральном. Или о том, что волнует вас в настоящее время помимо вашего состояния.

— Эльфы, — выпалила я с ходу. — Меня волнуют эльфы. Вы уже выяснили, кто стрелял в лорда Эрентвилля?

— Нет, — растянул мужчина, удивленный моим вопросом. — И не собираюсь. Это — внутренние дела соседнего государства. Претензий к академии нет. Заявления о преступлении — тоже.

— То есть, вы согласны с их версией? Он сам в себя выстрелил?

— Согласен — да. Верю ли — конечно, нет. Это сложная тема, Элизабет. Я не рассчитывал обсуждать ее с вами.

— Тогда зачем спрашивать, что меня волнует? — нахмурилась я.

— Я полагал, это будет что-то не связанное с эльфами.

— На мои вопросы, не связанные с ними, вы тоже не ответите. О том, как продвигается, расследование, например.

— Элизабет…

— Простите, милорд, но что, по-вашему, должно меня тревожить сейчас? — уточнила я нервно.

— Учеба, — предположил он невозмутимо. — Подготовка к экзаменам. К слову, как родители восприняли ваш переход на другую специальность?

— Родители? Они… очень рады.

Ой, дура! Нужно же было написать родителям Элизабет. Сегодня же это сделаю!

— Это замечательно, — Оливер сделал вид, что не заметил запинки в ответе. — Хорошо, если близкие люди поддерживают вас во всем. Семья, друзья. Не хотите поговорить об этом?

Фраза из анекдотов о психоаналитиках вызвала невольный смешок, и ректор подозрительно поглядел на меня вприщур.

— О друзьях и родителях? — как прилежная школьница я сложила руки на коленях и опустила глаза. — А может, все же об эльфах? Только один вопрос, пожалуйста.

— Спрашивайте, — осторожно разрешил маг.

— Что они вообще делают в академии?

— Седьмой пункт одиннадцатого параграфа мирного договора, заключенного в одна тысяча пятьдесят восьмом году, закрепляет за не достигшими возраста первой зрелости эльфами право на обучение в учебных учреждениях Арлонского королевства наравне с людьми, — как по писаному выдал ректор.

Я с сожалением вздохнула:

— Этот ответ я уже слышала. Думала, вы знаете правильный.

Оливер смерил меня взглядом, в котором смешались удивление и что-то похожее на уважение.

— Все-таки вы очень изменились, мисс Аштон. Прежде вы не интересовались подобным.

— Почему же? Интересовалась. Но спросить было не у кого… Как и сейчас.

Ректор косо усмехнулся:

— Желаете знать ответ? Он вам не понравится.

— Догадываюсь.

— Эльфы в академии учатся, — произнес Оливер. Сделал небольшую паузу и добавил: — Они изучают нас, людей. Магов-людей. Это не официальная версия, это мое личное мнение, но другого объяснения я за все годы не нашел.

— Хорошее объяснение, — кивнула я, соглашаясь. — Как думаете, им и задания дают? Ну, что-то вроде “Познакомься с несколькими магами разной специализации, войди к ним в доверие и подготовь доклад по каждому”?

— У вас есть приятель-эльф? — догадался ректор.

— Есть, — признала я хмуро. — Видимо, отличник.

Грайнвилля после того случая с монеткой-желанием я видела только дважды, мельком. По его словам, он был чем-то занят, обещал, что скоро освободится и сможет проводить с нами больше времени… Не дождется! Правильно я решила не посвящать его в наши дела.

— Скажите, милорд, а вы не думаете, что эльфы могут заниматься более углубленным изучением людей? Собирать опытные образцы?

— Нет, — покачал головой Оливер. — Уверен, что эльфы не причастны к исчезновениям, если вы об этом. Они не используют темную магию. Это против их природы. Потому их народ и пострадал так сильно в войне с людьми. Им нечего было противопоставить нашим боевым заклинаниям, проклятиям, поднятым некромантами армиям зомби и призванным путем кровавых ритуалов демонам. Они не слишком нас любят, да, но у них и нет для причин для любви. Они присматриваются к нам, как к вероятному противнику, но, скорее, для того, чтобы разработать способы защиты. И их можно понять. Они неукоснительно соблюдают законы, придуманные, чтобы не допустить новой войны. Вчера вы могли в этом убедиться. Они готовы были пожертвовать жизнью своего лорда, лишь бы не позволить человеку снова пролить кровь эльфа.