Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 49

Если он хотел отвоевать у Норвуда немного лавровых листочков, ему это удалось. По моему мнению.

Но Рысь с этим не согласился.

— Знаем, — ответил он, прежде чем я начала выпытывать у боевиков подробности.

— Хваткий парень, — похвалил Мэйтин. — Говори, что тоже знаешь. Саймон выдал название тайного клуба, так что вы теперь в курсе, где и кого расспрашивать.

Норвуд Эррол, похоже, вошел во вкус и метил на место нашего идейного лидера, не считаясь с присутствием старшего по возрасту и положению преподавателя. Но тот не желал отступать.

— Зачем Виктор Нильсен ходил в лечебницу перед своим исчезновением, тоже знаете? — спросил он, подергав себя за ус.

Рысь на секунду замешкался, но все же покачал отрицательно головой.

— Но скоро узнаем, — вставила Мэг.

— Если хотите, расскажем вам прямо сейчас, — предложил наставник боевиков, обменявшись взглядами со своими подопечными.

— После того, что мы сообщили вам, было бы неплохо получить что-нибудь взамен, — снисходительно усмехнулся оборотень.

— Хорош! — негромко зааплодировал Мэйтин. — Нужно присмотреться к парню, задатки у него неплохие.

А как целуется… эх…

— Рассказывайте уже, — потребовала я у Саймона, раздосадованная невольно всплывшими воспоминаниями и последовавшей за ними ехидной улыбкой божества. — Не до утра же тут сидеть?

— Виктору запретили практиковать некромантию, — коротко выдал мистер Вульф. — По медицинским показателям. Слабое сердце — большой риск. Весной он должен был получить диплом, но с такой отметкой работу по специальности найти практически невозможно. Кому нужны некроманты-теоретики?

Если честно, кому нужны некроманты-практики, я тоже не представляла. Но запрет на занятие профессиональной деятельностью — серьезная проблема. Семь лет отучиться в академии впустую!

— Он прошел курс лечения, — продолжил Саймон. — Надеялся, это что-то изменит. Но доктор Грин не подписал разрешение.

То есть, практически поставил крест на карьере Виктора. Интересно, у того действительно были настолько серьезные проблемы, или дело все-таки в Грине?

— Разузнай, — сказал Мэйтин. — Как раз завтра будешь в лечебнице. Справишься без меня?

Будто обычно он только то и делает, что помогает мне.

— А я и не обязан. Я вообще за другим пришел. Мы утром не договорили, у тебя ведь был еще один вопрос.

Был. И до сих пор есть. Я хочу знать, что рискую не напрасно, и, когда все это закончится, я вернусь к своему коту и остывающей пицце.

— Вернешься, — обещал Мэйтин. — Обязательно. Трайс погибнет, если история Элси оборвется. А твой мир не сможет жить без тебя.

Точно! Он же говорил, что время в моем мире остановилось, пока я здесь. Только… Если у меня не получится спасти Трайс, что случится с Землей? Неужели из-за моей никчемности погибнут оба мира?

— Нет, твоему ничто не угрожает, — нехотя признался бог. — Даже если вдруг ты погибнешь здесь, очнешься там живая и невредимая.

А! Так все-таки можно вернуться в обход терминала!

— Можно. Но гибель моего мира будет на твоей совести, — сурово предупредил Мэйтин. — А во-вторых, чтобы обойти терминал, тебе придется умереть. Это не очень приятно. Поверь.

Умирать мне не хотелось. Даже в чужом мире и в чужом теле.

Значит, еще побарахтаемся.

Глава 29

О докторах, драконах и котятах

Разговор с доктором Грином состоялся раньше, чем я рассчитывала. Вернее, я совсем не рассчитывала на разговор, хотела присмотреться к заведующему со стороны, расспросить леди Пенелопу, но… В общем, так вышло. И виновата, как всегда, сама. С детства слышала: “Сначала думай, потом делай”, но придерживаться этого простого правила так и не научилась.

Началось с того, что я встретила Анабель.

Ну, как встретила… Увидела.

Рано утром я шла в лечебницу, а у боковой калитки стоял автомобиль. Мне показалось, что тот самый, что подобрал меня по дороге из коттеджного поселка, но подойдя поближе, я поняла, что ошиблась: этот выглядел немного иначе, новее, что ли, и водитель был другой. А рядом с автомобилем, на крыше которого были закреплены веревками два чемодана и большой тряпичный узел, стояла в окружении больничных сестер Анабель. Меня она не заметила, но я и не хотела попадаться ей на глаза. Отчасти потому, что глаза эти были красными от слез, и у меня имелись основания полагать, что я знаю их причину. Девушка улыбалась через силу, уверяла обступивших ее женщин, что “там” ей будет лучше, и тут же говорила, что осталась бы, если бы могла. Потом сказала, что “так надо” и со значением добавила: “Вы же понимаете?”.

Я решила, что понимаю. Но держала бы и дальше свое мнение при себе, если бы дверь кабинета Эдварда Грина, когда я шла мимо по коридору, не оказалась распахнута настежь.

— Вы уволили Анабель? Как вы могли! — возмущенно высказала я господину доктору, как ни в чем не бывало попивавшему чаек на рабочем месте.

— Э? — спросил он, с недоумением уставившись на меня поверх чашки.

— Вы же сами говорили, что ей нужна работа! Особенно сейчас!

Грин отставил чашку и пригляделся ко мне, словно собирался на глаз поставить диагноз.

— А, вы эта, как там… Аштон, — он поморщился, ворочая челюстью, словно мое имя завязло у него в зубах. — Снова направление на анализ крови? Или сейчас появится милорд Райхон, и мы пойдем к единорогу? Что вы тут делаете, я вас спрашиваю.

Мужчина поднялся, и я невольно отпрянула к двери, но та вдруг сама по себе захлопнулась за моей спиной.

— Я хочу знать, почему вы уволили Анабель, — произнесла я четко, поняв, что отступать некуда.

— Может, все-таки сдадите кровь? — ласково скалясь, предложил доктор. — А лучше полное обследование проведем? Кажется, вы не совсем здоровы. С чего вы взяли, что я кого-то уволил?

— Автомобиль стоит у ограды, чемоданы на крыше, Анабель прощается с подругами, — вывалила я все разом. — Скажете, мне это померещилось?

Грин выглянул в окно.

— Нет, — покачал головой. — Не померещилось. Автомобиль у ограды, чемоданы на крыше, Анабель прощается с подругами. Все, как вы сказали.

— Издеваетесь?!

— Я? Помилуйте, мисс, вы сами ворвались ко мне с нелепыми обвинениями. Да, Анабель уезжает, но я ее не увольнял. Она сама уволилась.

— Сама, конечно. Поэтому плачет теперь?

— Плачет? — доктор нахмурился. — Наверное, ей грустно. Здесь у нее остается немало друзей. Вы бы плакали мисс, если бы пришлось прощаться с друзьями? Если они у вас, конечно, есть.

Этот человек меня бесил. Ему удавалось оскорблять меня каждой, казалось бы, нейтральной фразой, каждым взглядом и даже молчанием. Хотелось отплатить ему той же монетой, но, похоже, эту валюту я оставила в другом пальто, в другом мире.

— Дышите ровнее, — посоветовал Грин. — Этак вас удар хватит. Хотите знать, куда и почему уезжает Анабель? Хорошо, скажу. Ее муж получил назначение в другой город. Хорошее место, жалование выше, чем он получал в академии, квартиру выделяют больше, чем была у них тут, что немаловажно в их обстоятельствах. Естественно, он согласился.

— Муж? — растерялась я. — У Анабель есть муж? Но я же спрашивала вас об отце ребенка, и вы сказали…

— Что это не ваше дело, — усмехнулся доктор. — Разве я был не прав? Кто вы Анабель? Подруга? Нет, иначе не задавали бы таких вопросов. Значит, не ваше.

Боже, как я устала чувствовать себя идиоткой!

— Я удовлетворил ваше любопытство? Не смею задерживать, — мужчина широким жестом указал на дверь. — Хотя… — взгляд его, задержавшись на мне, неуловимым образом изменился. — С вами все в порядке?

Он шагнул ко мне и протянул руку, словно хотел дотронуться, хоть между нами оставалось еще достаточное расстояние. От внезапного, непонятно чем вызванного страха, я застыла на месте, и, наверное, не могла бы пошевелиться, даже если бы Грин подошел вплотную и сжал пальцы у меня на шее. Спасти меня могло только чудо. И оно не заставило себя ждать.