Кабинет диковин - Чайлд Линкольн - Страница 66

– Как вам понравилось мое досье на Фэрхейвена? – спросил журналист, меняя тему.

– Толстое. Очень толстое. Спасибо.

– Боюсь, правда, что там масса ненужного дерьма.

– Пендергаст, похоже, доволен. Попросил меня вас с этим поздравить.

– Пендергаст – хороший человек, – осторожно заметил журналист.

О'Шонесси кивнул, отпил виски и сказал:

– Но при этом постоянно создается впечатление, что он знает гораздо больше, чем говорит. А затем он буквально из ниоткуда бросает в вас бомбу. И вот как раз здесь вы и можете принести пользу, – чуть прищурившись, закончил О'Шонесси.

Ага, наконец-то.

– Я?

– Я хочу, чтобы вы слегка ковырнули землю. Поискали бы для меня кое-что. – О'Шонесси замолчал и после длительной паузы неуверенно продолжил: – Мне кажется, что ранение, которое он получил, отразилось на его здоровье гораздо серьезнее, чем мы предполагали. Видимо, слегка повредившись умом, он выдвинул безумную теорию. Настолько безумную, что я едва от него не сбежал.

– Неужели? – небрежно бросил Смитбек и, пытаясь скрыть свой интерес, отпил виски. Журналист прекрасно знал, какой оборот неожиданно принимают «самые безумные» теории Пендергаста.

– Точно. Вообще-то мне это дело нравится, и я вовсе не хочу его бросать. Но я не могу обслуживать сумасшедшие идеи.

– Это я уже понял. Ну и в чем же суть безумной теории Пендергаста?

На сей раз О'Шонесси молчал значительно дольше. В его душе явно развернулась сильная борьба.

«Придется разориться еще на одну выпивку», – стиснув зубы, подумал Смитбек и знаком позвал официанта.

– Еще по одному, – сказал он, когда официант подошел.

– Мне «Пауэрс», – сказал О'Шонесси.

– Как вам угодно. Плачу по-прежнему я.

– Как идет газетный бизнес? – поинтересовался О'Шонесси, когда официант принес заказ.

– Вшиво. «Нью-Йорк пост» меня обскакала. Причем дважды.

– Я это заметил.

– Здесь, Патрик, вы могли бы мне помочь. Ваш звонок о находке на Дойерс-стрит был по делу, но они не впустили меня в дом.

– Мое дело известить, а уж как протащить свою задницу в дом было вашей заботой.

– Каким образом Гарриману удалось получить эксклюзивное интервью?

– Я не в курсе. Мне лишь известно, что они вас ненавидят. Считают, что вы спровоцировали появление убийцы-имитатора.

– Боюсь, что из газеты меня теперь вышибут, – печально покачал головой Смитбек.

– Ну не за прокол же?

– За два прокола. Не будьте таким наивным, Патрик. Журналистика – бизнес кровососов. Или ты сосешь кровь, или кровь сосут у тебя. – Эта метафора не передавала целиком то, что хотел сказать журналист, но все же давала беседе нужное направление.

– Совсем как в моем деле, – невесело рассмеялся О'Шонесси. – И я теперь знаю, что значит быть уволенным, – печально закончил он.

«Пора нажать», – подумал Смитбек и, склонившись к собеседнику, произнес с заговорщицким видом:

– Итак, в чем же состоит теория Пендергаста?

О'Шонесси, видимо, принял решение. Отпив виски, он произнес:

– Если я вам скажу, то вы должны будете использовать все свои возможности, чтобы проверить, есть ли шансы на то, что эта теория может соответствовать истине. Согласны?

– Конечно. Сделаю все, что в моих силах.

– И держите все сведения при себе. Никаких статей. По крайней мере пока.

Это было уже хуже, но Смитбек все же сумел утвердительно кивнуть.

– Верю, – сказал О'Шонесси. – Тем более что ее все едино не опубликуют. Газета не захочет стать всеобщим посмешищем.

– Понимаю, – кивнул Смитбек, которому стало почему-то казаться, что его дела идут совсем неплохо.

– Пендергаст считает, что Ленг до сих пор жив, – глядя в глаза журналисту, произнес О'Шонесси. – Думает, что этот парень сумел все-таки продлить свою жизнь.

Сердце Смитбека ухнуло в живот. Такого разочарования он давно не испытывал.

– Но это же чистое безумие, Патрик! Полный абсурд!

– А я что говорю?

На Смитбека накатила волна отчаяния. Это было даже хуже, чем ничего. У Пендергаста явно поехала крыша. Все хорошо знают, что действует убийца, копирующий старинные преступления. Прошло сто тридцать лет, а Ленг, значит, еще жив?! Чушь! Статья, о которой он думал, исчезала в голубой дали.

– Но почему он так решил?

– Пендергаст считает, что скелеты на Дойерс-стрит, останки с Кэтрин-стрит и труп Дорин Холландер имеют совершенно идентичные повреждения.

– Выходит, что Ленг убивал все это время? – покачал головой Смитбек. – Все сто тридцать лет?

– Да, так думает Пендергаст. И это еще не все. Он считает, что парень живет где-то на Риверсайд-драйв.

Некоторое время Смитбек молча играл коробкой спичек. «Пендергасту, видимо, пора хорошенько отдохнуть», – думал он.

– Пендергаст попросил Нору просмотреть старые сделки с недвижимостью, чтобы установить, какие дома не были отданы под квартиры, а также попытаться выяснить, какая собственность в районе Риверсайд-драйв за последние сто с лишним лет не проходила по завещаниям. Одним словом, сделать все, чтобы напасть на след Ленга.

«Полная потеря времени, – думал Смитбек, приканчивая ставшее вдруг безвкусным виски. – Что произошло с Пендергастом?»

– Не забудьте о своем обещании. Копните это дело. Изучите старые некрологи, просмотрите подшивки «Таймс». Попытайтесь найти хоть какие-нибудь крохи, подтверждающие безумные идеи Пендергаста.

– Да, да, – успокоил своего собеседника Смитбек, горько сожалея о своем обещании.

Все это означало лишь новую потерю времени.

– Спасибо, – с видимым облегчением сказал О'Шонесси. Смитбек опустил спички в карман, осушил бокал и поманил официанта.

– Сколько я вам должен?

– Девяносто два доллара, – грустным тоном произнес официант.

Чека, как всегда, не было. Смитбек не сомневался, что большая часть бабок отправится в карман этого человека.

– Девяносто два доллара! – воскликнул О'Шонесси. – Сколько же вы успели выпить до моего появления?

– Все хорошее в жизни не дается задарма, Патрик, – с похоронным видом ответил Смитбек. – И это в полной мере относится к чистому виски – тому, что называется «Сингл Молт».

– Вспомните о бедных, умирающих от голода детишках.

– А как быть с умирающими от жажды журналистами? В следующий раз будете платить вы. Если вы снова явитесь с какой-нибудь безумной теорией, то я вас просто разорю.

– Я же с самого начала говорил, что у Пендергаста поехала крыша. А выпивку я оплачу, если вы согласитесь пить «Пауэрс». Ни один нормальный ирландец ни за что не будет оплачивать подобные счета. Только шотландцы способны столько требовать за выпивку.

Смитбек свернул на Коламбус-авеню. Теория Пендергаста была, конечно, нелепой, но она подсказала журналисту хорошую идею. Преступления убийцы-имитатора и находка на Дойерс-стрит вызвали такой ажиотаж, что все начисто забыли о самом докторе Ленге. Кем он был? Откуда появился? Где получил медицинское образование? Какое отношение он имел к музею? И где, в конце концов, жил?

К нему снова вернулось отличное расположение духа.

Статья о серийном убийце докторе Ленге. Да, это как раз то, что надо. Этот материал поможет ему спасти свою задницу в родной «Таймс».

А если хорошенько подумать, это просто здорово! Ведь этот парень превзошел самого Джека Потрошителя. Энох Ленг: портрет первого серийного убийцы Америки. Да это же будет заглавная статья в воскресном приложении к газете! Одним выстрелом он убьет двух зайцев – проведет обещанное расследование и соберет материал о Ленге. Кроме того, он не обманет чьего-либо доверия. Доказав, что парень давно умер, он положит конец безумной гипотезе Пендергаста.

«А что, если Гарриман уже начал прорабатывать историю Ленга? – с ужасом подумал Смитбек. – Надо немедленно приступать к делу».

Журналистское расследование ему всегда удавалось лучше, чем Гарриману, и этим преимуществом следовало воспользоваться. Он начнет с того, что поищет в старых газетах упоминания о Ленге, Шоттаме и Макфаддене. Кроме того, надо будет изучить криминальную хронику. Не исключено, что там найдутся убийства, похожие по стилю на почерк доктора Ленга – иссечение части спинного мозга. Число жертв доктора скорее всего превосходит число останков, обнаруженных на Кэтрин-стрит и Дойерс-стрит. Не исключено, что некоторые из этих убийств были упомянуты в газете.