Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Крестоносец: Железная Земля (СИ) - Астахов Андрей Львович - Страница 29


29
Изменить размер шрифта:

- Это вы Эвальд де Квинси, маркиз Дарнгэм? - спросил он на безукоризненном имперском языке.

- Да, это я.

Офицер ответил мне учтиво-холодным кивком.

- Я Алвес Корада, лейтенант гвардии их величеств, - представился он. - Их величества узнали о вашем визите и желают встретиться с вами.

- В самом деле? - Я убрал кинжал в ножны и тоже поприветствовал гвардейца политичным кивком. - Я, право, польщен таким вниманием и любезностью. Но я не уведомлял их величеств о своем прибытии в Левхад и не просил о....

- Это неважно, - с многозначительной улыбкой ответил лейтенант Корада. - Мне поручено препроводить вас во дворец Вильзичь сей же час.

- К вашим услугам, сударь. - Я подумал, что этот франт появился тут очень кстати. Прямо посланник Божий. Я и впрямь погорячился, и разборки с трактирным сбродом могли закончиться плачевно.

- Прекрасно. - Тут лейтенант посмотрел на трактирщика, который застыл с самым несчастным видом, молитвенно сложив руки. - Зачем вы облили этого человека?

- Он неудачно пошутил, - ответил я. - Наверное, я поступил, поддавшись секундному порыву. Мне жаль. Не беспокойтесь, гуляш не был обжигающе горяч.

На губах лейтенанта Корады появилась мимолетная слабая улыбка. Но он тут же стер ее, выкрикнул что-то, и собравшаяся вокруг нас толпа начала расходиться. Трактирщик опять начал лепетать, мало-помалу повышая голос, но гвардеец хлопнул ладонью по стойке - и корчмарь заткнулся и склонился в самом почтительном поклоне.

- Идемте, - велел Корада. - Ваши спутники останутся здесь.

- Мэтр Иустин, - сказал я Ганелю, который, судя по его бледности и выражению лица, был сильно напуган происходящим и еще не вполне пришел в себя, - последите, чтобы никто не заходил в наши комнаты и позаботьтесь о наших вещах. Джарем, ступай на конюшню и будь там. Не бойтесь, никто не посмеет причинить вам вред. Я скоро вернусь.

***

На входе во дворец оружие у меня забрали - даже маленький мизерикорд из фламенанта. Начальник охраны заверил меня, что все будет возвращено мне в целости и сохранности Название дворца Вильзичь, как мне было сказано по дороге, означало на старинном наречии "Место столов". Столов в интерьерах дворца, между тем, оказалось совсем немного, а вот что было тут повсеместно - так это коллекции великолепного оружия и доспехов, и неплохо выполненные мурали, главной темой которых были сражения виссингов с имперцами во всех кровавых и самых натуралистичных подробностях. Неполиткорректные картины, я бы сказал. Кроме того, повсюду были гвардейцы - вооруженные кривыми ятаганами бородатые ребята в шапках из волчьего меха с непременным хвостом, свисающим на плечо, и в красных мундирах, расшитых золотом. Сам дворец был весьма примечательным местом: он впечатлял размерами, богатством и изысканностью убранства залов и ухоженностью. Ни малейшего намека на варварство - все на уровне императорского дворца в Рейвеноре.

. Поводив меня по чертогам, лейтенант Корада привел меня в огромный зал со стрельчатыми окнами и полом из разноцветных гранитных плит и здесь, велев ждать, оставил меня одного. Я походил по залу, рассматривая резные дубовые панно по стенам. Они выглядели очень старыми. Резчики очень искусно изобразили все растущие в этих землях растения, сплетая их в удивительно красивый орнамент. По стилистике эти панно совершенно отличались от того, что я уже видел во дворце, и мне почему-то подумалось, что это виарийская резьба. От разглядывания панно меня отвлек дворецкий, появившийся в дверях. Глянув на меня холодно и без малейшей симпатии, дворецкий застыл по стойке "смирно" и торжественно провозгласил:

- Их величества, король Эдельфред и королева Вотана!

Я не имел понятия, как вести себя в присутствии короля виссингов (Корада не дал мне на этот счет никаких указаний), поэтому склонился в самом учтивом поклоне, не поднимая глаз. А потом услышал приятный, грудной и звучный, женский голос:

- Добро пожаловать, шевалье Эвальд!

Я выпрямился. Несколько секунд мы рассматривали друг друга.

Королеву Вотану я бы назвал очень красивой женщиной. Она уже явно перешагнула свое сорокалетие, но краски ее лица были свежими - и это при минимуме косметики. Высокая, где-то моего роста, очень стройная и без всякого намека на полноту, с гордой посадкой головы. Светло-русые волосы королевы были заплетены во множество тонких косичек и собраны в сложную прическу, которая очень ей шла. Серые как зимнее небо широко расставленные глаза Вотаны на ее тонком лице казались огромными. Вообще, лицо королевы можно было бы назвать идеальным в смысле правильности черт, если бы не резкая линия рта, которая выдавала властность и жесткость характера. Вотана была облачена в опушенное мехом соболя платье из лилового бархата, колье на ее шее и перстни на пальцах искрились разноцветьем драгоценных камней. Король Эдельфред был ниже матери на голову и не унаследовал ни материнской красоты, ни материнского изящества. Юноша был одет по имперской моде, в лиловый пурпуан, лосины и берет с пером цапли. Светлые волосы короля были тщательно завиты, в ушах висели жемчужные серьги. Несмотря на юный возраст, король виссингов уже обзавелся заметным брюшком, а его широкое одутловатое лицо с двойным подбородком покрывал толстый слой белил, призванный скрыть усеивающие кожу угри. Если королева смотрела на меня вполне доброжелательно, то в выпуклых золотисто-янтарных глазах Эдельфреда были неприязнь и настороженность. Августейшую пару сопровождало несколько придворных обоего пола, роскошно разодетых - и ничем более не примечательных. Обычная кучка придворных бездельников.

- Государь, - я отдельно поклонился Эдельфреду, потом перевел взгляд на королеву и вновь поклонился: - Ваше величество.

- Вы обижаете наших подданных, шевалье, - сказала королева. - Это нехорошо и недостойно рыцаря.

- Я сожалею, ваше величество, но скажу в свое оправдание - трактирщик бросил тень на репутацию Левхада, как гостеприимного и хлебосольного города, и это требовало безусловного порицания.

- Что-что? - Королева улыбнулась. - И как же он посмел?

- Он подал мне пересоленное блюдо. Намерено пересоленное, ваше величество.

- Это отвратительно, - Эдельфред поморщился. - Я ненавижу пересоленную еду. Трактирщика следует сурово наказать.

- Прошу вас, ваше величество, не стоит, - попросил я. - Думаю, он раскаялся в содеянном.

- Вы очень великодушны, шевалье, - заметила королева. И она, и ее сын говорили на имперском языке без малейшего акцента. Или это опять какая-то магия? Тогда почему мне казалось, что Зерам Ратберт говорит с акцентом? Странно, очень странно. - Но ведь вы прибыли в Левхад не ради жаркого и виссенского имбирного меда?

- Истинно так, ваше величество. Я с недавних пор свободный рыцарь и потому ищу приключений.

- И вы считаете, что эти приключения следует искать в Левхаде?

- Мир велик, и нужно откуда-то начинать, не так ли?

- Вы мне нравитесь, шевалье, - Вотана милостиво улыбнулась. - Пойдемте, я вам покажу кое-что.

Она сказала что-то сыну, и король, высокомерно глянув на меня, отправился к выходу, таща за собой живым шлейфом всех придворных. Мы с королевой Вотаной остались вдвоем, если не считать гвардейцев, застывших по углам огромного зала.

"Кое-что" оказалось смежной с залом галереей, на стенах которой были развешаны картины - вперемежку портреты и сюжетные работы, с точки зрения живописной техники весьма примитивные - создававший их художник (или художники) представления не имели о перспективе изображения, правильном освещении, пропорциях и композиции. Портреты, как я понял, были весьма условны, поскольку лица на них были очень похожи, и все они, видимо, не несли сходства с изображенными на них людьми. По раннесредневековой традиции все портреты были подписаны - что-то вроде "Вольгенрик, сын Блеокрома Заики, король Виссении". Многофигурные композиции вообще напоминали вышивку со знаменитого ковра из Байе. Думаю, ценителям раннего средневекового искусства или современной живописи эти картины понравились бы.