Победа века - Коллектив авторов - Страница 48

Когда начали освобождать Украину, при форсировании реки Горынь, как и на Курской дуге, экипаж отличился. Прямым попаданием уничтожил опасное противотанковое орудие Мордвинцев. Марченко начал косить разбегавшийся расчет из пулемета. Ему помогал Сурков и… загнал танк в трясину. В машину полетели гранаты. Кидали издалека, близко не пускал пулемет Марченко. Тогда фашисты подтянули орудие. И быть бы беде, не подоспей на выручку братцы-танкисты. Сбили орудие, разогнали немцев и выволокли машину из болота.

Отличился экипаж и под Каменец-Подольским. На семь суток «Гвардия» превратилась в дот, обороняла узловую высоту. Бригада тогда оторвалась от своих и дралась почти в окружении. Гитлеровцы атаковали наш танк непрерывно, но экипаж выстоял.

21 июля в 18.00 вышли на окраину Львова. Не успели двигатель заглушить, размяться после многочасового марша, остыть, водички свеженькой раздобыть, как Александра Марченко вызвал к себе комбриг Фомичев. Стрелка-радиста сам комбриг так просто не вызовет. А потом Фомичев вызвал и командира танка Александра Дадонова, поставил перед ним боевую задачу:

— Ваш танк должен первым пробиться к центру города. Вы должны поднять над ратушей Красное знамя — символ освобождения Львова. Дорогу будет показывать старшина Марченко.

Марченко хорошо знал Львов: работал здесь перед войной.

Сигнал к выступлению приняли в 24.00. За ночь «Гвардия» с десантом автоматчиков вышла на рубеж атаки — к улице Зеленой, по которой нужно было пробиваться к центру Львова — площади Рынок, где ратуша. Разведка показала, что танкисты подошли незамеченными: спят фашисты, выставлены лишь часовые. Только когда раздавили пушку и подбили два танка, немцы всполошились. Справа появились вражеские танки. А пока разворачивались для атаки, пока развивали скорость, всех пометил снарядами новый башнер Мельниченко.

Бой гремел от темна до темна. Он продолжался и на рассвете. За ночь гитлеровцы поставили заслон на пути к ратуше. Танкисты смяли его, и «Гвардия» выехала на центральную площадь.

Попрощались с Марченко: ему подниматься на ратушу, водружать знамя. Он выполнил приказ — Красное знамя заалело на башне ратуши в рассветном небе, но автоматная очередь срезала его, когда он, радостный, бежал к танку.

На помощь знаменосцу бросился санинструктор батальона Костя Рождественский, но вражеские автоматчики скосили и его. Рождественский после окончания педтехникума учительствовал в сельской школе. В годы войны перешел на Кировский танковый, освоил премудрую наладку станков в цехе нормалей. Отсюда и ушел добровольцем в Уральский корпус. Был танкистом, а потребовалось — стал санинструктором. Не одного челябинца спас Костя на пути к Львову, был отмечен орденом Славы III степени…

Бой за Львов продолжался. Занят центр, но в руках врага еще вокзал, возвышающаяся над городом гора Высокий Замок. На Замок первой пошла «Гвардия». Место Марченко занял Федор Терентьев. Над подступах к высоте завязали бой с вражеской батареей, перекрывшей дорогу. Крепка магнитогорская сталь, не взять ее снарядом. Орудия танкисты уничтожили бы, если бы не прокараулили фаустников, что подобрались за кустами. И когда Дадонов приоткрыл крышку командирского люка для лучшего обзора, по башне ударил фаустпатрон. Взрывом сорвало крышку, осколки посыпались в башню. Был убит молодой командир, ранен в грудь заряжающий Николай Мельниченко.

Суркову удалось вывести танк из-под обстрела. Экипаж имел право ждать ремонта и пополнения. Но «Гвардия» из боя не выходила никогда, всегда билась до последнего. Старший по званию сержант Сурков взял на себя командование экипажем из двоих бойцов.

Противотанковый снаряд ударил в башню, когда Терентьев пулеметными очередями прочесывал кусты, очищая их от фаустников. Осколки врезались Терентьеву в живот, Суркову — в голову. Кровь залила глаза. Пока он помогал Терентьеву вылезти из танка, второй снаряд перебил гусеницу. Цель вражеских артиллеристов была понятна: лишить танк хода и расстрелять в упор. Сделать это они не успели: Сурков сел к орудию. Фашисты сами ему помогали (видно, решили, что с экипажем покончено) — выкатили пушку на прямую наводку. Первым же снарядом Сурков разнес орудийный расчет врага. Когда из-за домов показались гитлеровские солдаты, подпустил их поближе и уложил из спаренного крупнокалиберного пулемета. Тогда на «Гвардию» выпустили «пантеру». Сурков подбил и ее — задымилась. Для надежности приготовился влепить еще снаряд, да не смог — «пантера» напоследок успела ответить.

Снаряды в родном танке рвануло, когда Сурков уже валялся на земле. Он нашел-таки силы выбраться. К его ранам взрывная волна добавила еще и тяжелую контузию. Подобрали его местные жители и, наспех одетого, обожженного, находившегося в беспамятстве, доставили к своим.

Суркова, как и других тяжелораненых, самолетом перебросили в глубокий тыл. В госпитале ему сделали неотложную операцию — вынули из груди несколько осколков, но не все. Два так и носил всю жизнь в легких. Врачи поначалу не надеялись его выходить, но он выжил. А о возвращении в армию и думать запретили.

И все же Сурков вернулся. Говорил, подняло его известие о награждении орденом Золотой Звезды. К тому времени он лежал в Кисловодском госпитале уже четвертый месяц. А однажды услышал по радио свою фамилию: зачитывали Указ о присвоении звания Героя Советского Союза. Не поверил своим ушам, стал искать «Правду», где печатали списки Героев. И верно, прочитал: Сурков Федор Павлович. А еще через день получил сразу две поздравительные телеграммы — из бригады и штаба фронта.

В многодневных боях за Львов экипаж «Гвардии» уничтожил пять танков, самоходное и три противотанковых орудия, бронетранспортер, несколько пулеметов, склад боеприпасов и до сотни гитлеровцев. Павшие члены экипажа и санинструктор Константин Рождественский посмертно были награждены орденами Отечественной войны I степени.

Когда Федор Сурков нагнал родную бригаду в Польше, он нашел своего боевого друга Марченко в строю: его имя получила боевая машина. Суркову присвоили офицерское звание, он стал младшим лейтенантом и зампотехом роты — ведал техническим обеспечением танков. Впрочем, когда путь оказывался непростым, и ему приходилось садиться за рычаги управления. Так было во время последнего марш-броска на помощь восставшей Праге.

Федор Сурков в июне сорок пятого участвовал в Параде Победы на Красной площади. После демобилизации жил в городе славы Уральского корпуса, родной бригады, славы погибших друзей — Львове. Весь экипаж «Гвардии» снова собрался во Львове. Федор Сурков стал его почетным гражданином. Прах Александра Марченко, Александра Дадонова и Константина Рождественского захоронен во Львовском воинском мемориале — Холме Славы. Венчает этот холм бронзовая фигура солдата со знаменем, прообразом которого стал Александр Марченко.

А. Моисеев

Днестровский плацдарм. Георгий Кузнецов. А. Моисеев

Когда началась война, Георгию Кузнецову исполнилось семнадцать. Он учился в горном техникуме в Копейске. Остро требовались рабочие руки, и он пошел на завод слесарем. Летом сорок второго надел форму курсанта пехотного училища.

Через полгода сержант Кузнецов командует отделением станковых пулеметов. Первое ранение, госпиталь, после выписки — «скорострельные» курсы младших лейтенантов. И вот он командир взвода в 55-м полку 20-й гвардейской стрелковой дивизии, среди земляков.

Взвод Кузнецова отважно сражался при освобождении Донбасса и Криворожья, но особо отличился в Молдавии.

У каждой дивизии на боевом пути свой главный рубеж. Таким для 20-й Криворожской стал Днестр. Трудно форсировать водный рубеж, а еще труднее тем, кто идет первым. Днестр первым в дивизии форсировал 55-й полк, а в полку — взвод младшего лейтенанта Георгия Кузнецова. На первом «плавсредстве», с трудом найденной лодке (немцы постарались их все угнать на свою сторону), переправлялся и комвзвода.

Их обнаружили на середине реки, но семерым бойцам и командиру посчастливилось добраться до берега. Первое, что они сделали — подобрались к огневой точке врага и забросали ее гранатами. Трофеем был пулемет, который им очень пригодился. Потому что бой за плацдарм всегда сложен — все силы бросает враг, чтобы уничтожить смельчаков, пока не подоспеет подмога. И очень много значит «лишний» пулемет, если есть к нему патроны. Патронов было несколько ящиков.