Убедительный довод - Чайлд Ли - Страница 16

Я молчал.

– Эй, если я тебя захочу, я тебя получу, – сказал Бек. – На тебе висит убитый полицейский в Массачусетсе, у меня есть твое имя и твои пальчики.

– Но?

– Но я не знаю, кто ты такой.

– Привыкайте к этому, – сказал я. – Как вообще можно узнать, кто есть кто?

– Я это узнаю, – сказал он. – Я проверяю людей. Предположим, я попрошу тебя убить еще одного фараона. Доказать свою преданность.

– Я откажусь. Повторяю, первый стал результатом роковой случайности, о чем я очень сожалею. И я начну гадать, такой ли уж вы обычный бизнесмен, каким пытаетесь себя представить.

– Тебя не должен волновать мой бизнес.

Я промолчал.

– Сыграй в «русскую рулетку», – предложил Бек.

– И что это докажет?

– Федеральный агент на это не пойдет.

– Почему вас так беспокоят федеральные агенты?

– Это также не должно тебя волновать.

– Я не федеральный агент, – сказал я.

– Так докажи это. Сыграй со мной в «русскую рулетку». Я имею в виду, я и так, образно говоря, уже играю с тобой в «русскую рулетку», хотя бы тем, что впустил тебя в свой дом, не зная, кто ты такой.

– Я спас вашего сына.

– И я очень признателен за это. Настолько признателен, что до сих пор разговариваю с тобой вежливо. Настолько признателен, что, возможно, предложу тебе убежище и работу. Потому что мне нравятся люди, доводящие дело до конца.

– Я не ищу работу, – сказал я. – Я хочу только укрыться где-нибудь на пару дней, а затем двинуться дальше в путь.

– Мы о тебе позаботимся. Тебя никто не найдет. Здесь ты будешь в полной безопасности. Если пройдешь испытание.

– Вы имеете в виду «русскую рулетку»?

– Безотказное испытание. Насколько я могу судить.

Я промолчал. В комнате воцарилась тишина. Захария Бек подался вперед.

– Ты либо со мной, либо против меня, – сказал он. – И сейчас ты покажешь, кто ты на самом деле. Искренне надеюсь, ты сделаешь мудрый выбор.

Дьюк отошел к двери. Под его ногами скрипнула половица. Я прислушался к шуму океана. Брызги взлетали вверх, ветер набрасывался на них словно сумасшедший, и тяжелые капли пены, ленивыми дугами изгибаясь в воздухе, барабанили в оконное стекло. Гулко обрушилась на скалы седьмая волна, более мощная, чем предыдущие. Я взял лежавшую передо мной «Анаконду». Достав из подмышки пистолет, Дьюк направил его на меня на тот случай, если я был настроен на что-то отличное от рулетки. У него был «штейр СПП», по сути дела, пистолет-пулемет «Штейр ТМП», укороченный до пистолета. Эта редкая штучка из Австрии даже в его лапе казалась огромной и отвратительной. Оторвав от нее взгляд, я сосредоточил внимание на «кольте». Воткнув патрон большим пальцем в гнездо барабана, я закрыл барабан и крутанул его. В тишине отчетливо прозвучало мягкое ворчание храповика.

– Играй, – предложил Бек.

Крутанув барабан еще раз, я поднял револьвер и приставил дуло к виску. Сталь была холодной. Глядя Беку прямо в глаза, я затаил дыхание и надавил на спусковой крючок. Барабан повернулся, курок взвелся. Движение было мягким, словно шелк скользил по шелку. Я нажал на спусковой крючок до конца. Курок упал. Послышался громкий щелчок. Я прочувствовал удар курка через сталь ствола до самого виска. И больше ничего. Выдохнув, я опустил револьвер и, не разжимая пальцы, положил руку на стол. Затем перевернул руку и достал указательный палец из спусковой скобы.

– Ваша очередь, – сказал я.

– Я просто хотел взглянуть, как у тебя получится, – сказал Бек.

Наступила тишина. Я улыбнулся.

– Хотите посмотреть еще раз? – предложил я.

Бек промолчал. Взяв револьвер, я снова крутанул барабан и дал ему остановиться. Приставил дуло к виску. Ствол был такой длинный, что мне пришлось максимально отставить локоть. Я нажал на спусковой крючок, быстро и решительно. В тишине отчетливо прозвучал громкий щелчок. Звук точного механизма стоимостью восемьсот долларов, работающего так, как ему положено. Опустив револьвер, я крутанул барабан в третий раз. Поднял револьвер. Нажал на спусковой крючок. Ничего. Я проделал то же самое в четвертый раз, быстро. Ничего. В пятый раз, еще быстрее. Ничего.

– Хватит, – сказал Бек.

– Расскажите мне о восточных коврах, – сказал я.

– Рассказывать особенно нечего. Их стелят на пол. Люди их покупают. Иногда за очень большие деньги.

Я улыбнулся. Снова поднял револьвер.

– Ставки шесть к одному, – заметил я.

Я крутанул барабан в шестой раз. В комнате стало абсолютно тихо. Я приставил дуло к виску. Нажал на спусковой крючок. Услышал шлепок курка, ударившего по пустому гнезду. И больше ничего.

– Достаточно, – сказал Бек.

Опустив «кольт», я откинул барабан и вытряс патрон на стол. Аккуратно выровнял его и катнул обратно Беку. Латунь прогремела по дереву. Остановив патрон рукой, Бек молча сидел минуты две-три, глядя на меня так, словно я был хищным зверем в зоопарке. Словно жалея о том, что нас не разделяет решетка.

– Ричард сказал, ты служил в военной полиции, – наконец сказал он.

– Тринадцать лет, – подтвердил я.

– И у тебя хорошо получалось?

– Лучше, чем у тех громил, которых вы прислали за ним.

– Мальчишка отзывается о тебе очень хорошо.

– А как же иначе, – сказал я. – Как-никак, я его спас. При этом сам вляпался по уши.

– Тебя нигде не хватятся?

– Нигде.

– А родные?

– У меня никого нет.

– На работе?

– Теперь я не могу на нее вернуться. Не так ли?

Какое-то время Бек играл с патроном, катая его по столу указательным пальцем. Затем положил его на ладонь.

– Кому я могу позвонить? – спросил он.

– Зачем?

– Чтобы получить рекомендации с места работы, – продолжал Бек. – У тебя ведь был хозяин, так?

Вот они, ошибки, требуют расплаты.

– Я был сам себе хозяин, – сказал я.

Бек положил патрон на стол.

– Лицензия, страховка, регистрация в налоговой полиции? – уточнил он.

Я помолчал мгновение.

– Не совсем.

– Почему?

– Были причины.

– Документы на фургон есть?

– Куда-то подевались.

Бек снова покатал патрон по столу, не отрывая от меня взгляда. Я буквально видел его мыслительный процесс. Он лихорадочно думал. Обрабатывал информацию. Пытался сопоставить ее с тем суждением, которое уже составил обо мне. Я читал его мысли. «Крутой парень, бывший военный, на старом фургоне, который ему не принадлежит. Угнал машину. Убил полицейского». Захария Бек улыбнулся.

– Подержанные компакт-диски, – сказал он. – Я видел тот магазинчик.

Я промолчал, спокойно выдержав его взгляд.

– Дай предположить. Ты распространял краденные компакт-диски.

«Наш человек». Я покачал головой.

– Пиратские копии. Я не вор. Я бывший военный, пытаюсь заработать на жизнь. И я верю в свободу самовыражения.

– Черта с два, – буркнул Бек. – Ты думаешь только о том, чтобы урвать лишний доллар.

«Наш человек».

– Об этом тоже, – согласился я.

– И как у тебя получалось?

– Достаточно неплохо.

Бек сгреб патрон и швырнул его Дьюку. Тот поймал его одной рукой и бросил в карман пиджака.

– Дьюк у меня возглавляет службу безопасности, – сказал Бек. – Ты будешь работать на него, начиная с этой минуты.

Я взглянул на Дьюка, затем на его босса.

– А если я не хочу на него работать? – спросил я.

– У тебя нет выбора. За тобой числится убитый полицейский в Массачусетсе, а у нас есть твое имя и пальчики. Тебе назначается испытательный срок до тех пор, пока мы не поймем, что ты за человек. Но ты взгляни на это со светлой стороны. Думай о пяти тысячах долларов. Это ведь уйма пиратских компактов.

Разница между почетным гостем и сотрудником, принятым на испытательный срок, заключалась в том, что ужинал я на кухне с другой прислугой. Верзила из домика привратника на ужине не показывался, но зато были Дьюк и другой тип, которого я определил в механики на все руки или в подручные. Кроме того, на ужине были горничная и кухарка. Мы впятером сидели вокруг простого стола и ели те же блюда, что и хозяева в гостиной. А может быть, и лучше, потому что кухарка, возможно, плюнула им в кастрюлю, а вот нам она вряд ли бы плюнула. Я много времени провел среди рядовых и сержантов и знал что к чему.