Место, которое есть - Караев Заур Маратович - Страница 34

— Ну, не горячись ты так, прекрасная моя. — сказал я и чуть покрепче прижал к себе тело девушки. — А что же твой отец? Его не изумили такие обвинения?

— Нет… ну, мне не кажется так. Он очень сдержанный человек, чтобы как-то прилюдно нервничать, да и к любому повороту событий судьба и воспитание его подготовили. Отец заявил, что ничего не знает о личной жизни Ида Буррого, в том числе и о вменяемых ему преступлениях. Отпустить же его он был вынужден по причине «публичности и важности» — мол, для общественности ты представляешь огромную ценность. «Нельзя просто так брать и сажать в тюрьму полезных для государства людей», повторял дома папа свои слова, сказанные им во время нарушенного появлением незваного гостя заседания. Причастность твоя к чему-либо нехорошему тоже будет проверяться, — заверял немного взбудоражившихся сотрудников своего Департамента отец, — и если таковая обнаружится, то «актера необходимо будет передать в руки правосудия».

— А как Ларватус на это отреагировал?

— Да никак, усмехнулся и сказала: «Ну посмотрим», потом ушел со свои мелким помощником. А вообще, мой дорогой, знаешь, что говорят в папином Департаменте и в правительстве? — было понятно, что этот вопрос носит исключительно риторический характер. — Все думают, что Ларватус просто хочет насолить папе. Скоро Временному Комитету № 38, сформированному в рамках Департамента политической компетентности, предстоит выбрать нового главу правительства вместо вконец одряхлевшего от старости и почти совсем выжившего из ума Пина Манкея. Главным претендентом на это место является Виктор Марптон. Ларватус же явно не в лидерах, и таким вот трюком, полагают многие, он хочет одновременно сместить отца и привлечь больше внимания к своей персоне.

Не знаю, началась ли игра в соответствии с теми правилами, что пытался установить Иоанн, или его потуги служат лишь разочарование для него сейчас, но мне почему-то стало несколько легче, как только Ева рассказала обо всем этом. Очень хорошо, что выборы нового вождя наши властелины назначили на то время, когда господин судья надумал потешить свое полное мизантропии нутро. Великолепное все-таки совпадение. Хотя может быть так, что я слишком тороплюсь с выводами — возможно, Ларватус просто наплел мне баек про свое человеконенавистничество, а на самом деле он только и думал о том, как бы при помощи моей преступной натуры пошатнуть лидерские позиции Марптона. Если так, то чего же стоит ждать от него в будущем?

Закончив разговоры о мире политики, мы переключились на наши отношения. Ева с уверенностью говорила, что все скоро кончится и мне удастся выбраться из опалы, я в свою очередь особо не протестовал, но и не соглашался. Все это очень мило и занятно, но к нужному мне развитию реальности никакого отношения не имеет — я жажду заполучить идеального ребенка, и для этого необходимо милое брюшко моей прекрасной возлюбленной. Однако маниакальность моих возвышенных помыслов не станет причиной огорчения для замечательной Евы, потому как нет во мне жестокости начала — все свершится абсолютно естественно, без участия подгоняющего, от того и кажущегося лишним, фактора. Наше чадо, помимо того, что будет полноценным, родится еще и во любви, и пускай у это любви одна половина уродлива…

Я сказал слепой, что совместная прогулка до Пункта транспортировки не состоится, ибо свобода моя — нынче вещь очень нестабильная. Эта информация вначале немного испугала ее, оно и понятно — в голове ее сразу возник вопрос «Разве он не сознает, что я не могу самостоятельно туда попасть?», но после того, как я объяснил ей, что мы найдем подходящего провожатого, который за пару сотен каний согласится доставить ее в любое существующее место, она успокоилась. Однако волнение не совсем покинуло ее, чему способствовала недоверие по отношению к неведомому поводырю. Эту трудность я решил при помощи заверения ее в том, что позади нее на расстоянии сорока-пятидесяти метров будет всю дорогу катиться безногий колясочник с густой бородой — очередное мое воплощение (для подобного мне просто понадобиться сесть задом на собственные икры, в такой позе водрузиться на кресло и прикрыться покрывалом). По правде говоря, мне уже осточертели все эти шпионские заморочки и сопутствующая им суета. Чувствую себя каким-то умственно отсталым болваном, одержимым верой в то, что за ним следят тайные агенты правительства, с опаской относящегося к каким-то его взглядам. Но ничего не поделаешь, частая смена образов дает мне больше шансов на выживание.

Я переоделся в нужные одежды и сел на коляску, после чего мы с Евой направились к рынку. Там без особого труда удалось подобрать доброжелательного на вид парнишку, согласившегося доставить «сударыню» в целости и сохранности в нужное место. Свои услуги он оценил в 98 каний, что не могло не заставить меня усмехнуться — почему нельзя назвать круглой суммы? Нужен был эффект просто — фальшивая точность часто кажется людям верной спутницей правдивости. Это в общем, ну а в данном случае подобный подход дельца к предоставлению своих услуг вряд ли можно назвать надувательством: скажет же любой, даже самый недалекий экономист, что выгодную сделку провернул человек, потративший по завершению операции несколько меньше, чем изначально предполагал. Радоваться бы надо.

98 каний были пущены с толком — поводырь из нанятого получился очень даже годный. Я увидел, как парень довел мою ненаглядную к Пункту транспортировки и там передал ее на попечение одного из полицаев. Спустя пару десятков секунд мои глаза совсем потеряли из виду Еву, и я со вполне спокойно душой двинулся в нужном мне направлении.

Не знаю сколько еще мне отведено времени гулять на свободе, но в любом случае надо стараться тратить его как можно более рационально. Именно благодаря таковому убеждению мною было заключено, что неплохо было бы навести кое-какие справки о моем дорогом докторе.

Воплощение данной затеи оказалось делом не из числа плевых. Узнать о расположении приюта для очищенных удалось достаточно просто, чему способствовало мое присутствие на состоявшемся три дня назад обряде очищения — по завершению этой процедуры я не предпринял бесцельных скитаний по городу, а решился дождаться того момента, когда конвой с обрубком начнет свои перемещения, которые, как и всякое путешествие, обязательно должны иметь конец. В общем, спустя примерно час мои знания о недавних модификациях современной пенитенциарной системы несколько пополнились — приют, в противоположность ставшим моим убежищем Шахтам, располагается в самой северной части города. Можно предположить, что в связи с совсем малым количеством казненных по новому методу, обнаруженный мною пансионат для очищенных пока еще не имеет аналогов — бессмысленно же содержать много помещений, когда даже одно из них не заполнено и на четверть. Исходя из этого, я убедил себя, что, если Ипполита и заключили в какое-нибудь специализированное заведение, то именно в то, месторасположение которого мне теперь уже известно. Но этим открытием не удалось добраться и до половины дела, так как далее предстояло встретиться с куда более серьезными трудностями. И все тут упирается в ответ на один вопрос — зачем я ищу Ипполита? Конечно же, для того, чтоб повидаться с ним, а там недалеко и до какой-никакой консультации, ведь только ему под силу разъяснить мне некоторые аспекты нового способа реализации нашего великолепного плана. Эту идею, наверное, можно отнести к числу разумных, да вот загвоздка в дополнении «благо» к данному слову. Да, есть ли благоразумие в данном предприятии, если последствия могут выйти для меня боком? Риск быть обнаруженным все же значительно повышается, но, кажется, робость перед дерзновениями нельзя отнести к числу характеризующих меня качеств. Последнее и стало причиной того, что я все же решился проникнуть в здание, которое предположительно служило своего рода тюрьмой для моего отца.

Но несмотря на всю решимость, действовать напролом я не решился — в любом случае, каким бы опасным дело не было, стоит прибегать к предосторожности. Например, моих мыслительных способностей хватило для того, чтоб додуматься до сотворения фальшивых документов. Благо, что в этом мне могут помочь определенного сорта специалисты, занимающиеся своей полулегальной деятельностью в пределах ранее упоминаемого рынка. Мне надо будет всего лишь войти в очередную роль, а затем обратиться к ним. Тут осложнений возникнуть не должно. Тем не менее этим решается далеко не все, и множественные преграды так не устраняются. Например, мне очень интересно, как наблюдающие за Ипполитом, — а таковые точно имеются, — отреагируют на появление какого-то странного парня, интересующего положением ученого. Вряд ли примут его за обычного посетителя из числа добрых родственников, ничего не ведающих о наверняка уже разыскиваемом Иде Бурром. Конечно, можно положиться на силу актерского таланта и сказочную доверчивость полицейских, которые при просмотре документов подозрительного персонажа не заподозрят в нем нужного господину Ларватусу убийцу. Впрочем, я не исключаю того, что мне и вовсе не придется демонстрировать стражам порядка документы — быть может, все ограничится общением с персоналом заведения, который, как мне удалось разведать, состоит из обычных граждан Объединенных городов. Если так, то надо молиться, чтоб никто из желающих меня схватить не расслышал моего обращения к заведующему в приемной. Слабоватые, надо сказать, меры предосторожности, но выбор у меня не велик — таковы уж условия и столь ничтожны ресурсы.