Князья тьмы. Пенталогия - Вэнс Джек Холбрук - Страница 68

Герсен взглянул на двух детей через зеркальное смотровое окно, не позволявшее ничего видеть изнутри. Они апатично коротали время: Даро что-то читал, Викс крутила в руках какой-то шнурок. Брат и сестра походили друг на друга — стройные, темноволосые, с прозрачно-серыми глазами, унаследованными от отца.

Герсен отвернулся: «Не совсем понимаю, почему за них заломили такую высокую цену — простите, «сумму задолженности»? Я заметил, что за нескольких других гостей тоже требуют несусветные деньги. Чем это объясняется?»

Кошиль облизал губы, несколько раз моргнул, опасливо оглянулся: «Мне не следовало бы распространять эти сведения, так как правила запрещают разглашать личность спонсора. Но я уверен, что этому спонсору будет все равно, если я его назову. Потому что спонсор — знаменитый Кокор Хеккус».

Герсен притворился удивленным: «Как так? Кокор Хеккус, Машина Смерти?»

«Он самый. Хеккус давно уже приносил нам некоторый доход, но теперь очевидно стал важнейшим поставщиком. За последние два месяца он привез Менялам двадцать шесть гостей, и каждый из них — за исключением одного — оцениваются в сто миллионов СЕРСов. Причем в большинстве случаев он получает требуемые суммы. Спонсор этих двух детей — Кокор Хеккус».

«Но зачем ему это нужно? — подивился Герсен. — Он задумал какой-то грандиозный проект?»

Кошиль таинственно ухмыльнулся: «О, да! В том-то и дело. Здесь-то и зарыта собака — как сказал сукин сын, навестив могилу своей матери». И снова Кошиль пугливо оглянулся: «Вам следовало бы кое-что знать о Кокоре Хеккусе...»

«Что именно? Все мы кое-что о нем знаем».

«Видите ли, в его характере есть черта, казалось бы, не свойственная людям его профессии — он поклоняется эстетическому идеалу. Возникает впечатление, что Кокор Хеккус безумно влюбился в девушку, которую — уверяю вас, это не преувеличение — можно назвать самым восхитительным созданием во Вселенной. Ей нет равных!»

«Откуда вы знаете?»

«Терпение! Прекрасная дева мечты вовсе не отвечает взаимностью Кокору Хеккусу — напротив, одна мысль о нем вызывает у нее приступ бледности и тошноты. Что ей делать, куда бежать? Как она может противиться его домогательствам? Галактика слишком тесна. Хеккус неутомим, он найдет ее, где бы она ни пряталась. Ни у кого не найдет убежище беззащитное очаровательное существо — ни у кого, кроме Менял. Даже Кокор Хеккус не посмеет нарушить правила Менял. Во первых, его никогда не допустят к изоляторам; во вторых, если он посмеет ее увезти, нарушив правила, Менялы используют все свое влияние и не пожалеют никаких затрат для того, чтобы его наказать. Вполне возможно, что Кокор Хеккус презирает опасность, но он не потерял рассудок. Девушка объявила себя своим собственным спонсором. Она определила сумму своей задолженности в размере десяти миллиардов СЕРСов — по сути дела, она называла гораздо бóльшую сумму, триллион СЕРСов, но ей не разрешили.

Таким образом, возникла смехотворная ситуация. Девушка проживает в покое и безопасности в Имперских садах станции Менял, а Кокор Хеккус обливается вонючим потом, страдая от неутоленной страсти. Причем возникает впечатление, что он вознамерился преодолеть любые препятствия. Ему не хватает наличных денег — где-то нужно добыть десять миллиардов СЕРСов».

«Я начинаю понимать», — пробормотал Герсен.

«Хеккус не отступится! — с восхищенным возбуждением продолжал Кошиль. — Он тушит огонь огнем и заливает воду водой. Девушка попыталась нанести ему поражение, воспользовавшись правилами Менял. Хеккус играет по тем же правилам, чтобы навязать ей свою волю. Десять миллиардов — внушительная цифра, но, с другой точки зрения, это всего лишь сто раз по сто миллионов, не так ли? Так что теперь Хеккус рыщет по всей Ойкумене, похищая родных и близких сотни богатейших людей Галактики! Когда будет выплачет сотый выкуп, Хеккус потребует выдать ему на поруки Алюсс-Ифигению Эперже-Токай, ибо срок «погашения ее задолженности» давно истек».

«Какая романтическая личность, Кокор Хеккус — во всех смыслах слова!» — заметил Герсен.

Кошиль не заметил суховатую язвительность этого замечания: «Не правда ли? Только представьте себе! Ей приходится ждать, день за днем наблюдая за тем, как драгоценный щит ее невинности стоимостью десять миллиардов СЕРСов постепенно превращается в прах! Хеккус уже взыскал задолженность с двадцати доставленных им гостей, и с каждым днем его наличный капитал растет. Тем временем, девушка больше ничего не может предпринять — она попалась в собственные сети».

«Хммф! Печальное положение вещей — по меньшей мере с точки зрения добровольной узницы. Откуда взялась эта девушка?»

Кошиль покачал головой: «На этот счет могу только поделиться слухами; в конце концов все, что я вам сообщил — не более, чем слухи, слухами мир полнится. Но в данном случае разумным людям, таким, как мы с вами, не пристало доверять небылицам. Говорят, наша прекрасная гостья объявила, что она родом из сказочного мира легенд, с планеты Тамбер!»

«Тамбер?» — на этот раз Герсен действительно удивился: Тамбер, легендарный мир ведьм и морских драконов, галантных рыцарей и заколдованных лесов, упоминался лишь в детских сказках. Память подстегнула Герсена, как электрическим разрядом: паренек с Притона Биссома утверждал, что на Тамбере живут хормагонты!

«Именно так, Тамбер! — смеясь, воскликнул Арманд Кошиль, экстравагантным жестом протягивая руку к небу. — Если у вас случайно завалялись десять миллиардов СЕРСов — и вы не знаете, что такое страх — перед вами открывается замечательная возможность! Кокору Хеккусу придется похитить отпрысков еще сотни благословенных небожителей Галактики, но такое вложение денег, несомненно, позволит вам удвоить первоначальный капитал».

«Что, если я выкуплю несравненную красавицу, а она заболеет и умрет у меня на руках? И я, и Кокор Хеккус будем безутешны!»

Продолжая беседу, они прогуливались мимо изоляторов класса B и класса A. Кошиль задержался, указывая на человека средних лет, чертившего, по-видимому, какую-то схему в блокноте: «Здесь вы можете видеть Мирона Пача, еще одного гостя, доставленного Хеккусом. Сумма его задолженности определена в размере 427 685 СЕРСов — что, на мой взгляд, слишком много. Чего нельзя сказать о красавице с Тамбера!» — Арманд Кошиль похотливо подмигнул Герсену и подтолкнул его локтем.

Нахмурившись, Герсен пригляделся к Мирону Пачу — ничем не примечательному субъекту среднего роста, начинающему толстеть, с незлобивым открытым лицом. Сумма его задолженности возбудила в Герсене любопытство. Почему в точности 427 685? За этой цифрой и вынужденным пребыванием Мирона Пача на станции Менял скрывалась какая-то история. Герсен спросил проводника: «Могу ли я поговорить с этим человеком?»

«Разумеется, срок погашения его задолженности давно истек. Если вы считаете, что вам удастся выручить за него больше, чем 427 685 СЕРСов, и таким образом перещеголять Кокора Хеккуса — вам карты в руки, как говорится!»

«Конечно же, в изоляторах установлены потайные видеокамеры и микрофоны?»

«Нет, — решительно заверил его Кошиль, — и по очень простой причине: подслушивание здесь, на станции, не дает никаких преимуществ».

«Тем не менее, — возразил Герсен, — следует принять меры предосторожности. Позвольте мне обратиться к этому узнику».

Кошиль нажал кнопку; в изоляторе послышался тихий звонок, предупреждавший вызванного «гостя» о том, что требуется его присутствие. Мирон Пач поднял голову, встал и медленно подошел к двери. Кошиль вставил ключ в гнездо замка — панель смотрового окна резко сдвинулась в сторону. Мирон Пач взглянул на Герсена — с надеждой, быстро сменившейся замешательством. Герсен взял Арманда Кошиля за плечи, заставил его подвинуться вплотную к проему в двери и повернул его лицом внутрь изолятора: «А теперь пойте, горланьте во весь голос!»

Кошиль глупо ухмыльнулся: «Я помню только колыбельные моей матушки».

«Значит, пойте колыбельные — но громко и без перерыва!»

Кошиль принялся фальшиво распевать колыбельную, перевирая слова, но не останавливаясь. Герсен подозвал еще более недоумевающего Мирона Пача: «Встаньте рядом».