Смертельная красота болот (ЛП) - Делеон Джана - Страница 19

Надежда дала свежие ростки, и я улыбнулась Элли. Если Пэнси вела список, если она привезла его с собой и если Элли удастся его найти – у нас появятся подозреваемые.

Слишком много «если», но уже хоть что-то.

Несмотря на бессонную ночь, я была слишком напряжена, чтобы дрыхнуть допоздна. Соскочила в шесть утра, готовая сразиться с Греховодьем… пока не вспомнила, что сегодня воскресенье. Значит, впереди длинная и нудная проповедь. И придется надеть платье. В принципе, к платьям я уже почти привыкла, но не очень-то этому радовалась. А вчера нашла в интернете новую линию военных ботинок и чуть не залила экран слюнями.

Ну и раз уж проснулась в такую рань – плюс за последнюю неделю стрескала чересчур много сладостей, – я решила отправиться на утреннюю пробежку. Тренировка служила двойной цели: остановить ожирение и составить мысленную карту местности. Я уже посмотрела ту, что предлагал Гугл, но решила подтвердить ее визуально.

Бегала я где-то час – то есть, навернула кругов десять по окрестности. Впрочем, признаю, после шестого потеряла счет. По словам Герти, многие селились вдали от основного скопления домов, близ проселочных дорог, по которым почти никто не ездит, но все ключевые фигуры в моей жизни обосновались в одном районе, что простирался на север от центра.

Набегавшись, я сделала кое-какие заметки о планировке, уличных условиях, живых изгородях и прочих полезных укрытиях, а также о домах с собаками – по крайней мере о тех, откуда доносился беспрестанный лай. На улицу Селии сворачивать поостереглась (зачем давать кому-то лишний козырь?), но с параллельной все отлично просматривалось.

Все записав и спрятав, я загрузила стирку, приготовила и съела завтрак и в восемь утра, к моменту прибытия Герти, уже была при макияже и в платье.

Герти даже постучать не успела и, когда я распахнула дверь, подпрыгнула от неожиданности.

– Ты встала… и оделась.

– Я уже несколько часов на ногах. И я помню, что, пока живу здесь, походы в церковь вроде как обязательны… а сегодня и подавно.

Она кивнула:

– Вчера вечером вернулась Селия. Похороны только на следующей неделе, но сегодня, наверное, будут ставить свечи за Пэнси.

– Значит… кроссовки не брать?

В свой второй день в Греховодье я узнала, что группа, чей представитель первым добежит до кафе Франсин после службы, получает весь ограниченный запас бананового пудинга, который подается только по воскресеньям. Меня уболтали натянуть кроссовки во время последней молитвы и устроить спринт вниз по главной улице, чтобы Общество греховодных дам могло занять лучшие места и насладиться десертом. У Селии, представлявшей интересы ЖБ, против меня не было шансов – даже с новыми «найками».

– Полагаю, это было бы неприлично, – наконец сказала Герти с таким разочарованием в голосе, что я едва не рассмеялась.

– Не волнуйтесь. – Я похлопала ее по спине. – Летом много воскресений, и вряд ли Франсин вдруг перестанет готовить банановый пудинг. Если я сегодня побегу, город накроет войной похлеще Вьетнама.

– Ты права. Думаю, сегодня мы должна позволить Селии первой войти в кафе.

– Ага, и выяснить, кто убил ее дочь.

– Хотелось бы. – Герти помолчала. – Готова? Мне нужно переговорить с Идой Белль, прежде чем хор начнет завывать.

– Готова. Насколько это возможно.

Глава 10

Я ожидала, что в церкви сегодня будет мрачно, и не ошиблась. Конечно, между греховодными баптистами и католиками уже давно царил мини-холивар, но убийство, как правило, отодвигает такие мелочи на задний план. Проповедник начал с библейских пассажей, затем перешел к обязанностям добропорядочных христиан.

Я немного послушала, но вскоре погрузилась в мысли о нашем расследовании, пока Герти тычком локтя не велела мне встать для последней молитвы.

Несмотря на то, что в бананопудинговой войне временно наступил режим тишины, мы с Герти все же заняли заднюю скамью, а потому оказались на улице первыми. Католики еще не появились. Мы перешли дорогу и замерли перед католической церковью, где вскоре к нам присоединились остальные греховодные дамы – как только развесили свою форму хористок.

Так мы и стояли вдоль тротуара и молча ждали.

Через какое-то время раздался колокольный звон, и двери церкви распахнулись. Первой наружу шагнула Селия в беспросветно черном наряде. Она опиралась на руку незнакомой мне женщины.

«За пятьдесят, сорок процентов жира. Так похожа на Селию, что наверняка родственница».

Селия остановилась на мгновение, посмотрела на возглавлявшую нашу линейку Иду Белль и коротко ей кивнула. А потом увидела меня. Ее глаза расширились и тут же сузились. Я заметила, как она сжала челюсть, прежде чем развернуться и двинуться в сторону кафе. Я же продолжала ловить гневные взгляды проходящих мимо католичек.

– Наверное, мне лучше пропустить ленч, – сказала я. – Видели, как на меня зыркали Селия и ее подружки? Если из-за этого начнутся неприятности, я только привлеку ненужное внимание.

Ида Белль покачала головой:

– Если не пойдешь, будешь выглядеть виноватой.

– Кажется, таковой они меня и считают.

– И ты хочешь, чтобы они утвердились в своем мнении?

Она двинулась по улице за ЖБ, а греховодные дамы припустили следом.

– Она права. – Герти положила руку мне на плечо. – Если начнешь вести себя не как обычно, это только подольет масла в огонь. Понимаю, ситуация щекотливая, но выбора нет. Особенно если мы хотим во всем разобраться.

– Уговорили. – Я с трудом сдержала вздох, и мы пошли за остальными.

Ида Белль и Герти знали этот город и его жителей лучше, чем кто-либо. И если они что-то советовали, кто я такая, чтобы спорить? Однако всю дорогу до кафе во мне копошился мерзкий страх, что ничем хорошим это не кончится.

ЖБ заняли «лучшие» столы возле стеклянной витрины, предназначенные для победителей послецерковной бананопудинговой гонки. Франсин уже поставила перед ними миски с вожделенным десертом. Я бросила на него задумчивый взгляд и заняла свое место в задней части кафе.

– Печалишься о несостоявшейся пробежке? – прошептала Герти.

– Может, немного, – призналась я.

– Не переживай. На следующей неделе пудинг наш.

– Так мы отступили только на неделю? В смысле, а как же южное воспитание и все такое?

– Мы же не итальянцы, и я не буду говорить плохо о мертвых, особенно в воскресенье, но, скажем так, все скорбят, поддерживая Селию, а вовсе не потому, что считают случившееся страшной утратой для общества.

На мое плечо и стол опустилась тень, и я подняла глаза на Элли.

– Приветствую, дамы. – Она улыбнулась, а в следующую секунду на меня полетел поднос с чаем со льдом, который она держала в руках.

Я вскочила, ошарашенная и растерянная, и поняла, что Элли не менее обалдело смотрит на женщину, выходившую из церкви с Селией. Внезапно все обрело смысл. Незнакомка, должно быть, шла за Элли и опрокинула поднос.

Женщина впилась в меня взглядом:

– А у тебя железные нервы, раз мозолишь глаза моей кузине. Утром, заправляя машину, я видела, как ты бегала возле ее дома. Недостаточно боли ей причинила? Решила еще позлорадствовать?

– Ноги моей там не было, так что вы не могли меня видеть.

– Ты бежала прочь от ее улицы!

Я всплеснула руками:

– Она живет в западной части города, и если я двигаюсь на восток, то, естественно, бегу прочь от ее улицы.

– Будь у помощника Леблана хоть толика здравого смысла, ты бы уже сидела в тюрьме. – Она прищурилась. – Или ты от него чем-нибудь откупилась, м? Милая блондиночка с невинными голубыми глазками… Твоя внешность может одурачить других, у кого мозгов с гулькин нос, но я-то знаю, кто ты.

Я изо всех старалась сохранить самообладание, хотя не сомневалась, что меня только что назвали шлюхой. Если честно, это немного смущало. Руки невольно сжались в кулаки, а правая нога автоматически отодвинулась назад, принимая позу для удара.