Характерник (СИ) - Забусов Александр - Страница 20

Надоела возня с блокпостом. Приложил к глазам окуляры полевого бинокля, обследовал позиции противника, превратившиеся стараниями наемников скорее в кучи тлеющего и дымящего мусора, но все еще огрызающиеся на каждую попытку прорыва обороны.

— Петро, он бачиш поблызу «бэтра», дымный стовб мисце клубамы закрыв, так, що ничого не выдно[4]?

Рядом с Матвиюком оказался Петр Музыка, его ближайший соратник.

— Дэ, батьку?

— Та он жэ! Куды дывышся? Ливишэ бэры!

— Ага, бачу.

— Бэрэш своих хлопцив, та…

Тут взгляд наемника задержался на неожиданной картине боя. Какой-то сумасшедший из стана противника, скорее всего контуженый, выскочил за покоцанные мешки с песком, и, выделывая что-то похожее на шаманские камлания и танцы индейцев Северной Америки, пробежал к позициям Абдуллы, закидал его людей ручными гранатами. Под взрывы и крики раненых, таким же манером двинулся к ним.

— Що там?

— Снайпера ко мне! — переходя на правильный русский язык, приказал Матвиюк. Бывший офицер Советской Армии в критический момент, часто вылезал наружу из подкорки головного мозга.

— Видишь того клоуна?

Рядом с командиром прилег Карпенко, один из снайперов подразделения наемников. Раскинулся в положении для стрельбы лежа.

— Бачу.

— Сними его!

Карпенко приник к оптике. Произвел выстрел. Матвиюк отчетливо увидел, как русский пошатнулся, потом снова продолжил свой рваный танец. Снайпер раз за разом, выпускал пулю в контуженого солдата, и каждый раз тот, выпрямляясь после очередного выстрела, продолжал двигаться вперед, мало того, он планомерно сокращал меткими выстрелами из автомата, количество живых наемников. Карпенко подхватился на ноги, визгливо выкрикнул:

— Та он жэ! Куды дывышся? Ливишэ бэры![5]

— Атас, командир! Треба линять, попадем под раздачу!

Матвиюк уже и сам понял, что если и дальше так пойдет, быть ему «грузом двести», контуженый совсем близко.

— Уходим!

Наемники со всех ног бросились в гущу леса. Не стыдно сбежать и выжить. Они, в конце концов, приехали сюда заработать денег, а не костьми ложиться. Пусть дураки подставляются под пули, у них ума нет!

Осознав, что напавшие на блокпост покинули поле боя, Сергей не бросился сломя голову преследовать их. Смысла не было. За спиной остались разбитые позиции взвода, живые и мертвые товарищи. Необходимо возвращаться.

Глава 8. Что делать?

Замотавшийся, злой как черт, усталый Сергей наконец-то присел, прислонившись к мешковине бруствера в одной из ячеек для стрельбы. Пустая голова гудела. Отдохнуть хотя бы пятнадцать минут, просто посидеть с закрытыми глазами, чтоб никто не трогал, не звал рулить ситуацией. Блокпост как объект перестал существовать, и то, что есть выжившие — большая удача. Повезло им, что наемники пришли к объекту налегке. Были бы у них минометы, раскатали бы позиции как бог черепаху. Погиб Михайлов, погибло много солдат. Их всех снесли в дальний проход, уложили тела в ряд, от отупения и усталости не брезгуя пачкаться кровью и брать в руки оторванные взрывами конечности, прикрыли брезентом. Раненых перенесли под крышу ставшей ненадежной постройки, дырявой как решето. На ногах, включая Хильченкова, осталось пять бойцов.

— Серый!

Раздалось над ухом.

— Чего тебе, Артем?

Над ним с повязкой на голове и обожженными руками стоял Завгородний, в закопченной, прожженной во многих местах форменной одежде.

— Там твой найденыш старшего на разговор зовет.

— Чего ему так приспичило?

— Не знаю. Не говорит. Совсем плох, как бы, не кончился.

— Ладно, иду.

Тяжело оторвав свою пятую точку от земли, направился в строение времянки, пустым дверным проемом напоминающее пристанище погорельцев. У порушенных нар, прямо на земляном полу, лежали раненые товарищи, стонавшие от боли, они встретили единственного выжившего командира умоляющими взглядами. Что он мог им сказать? Может быть, что-то типа, «крепитесь, помощь будет». Так он сам не знал, где та помощь. Да и понятие ложь во спасение, не для него. Не умел Сергей соболезновать, не обладал он этим качеством. Еще в детстве зачерствел.

Присел рядом со спасенным незнакомцем, которого сам же и притащил в безсознанке на блокпост. Почувствовав рядом присутствие склонившегося над ним человека, Алексей неимоверным усилием воли разлепил смежившиеся веки, выдавил из себя вопрос:

— Ты кто?

— Ты хотел видеть старшего. Ну, так я здесь самый старший и есть.

Пересиливая боль и слабость, прохрипел в лицо молодому парню, с интересом уставившемуся в глаза.

— Нужна связь с командованием.

— Нету связи. Рация разбита. Но ты не тревожься, думаю, наши поймут, что если блокпост на связь не вышел, то что-то произошло. Пришлют вертушку, всех эвакуируют. Так, что терпи, попадешь в госпиталь, там быстро поставят на ноги.

Алексей видел, что говоривший с ним, сам не верит в то, о чем говорит.

— Поздно будет, не доживу.

Он прервался, набираясь сил продолжить начатый разговор, но они с каждым словом уходили, как уходит вода в сухой песок.

— Не успею…, - снова перевел дух, спотыкаясь на каждом предложении, стараясь придать информации смысловое значение, продолжил. — Передашь в особый отдел. Группа «Дельта», командир группы майор Старков, позывной «Старик», свою задачу выполнила. Информация о том, что Борис Березовский, возглавляющий Совет безопасности Российской Федерации причастен к финансированию чеченских боевиков полностью подтвердилась. Двадцать восьмого числа прошлого месяца, личный представитель названного лица, Бадри Патаркацишвили, передал Шамилю Басаеву крупную сумму денег в валюте. Передача произошла в ингушском аэропорту «Слепцовск». Группа, согласно приказу командования, вышла на агентурную сеть и отслеживала дальнейший путь финансового потока здесь, на Кавказе…

Разведчик запнулся, теряя последние силы. Хильченков глянул на повязки прикрывшие раны, судя по окрасившимся в красное бинтам, крови раненый потерял много. Одышка и бледное лицо, тоже говорили о многом.

«Вот дурак, расслабился! Совсем заказаковался, идиот непутевый! Я же ребятам могу хотя бы кровь остановить. Глядишь, полегче станет».

— Как тебя зовут?

Разведчик зашелся в кашле, отхаркивая выступившую кровь на губах.

— Алексей…, - снова кашель взахлеб.

Сергей взял раненого руками за его запястья, от них уже шел могильный холод, закрыл глаза и «качнул» по ставшему единым организму Здраву. Запустив свою энергетику по замкнутому циклу тел, почувствовал боль. Как приправу ко всему происходящему, зашептал наговор: «Во имя Иисуса, который родился в Вифлееме и крестился в реке Иордан. Как остановилась тогда вода в Иордане, пусть так же остановится кровь у сына божьего Алексея. Аминь!»

У разведчика сил явно прибавилось. Завгородний, стоявший за плечом Сергея, широко открытыми глазами смотрел на происходящее.

— Шаман! — изрек от дверей Шильников, непонятно где успевший раздобыть спиртного и прилично к нему приложиться.

Сергей почувствовал что ослаб. Сил в смертельно раненого человека пришлось влить много.

— Полежи малехо, отдохни, — объявил Алексею, попытавшемуся остановить старшего блокпоста.

Подвинулся к солдату, лежавшему у стены с закрытыми глазами без сознания. Нога в районе колена была перетянута брючным ремнем, ниже колена голень отсутствовала, виднелись только ошметки окровавленной штанины. Расходуя свою энергию, зашептал над ним: «Текущая вода, я жалуюсь тебе. Видишь, как огонь мучит сына божьего Леонида. Возьми огонь от него, унеси за крутые горы, брось в глубокую пропасть.»

И пошло, и поехало. Случалось так, что раненый слышал шепот и хорошо различал слова, но получив временное облегчение, блаженно отключался.