Когда кончаются игры (СИ) - Базов Сс - Страница 40

- Давно пора было это прояснить. И определиться, кто на чьей стороне. Время перейти на мою прошло. Надо мной вся команда смеется. Кай скоро будет просто прикрывшись тобой выигрывать. И будто в подтверждение этого ты приходишь, чтобы доказать мне и командам, что я тебя не трону. У меня нет выбора. На что ты надеешься, что я посажу тебя в соседнюю клетку? И ты будешь прикрывать Кая своим телом в следующий раз, когда я запущу к нему близнецов? Мне давно пора было сделать выбор. Просто раньше это казалось смешным - играешь за Кая, а влюблена в капитана другой команды. Что вообще не так с тобой? Люби Кая, Хаски, Дроида. Кого угодно из своих, нечего тут Шекспира разыгрывать! Почему, черт возьми, я?! Почему меня нельзя ненавидеть?!

Меняется лишь выражение лица Гидры, но ни ненависти, ни брезгливости на нем нет. Она скорее похожа на маму, которой сын пытается доказать, что вырос, а для нее он всегда будет оставаться ребенком. И фантазия Акросса смачно обливает ее кровью, синяками, порезами, и от невозможности этой картины он прикрывает глаза, этим жестом смыв все, не выдержав. Когда открывает - выражение лица у Гидры другое, обеспокоенное, она смотрит уже на экран монитора. Обернувшись, Акросс видит лишь тени в дверях и пустую камеру. Только теперь Акросс обнаруживает, что стоит уже не у экранов, а ближе к девушке. Приходится вернуться, чтобы одним нажатием выключить все экраны. И, отвлекшись на пустую теперь камеру, Акросс пропускает, что на входе в здание новые гости.

С охраной комплекса у Хаски никаких счетов нет, поэтому он убивает их огнестрельным - быстро, ловко. Дроид идет следом, даже ничего не возражает вслух, когда Хаски оборачивается проверить реакцию.

- Я молчу, - кивает Дроид.

- Вот и правильно. Хотим спасти Кая - некогда нежничать с врагами, - Хаски тут же отворачивается. Быстро распихивает трупы - один прячет под стол с телефоном и экранами, второй под лестницу, потом, будто ничего и не случилось, разминает плечи.

- Гидра нас опережает, - напоминает Дроид, осмотревшись по сторонам. - Она минут десять назад писала, что заходит.

- Ну да. Надеюсь, Акросс ее уже пытает. Или трахает. Мы тихонько придем, заберем Кая, пока он занят, и так же тихо уйдем.

Кресло в конечном итоге пригождается для Кая - Гранит скидывает в него капитана, тут же пригвождает к месту, положив руку на плечо и, будто в инвалидном кресле, отвозит Кая вглубь комнаты, к мониторам.

По центру оказывается Акросс, у двери притихшая Гидра, в проеме останавливается Мей. Ее, судя по всему, Кай не расценивает как препятствие, вместо приветствия приказывает:

- Беги.

- Не могу, - отказывает Гидра.

- Если ты думаешь, что он ничего не может сделать... - начинает Кай, но Акросс тут же перебивает:

- Я рад, что ты это понимаешь. Знаешь, с Гидрой и Дроидом, пожалуй, проще всего. Они вряд ли будут сопротивляться.

- Беги, - повторяет Кай. - Через "не могу". Я твой капитан, я приказываю...

- Эй, я тут не просто стенка, - напоминает Мей, подняв руку с ножом, лезвие которого размером с ладонь. - И мы все тут понимаем, с каким наслаждением я ее покромсаю.

- Почти стенка, - фыркает Гидра, но смотрит на Акросса.

- Они тебя не особо слушаются, - выдыхает Акросс, обернувшись к Каю, и тот замирает, будто даже дышать забывает, и взгляд непривычный, просящий. Кай быстро понимает свою ошибку, сравнив с прежним своим поведением - он дал Акроссу понять, что тот на верном пути, правильно нащупал болевую.

- Я не думаю, что стоит напрягать из-за этого Мей, - продолжает Акросс, по-прежнему не глядя на Гидру. - Тут ведь есть охрана... Молчаливые ребята, похожие на киборгов. Но...

- В глаза ей это скажи, - требует Кай. Он пытается встать, но рука на плече не дает, тащит его обратно. Акросс слушается - он спокойно поворачивается к двери и, как ни в чем ни бывало, как даже не угрозу, а что-то бытовое, заканчивает:

- Я отдам тебя охранникам.

Даже Гидру, до конца в него верившую, передергивает. Она осторожно смотрит на дверь, от которой ей салютует ножом Мей, потом на Акросса. Гидра уже не может выглядеть прямой и спокойной - у нее блестят глаза, пока еще не слезы, но их предвестник. А продолжить уговаривать Акросса, что он не такой, уже не хватает голоса, потому что лучше молчать, чем, наконец, расплакаться.

- Гранит, - так же неспешно поворачивается к нему Акросс. - Отведешь ее? Скажешь, что могут не церемониться. Что ее все равно потом уберут и...

Если бы в голосе Акросса был хоть намек на дрожь, на нерешительность, Кай бы еще продолжал надеяться, но это спокойствие, его уверенность, выводят из себя. Гранит, не видевший, как Кай справился с близнецами, при попытке снова задержать его получает осколком тарелки в руку. Острие не впивается, только ранит кожу, но этого хватает, чтобы Гранит отдернул руку, а Кай, ничем больше не сдерживаемый, срывается с места.

Акросса он сбивает по инерции, всем своим весом, еще метр их провозит по полу. Для Кая весь мир сливается в их сцепившийся клубок, и нет в нем вроде как ни Гидры, которую он теперь защищает, ни опасности в лице Гранита. Есть только это холодное безразличие Акросса. И все накопившееся Кай выражает выкриком:

- Да что блин с тобой?! - и, локтем отшвырнув потянувшуюся к нему руку Акросса, наклоняется, больно стукнувшись лбом об лоб противника.

Акросс никогда не знал, в чем именно заключается способность Кая. Ему и не было интересно. Или не придавал этому значения, находясь всегда в каком-то полубреду картонных реальностей. Поэтому Акросс безбоязненно открывает глаза, пока его лоб еще касается лба Кая.

Не то чтобы Кай планировал это - оно происходит почти спонтанно, из желания узнать, что творится в голове у Акросса, раз он так себя ведет. Возможно, Кай и не хотел видеть его прошлого, но он никогда не мог контролировать эту способность.

Кай не просто видит Барса с простреленной головой, залитый кровью пол и разрезанного Тима. Кай в этот момент знает их настолько, будто это именно он их собирал, спасал. Как никто другой осознает и тот перелом, когда Акросс чуть всех не предал сбежав от команды, перенимает его страх перед Легионом и в обратном порядке - страх перед взрослыми с бритыми головами и в черных кожанках. И Кай уже не может остановится, впитывает отрицательное и положительное. Будто большой ложкой загребает память Акросса со всеми яркими ощущениями, осознаниями, событиями. Напрочь выпадает из реальности и когда вновь выныривает в настоящее - понимает, что его отбросило и он лежит, скрючившись, как побитый, на холодном полу. Акросс уже стоит на ногах - не такой спокойный, совершенно белый, с блуждающим взглядом, будто действия Кая прорвали плотину. И Кая обдает реальным ужасом от мысли, что сейчас Акросс поймет, что враг сделал.

Кай никогда не спрашивал, понимали ли люди, на которых он применял эту способность, что он был у них в голове. На долгие секунды в комнате застывает все - Гранит на полпути на подмогу, Мей в дверях и Гидра у стены, тем более сам Кай, теперь боящийся шелохнуться. Он чувствует себя бумажным конвертом, переполненным водой, готовой вот-вот прорваться, и эта вода - чужие воспоминания, опаснее тротила. И в этом замершем мире движется только Акросс - дышит тяжело, не выпрямляется, стоя в этой нелепой позе, словно то, что бездвижно, он не видит. Но взгляд его проясняется, глазами он находит Кая, и это отзывается неприятной дрожью где-то в желудке.

- Ты видел, - в остановившемся мире произносит Акросс ту самую фразу, которая должна его запустить, и стрелка часов снова идет на следующий круг, в мир возвращается движение. Одновременно с этим Кая с новой силой охватывает ужас. Это чувство будто преследовало его все эти годы и нашло только теперь, проползло за ним из детства.

Пока остальные еще не осознали, что произошло, Акросс забирает нож у остолбеневшей Мей и возвращается к Каю в три уверенных железных шага.