Тайна Спящей Охотницы (СИ) - Смирнов Сергей Анатольевич - Страница 34

— Что ты знаешь про это? Откуда?! Жорж тебе что-то наплел с извечным своим сарказмом? — сердито и притом как-то испуганно вопрошала она.

— Ну, полковник… — пробормотал Кит, потерявшись.

— Полковника больше нет… в нашем мире. Он погиб там, на мосту, прикрывая ваш отход, — опустив взгляд, сказала княжна.

У Кита нехорошо похолодело внутри, в животе.

А от живота стрельнуло в мозг: был враг, стал друг — и вот его уже нет… Ведь это была первая смерть человека, которого Кит знал, как мог… Вроде чужой человек, а как будто часть души отвалилась в пропасть… Той души, которую умные учёные считают иллюзией.

Пропасть — ее впервые почувствовал Кит под ногами. Вспомнил злобный взгляд полковника в тех далеких временах… а потом — его тёплые шутки-хохмы… Комок подкатил к горлу, жгуче заплыли глаза. Если б не стоявшая рядом княжна…

— Его уже не спросишь… — с намеком добавила она.

Задуманное вранье получалось дрянным.

— Лиз, ты лучше брата спроси, — вывернулся Кит, потея с головы до ног, — что он мне про это твое… — Он застрял, подыскивая необидное слово. — Ну, это паранормальное явление рассказал… Я, может, чего не понял. Там стрельба была.

— Спрошу, еще как спрошу, — строго пообещала княжна.

Вовремя подоспели старший Веледницкий с сыном. Княжна открыла было рот, но ничего у брата в присутствии папы не спросила, только стрельнула в родного Жоржа глазами, как из ковбойского револьвера Смит-энд-Вессон с перламутровой рукояткой.

— Здравствуйте, здравствуйте, Никита Андреевич! — по-старинному карамельно рассыпался великий изобретатель и протянул Киту руку. — Рад приветствовать в наших рядах строителя нового мира.

— Ох, папа, где это ты у большевиков такими речами заразился? — весь позеленел Жорж. — Неужто они на Марсе власть захватили раньше, чем здесь, на Земле? То-то он на небе красный такой.

Княжна демонстративно отошла.

— Твой сарказм излишен, Жорж, — через плечо сказал старший князь, продолжая пожимать и потряхивать руку Никиты Демидова. — Прошу заметить, это они повыдергали себе многое из светлых писаний прошлого, а вовсе не я, как ты выразился, заразился. Настоящий строитель нового мира как раз перед нами. Вот у него и уши покраснели, как Марс в небесах… И на Марсе он постарался. Вернее дельно постарается. Немцев остановил.

— Где?! — опешил Кит.

— На Марсе, — на голубом глазу под стёклышком пенсне повторил старший князь.

И хитро улыбнулся.

Кит невольно отодвинулся-посторонился.

Ох уж эти князья — достанут своими приколами, так достанут! А с другой стороны, какие они изысканные и клёвые, не то что зомби-компания Дума.

Княжна заговорила где-то в сторонке, и Кит даже не узнал ее голоса. Она произнесла что-то на совершенно незнакомом певучем языке.

Кит вырвал руку из мягкой руки профессора и повернулся к ней.

— Сейчас принц Александр поднимется к нам, — радостно сказала княжна, перейдя с древнегреческого на русский и поставив на стол похожий на большой железный цветок старинный микрофон.

Принц Александр — будущий правитель Македонии и завоеватель почти всего Древнего Мира — в своих скифских шароварах и коротком простом хитоне, как будто не поднялся, а взлетел на невидимых крыльях будущей славы. И сразу шумно и крепко, по-царски, обнял до боли Кита.

Кит успел заметить, что принц не слишком повзрослел — значит, как и Кит, он появлялся тут, на «Лебеде», наскоками, когда без него, то есть без его таланта чуять направление вражеского удара и его мощь, князьям совсем невмоготу становилось, как вот теперь и без Кита.

Переводила княжна, сильно поднаторевшая в древнегреческом языке. Складывалось впечатление, что она в последнее время общалась с принцем чаще брата. Это догадка как-то не понравилась Киту.

Александр заметил медальон, сверкнувший под расстегнутой на вторую пуговицу рубашкой Кита. Он фамильярно повертел его в пальцах, вчитался, удивился… и ухмыльнулся.

— Принц говорит, что это — добрый знак для него, — улыбаясь, перевела княжна. — Он прочитал надпись. И она подтвердила, что он осуществит свою мечту и завоюет мир… И он теперь знает, какой подарок оставит для тебя, когда дойдет со своей великой армией до края земли.

Ага, значит, парадоксы времени тут все-таки случаются, подумал Кит. Александр Македонский сделает для него медальон по образцу этого… который он же, собственно, и сделает в будущем. Лиха беда начало! Так они плавно и подойдут к концу света, который сами же устроят, замкнув в разных временах невозможные контакты и создав запрещенные парадоксы. Разве нет?

Кит хотел было это и сказать, как вдруг… что вдруг? А затрещало все вокруг. Затрещало электрически опасно. Кит отскочил от принца Александра, невольно испугавшись зашибить его своими токами. Он испугался, что «реконструкторское электричество» попёрло именно из него — против его воли, само собой. Наверно, какая-то новая поломка обнаружилась на «Лебеде», причем где-то совсем близко.

Кит с испугом посмотрел на свои руки, но кончики пальцев не искрили огнями святого Эльма. Он огляделся по сторонам. Никакие осколки и потерявшиеся детали не кружили вихрем вокруг, никакие электрические дуги не вились змеями.

Все тоже остолбенели, оглядываясь и озираясь.

— Что это?! — прошептала княжна.

Губы ее побелели.

Принц Александр выкрикнул что-то полководческое и помчался вниз по винтовой лестнице, шлепая золочеными сандалиями.

Между тем, в сумрачной мути за окнами действительно стали проскальзывать тоненькие искры-змейки… вернее пиявки, потому как они стали присасываться к стеклам.

— Что за дьявольщина?! — воскликнул младший князь и кинулся к приборной доске, находившейся в стороне от круглого стола, занимавшего середину помещения.

А старший князь, между тем, замер-остался на месте, как будто прислушиваясь к чему-то… к какому-то неведомому гласу, слышному только ему.

— У нас повреждения внешней обшивки. В сотне мест… — героически хладнокровно констатировал князь Георгий, оценивая истерику стрелок на разных циферблатах. — В тысяче… Этого быть не может!

Княжна подбежала к брату, встала рядом с ним плечом к плечу.

— Но ведь вулкан нам не страшен… Это что-то другое, — прошептала она и отчаянно позвала папу, так же делая ударение на втором слоге: — ПапА, что это?!

Но папА как будто оглох… впал в транс, всматриваясь куда-то вверх так пристально, будто сквозь все обшивки, вулканы и мировые беды увидел какую-то самую высокую цель жизни.

— Кит, сделай что-нибудь! — взмолилась княжна, потеряв надежду на папА.

Все, что угодно сделал бы Кит сейчас ради этих прекрасных, сверкающих темных глаз… Но что? Он только беспомощно повертел руками, словно показывая, как хорошо их вымыл перед обедом… или перед завтраком.

— Я не чувствую ничего, — выдохнул он. — Ничего нигде не сломано.

По ходу, волосы у него шевелились, и рубашка липла к похолодевшей спине: это была догадка, а вдруг его дар-талант реконструктора взял да отключился. Весь и насовсем!

— Как «ничего»!? — в отчаянии, уже похожем на истерику, вскрикнула княжна. — Мы же как решето! Нас же со всех сторон будто невероятной шрапнелью секут! Посмотри!

И махнула рукой в сторону обезумевших стрелок-циферблатов.

Из динамика, сквозь треск помех, послышался спокойный, но трагический хладный голос принца Александра.

Брат с сестрой оцепенели.

— Что там? — почему-то шепотом послал им вопрос Кит.

— Он говорит, что враг повсюду… со всех сторон, — хрипло пробормотал князь Георгий. — Он говорит, что, когда он поднимался, сосуды были спокойны и не было никакой опасности в радиусе тысяч и тысяч стадиев… считай, тысяч верст и километров. Он думает, что это нападение самого Аида, подземного адского божества.

Электрические разряды-пиявки растекались вовне по стеклам, пускали в стороны молниевидные отростки, соединялись между собою. Кит вдруг подумал, что там, за окнами, образуется какая-то жуткая нейронная сеть и сейчас она начнет думать… и всех их убьет своей страшной мыслью.