Тайна Спящей Охотницы (СИ) - Смирнов Сергей Анатольевич - Страница 15

Двигатель захрипел и застучал старчески, тронулись с места. Свет фар упирался во тьму и, казалось, таял в ней весь разом всего в нескольких метрах. С минуту ехали молча, сначала по ровной земле, потом вверх, по пологому склону… Развернулись куда-то.

— У меня здесь по дороге одно дело срочное есть, — как бы невзначай заметил полковник.

— Всё успеем, — обнадеживающе откликнулся Аркадий Петрович и добавил со значением. — У нас сейчас самое срочное дело — в самом центре, там, где я князька держу. Ты ведь сам о нем печешься, верно?

— Ещё как пекусь, — благодарно кивнул полковник. — Он нам еще ох как пригодиться может…

Аркадий Петрович поначалу не ответил.

А Кит все пытался обнаружить в окнах Москву. И чем больше он крутился, тем больше ему становилось не по себе. Вроде места должны были быть знакомыми, но никаких мест будто не было вообще. Не видно было домов, только где-то вдали помаргивали какие-то вялые, неэлектрические огни больше похожие на костры и костерчики… И еще справа впереди виднелся какой-то неопределенный и мутный источник красноватого сияния.

Вдруг Кит заметил справа край моста! Точно! Это же был Крестовский мост, дальше должен был быть Рижский вокзал, в это время называвшийся Виндавским…

Кит даже приподнялся на сидении и стал мучительно вглядываться вперед через правое плечо полковника. Хотя слева, между ним и Аркадием Петровичем, обзор был лучше, но прижиматься к немому зомби в шинели, который занял больше половины сиденья, чуть ли не лезть к нему на колени ой как не хотелось.

Да, очертания Рижского вокзала, похожего на раздавшийся в стороны теремок стали проявляться впереди, справа по борту… Но прямо по курсу… там тоже как будто не было никаких домов. Уж точно — никаких больших домов, которые в памяти Кита всегда вставали, как высокие ворота за Рижской площадью.

Москва была адски темной, пустой и чужой.

— Сомневаюсь я теперь, что пригодится, — вдруг подал голос Аркадий Петрович, будто ответ его полковнику поплутал по его мозговым извилинам так же, как недавно поплутали они между сараями. — То ли темнит он, этот князек. Божится, что нет на его пресловутом дирижабле никакого невиданного оружия… ни одной завалящей пушчёнки нет… Будто бы его батюшка-гений, затаившийся неизвестно где, никакого оружия никогда не изобретал в помине… и даже будто не способен на это… Вроде как только молнии — одну, другую — может выпустить эта бесполезная летучая громадина… и этот ваш летучий самовар — тоже. Молниями будто испугаешь большевиков! Фокусы, чудеса ваши — курам на смех, когда вся страна сгинула почище всякого иллюзиона с молниями!

«А ведь точно!» — только сейчас осознал и поразился Кит. Огромный подземный дирижабль «Лебедь» имел только одну опцию — защиты себя и всего человечества. Он был неуязвим, его задача была одна — войти, встроиться в нужную точку пространства, где можно было распустить энергетическое защитное поле, которое не пропустило бы подземный флот геоскафов маркшейдера Вольфа из будущего в минувшие века. Но на «Лебеде» не было никакого оружия, способного нанести смертельный удар… Даже по мухе! Хроническими пацифистами были князья. По крайней мере, старший князь и Лиза: главное, никого не убить в этом великом сражении с будущем… так, только если молниями попугать… Так, стоп! А чем тогда стрелял Жорж, догоняя Спящую Охотницу в будущем, в двадцать первом веке?! Что-то не сходилось…

— Сдается мне, что брешет князёк, — мрачно-свинцово проговорил Аркадий Петрович. — Какую-то царь-пушку они наверняка прикопали. Может, затевают сами Россией править, без нас…

«Ничего они не затевают! Нет у них сейчас оружия!» — чуть было не выпалил Кит… Но будет… если будущее представить прошлым.

И вовремя осёкся. Как бы хуже не сделать. «Не высовывайся там…» — вспомнил он отцовский наказ.

— Кто их знает… — мутно откликнулся на эти подозрения полковник. — Не пытать же его.

Аркадий Петрович хмыкнул и проговорил с сарказмом:

— В этом большевистском маскараде, какой нынче на мне, можно многое себе позволить. Для пользы дела.

Лев Константинович повернул голову к водителю и даже отстранился немного, будто чтобы видеть всего — в «маскараде».

— Как бы ты там с этими волками по-волчьи бы не завыл, человечий язык позабыв, — с укором пробормотал он.

Аркадий Петрович не ответил. Рулил.

Кит стал различать, но только по правому борту, какие-то дома… Вот даже узнал один — старый особняк с могучими атлантами, подпиравшими балкон. Прямо под ними горел костер, освещавший их посиневшие от холода торсы. У костра покачивались какие-то черные фигуры.

«Тут метро „Проспект Мира“ должно быть», — подумал Кит.

Ага! Как же, метро! Садись и домой поезжай — всего пара остановок, а там то ли лес дремучий, то ли деревня на улице Космонавтов!

Что-то темное, большое пролетело мимо, слева — и назад. Кит успел ухватить взглядом — за хвост лошадь и какую-то громоздкую, бесформенную повозку за нею.

— Заверни-ка по соседству на Вторую Мещанку, — по-приятельски попросил полковник. — Как раз пути. Одно дельце закончить нужно.

— Какое еще дельце у тебя на ночь? — поинтересовался Аркадий Петрович.

— Да ведь все наши дела теперь только ночью делаются, — напомнил полковник, сделав ударение на слово «наши», — Тут как раз в одном доме Зеницу-Ока и ждут. Я сдам его и успокоюсь. Там безопасное место. Пересидит.

— Самое безопасное место сейчас у меня. Туда и едем, — твердо отрезал Аркадий Петрович.

Кит напрягся и затаил дыхание. А полковник не оробел.

— В Кремль что ли? — мрачно усмехнулся он.

— Почти в яблочко, — снисходительно ответил Аркадий Петрович. — Там, поблизости, имеется у нас наблюдательный пункт.

— У меня люди этого кадета ждут. Важные. Я в долгу перед ними… — как большие камни ронял, говорил полковник. — И тебе, неровен час, они пригодятся… Заверни сейчас, потом неудобно будет.

— У Кольца дом? — отрывисто спросил Аркадий Петрович.

— Да, — кивнул полковник.

— Там нынче целый день какие-то подозрительные эссерики шлялись… — сообщил Аркадий Петрович, — Как бы не засада на твоих людей… и на твоего бесценного кадета. И на тебя заодно… Подождут до завтра — все целее будут.

На этот раз ничего не ответил полковник. Только будто плечи у него приподнялись, и голова втянулась в плечи. Он застыл.

Кит уже не слышал тарахтения старомодного двигателя. Зато его сердце теперь бухало в ушах, точь-в-точь как запыхавшийся допотопный двигатель.

Машина стала объезжать какую-то остроконечную башню, торчавшую в темное небо, и после еще одного нехитрого виража Кит увидел впереди знакомую церковь, слегка подсвеченную парой костров. Снизу купола красновато светились, будто раскаленные… Тут должна была быть Сухаревская площадь. Только вся она была загромождена той башней, что осталась позади. Кит вспомнил, что такая вроде стояла давно, а потом ее снесли.

Только объехали башню, как вдруг, словно из засады, впереди двое выскочили с винтовками — едва не под колеса! И сразу штыки в лицо, вернее в лобовое стекло.

Аркадий Петрович резко тормознул, выругался и прокричал наружу:

— Сшибу ведь, олухи! Скользко! Никакой мандат разглядеть не успеете!

Двое с винтовками исчезли, а подошел другой, посолиднее, потыкался носом в развернутую бумагу, высунутую Аркадием Петровичем, прочитал почти по складам:

— Заместитель коменданта Кремля… — И тут же вернул бумажку резким движением, как предмет опасный для здоровья. — Прощения прошу, товарищ. Велено проверять всех.

— Не «велено», а приказано властью Советов, это — во-первых, — громко, назидательно ответил Аркадий Петрович, бережно пряча охранную грамоту за пазуху. — А во-вторых, правильно, товарищ. Революционная бдительность должна быть беспощадной!

И тронулся. Полковник оглянулся… будто на пост, а на самом деле — на Кита, вскинул брови и опустил — мол, не бойся, только сиди и молчи, не высовывайся — и, отвернувшись, веско усмехнулся: