Арийцы. Основатели европейской цивилизации - Чайлд Вир Гордон - Страница 20

Если культуру вилланова рассматривать как пришлую и если удастся доказать, что ее носители принадлежали к группе p -италиков, то тогда точка зрения Модестова была бы наиболее приемлемой. Но пока это не доказано. Пит убедительно показал, что культура раннего железного века на территории расселения осков — Пицения и Кампания — не является культурой вилланова, как таковой, и даже не связана с ее более ранней стадией. Кроме того, в этих областях погребальный обряд заключался в кремации, а не в трупоположении. И если цивилизация осков столь сильно отличалась от современной ей цивилизации родственных им умбров, то тогда крайне трудно доказать, что последние прибыли сюда только в раннем железном веке.

Тем не менее распространение обряда трупоположения на территории, заселенной осками, вызывает недоумение. Чтобы объяснить это, фон Дун сформулировал теорию, согласно которой как оски, так и умбры были новой волной пришельцев, которые хоронили своих умерших и попали на территорию Италии только после того, как культура вилланова достигла своего апогея. Как мы уже видели, обряд трупоположения приходит на смену обряду кремации на части территории, занятой культурой вилланова. Но мы согласились с Рэндаллом Маклвером, что обряд трупоположения был характерен для этрусков. Поэтому мы не можем принять гипотезу фон Дуна и должны в другом месте искать объяснение происхождения погребального обряда осков.

Я склонен предполагать, что народ, живший в Южной Италии и хоронивший своих умерших по обряду трупоположения, был потомком древней средиземноморской расы, которая предавала земле умерших еще с неолитических времен. Чтобы объяснить превращение пиценов и кампанов в осков, я вынужден напомнить о переселении в эпоху бронзового века италиков, которое прослеживается по материалам из Таранто, Тиммари и Пианелло, где, как мы уже говорили, располагались поселения terramaricoli. He вызывает сомнения, что, по крайней мере в сфере металлургии, культура пришельцев (кельты) с севера, для которых были характерны броши и топоры, сменила предшествующую ей культуру, которая ранее была ориентирована на юго-восток (можно предполагать, что культуры раннего железного века произошли от культур эпохи средней и поздней бронзы). То же самое можно сказать и в отношении языка. Скорее всего, завоеватели не превратились в правящее меньшинство, а постепенно смешались с покоренным народом, который в культурном отношении был гораздо более развит, чем лигуры Верхней Италии.

Если согласиться с подобным предположением, то получается, что культуры Умбрии, Лация, Кампании и побережья Пицены восходят к началу железного века и могут быть связаны между собой только через культуру бронзового века, от которой они все произошли (на основании изложенной здесь гипотезы). Из этого следует, что единство италийского языка должно быть отнесено к более раннему периоду, когда существовало также и культурное единство. Это культурное единство могло существовать в эпоху среднего и позднего бронзового века, когда представители единой культуры расселились с одного конца Италии в другой. Эта общая культура принадлежала terramaricoli. Следовательно, я склонен видеть в terremare долины реки По памятники, оставленные все еще не разделившимися италиками, а в жителях terramara вблизи Таранто и некрополей Тиммари — часть протоосков. Некрополи близ Пианелло и на холмах Альбы могли принадлежать протолатинам, а в Фонтанелле и в Бисмантове — протоумбрам. С последними я склонен связывать не только культуру вилланова на территории Этрурии и Умбрии, но также и древнейшие захоронения в Эсте; таким образом, иллирийским венетам могли бы принадлежать захоронения только второго этапа железного века на последнем некрополе.

Отождествив протоиталиков с населением долины реки По, можем ли мы проследить их более раннюю историю? Особенности конструкции terremare предполагают, что их создатели находились в определенной степени родства с народом, который создавал свайные постройки на альпийских озерах в эпоху позднего каменного века. Подобные постройки были и на озерах Италии в эпоху медного века и на всем протяжении бронзового века. Но материалы из terremare свидетельствуют о том, что они не связаны не только с этой группой памятников, но и с аналогичными памятниками на территории Швейцарии. Скорее следы ведут в Черногорию, Хорватию или Боснию. В последней из упомянутых областей приозерные жители эпохи позднего бронзового века использовали керамику, во многом напоминавшую ту, которая была в ходу и у жителей италийских terremare. Однако данные хронологии противоречат предположению, что материалы из Боснии являются более ранними, чем находки из Италии. Скорее речь может идти о синхронном развитии родственных культур. В некотором смысле эта культура, в свою очередь, связана с той балканской культурой, которую мы можем проследить вплоть до 2200 года до н.э. и которая оказала особое влияние на культуру раннего железного века в Македонии. С другой стороны, некоторые намеки указывают на то, что истоки создателей культуры terremare следует искать в Баварии или же Моравии и Галиции. Но с этой стороны было бы тщетно пытаться распутать запутанный моток пряжи. Для этого мы должны призвать на помощь другого союзника.

Невозможно закончить рассмотрение вопроса о расселении индоевропейских народов в бассейне Средиземного моря, не сказав нескольких слов о пришельцах с севера, которые упоминаются в египетских источниках, датирующихся в пределах между XV и XII столетиями до н.э. Фараонам 19-й и 20-й династий пришлось отражать их ожесточенный натиск. Они представляли собой новый этнический тип, ранее не виданный на берегах Средиземного моря. Их изображения на древних монументах явно отличаются от местного типа; они принесли с собой новое вооружение. Нет сомнения, что появление этих захватчиков на побережье Египта явилось следствием неких потрясений, произошедших на северных берегах Средиземного моря; более поздние фараоны весьма эмоционально заявляют, что «народы с островов» были весьма беспокойными. Весьма вероятно, что эта неугомонность была вызвана вторжением индоевропейцев или неких новых групп населения из внутренних областей Европы. Все же пока не ясно, имеют ли эти события прямое отношение к нашей теме, к тому же среди специалистов нет единства по вопросу интерпретации египетских источников.

Первыми из «северян», которые появились на границах Египта, были шардана, упомянутые в форме ширдана в письмах из архива в Телль-эль-Амарне (приблизительно 1400 год до н.э.). В этих же самых документах упоминается и название дануна, которое весьма напоминает название греческого племени данайцев, но не исключено, что в данном случае имеется в виду племя, жившее в Ханаане, в то время как шеклал, упоминаемые в это же самое время, могли быть тем же самым народом, что и шакалаша более поздних источников. В начале XIII столетия упоминания о шардана опять появляются в источниках, на сей раз как о наемниках в армии Рамсеса II. Этот контингент был сформирован из числа военнопленных, захваченных фараоном на западных границах дельты в ходе предыдущей кампании. Они служили в качестве телохранителей у Рамсеса во время сирийской экспедиции 1287 года до н.э., в ходе которой была разгромлена коалиция народов, вторгшихся с территории Троады.

Затем, в 1229 году до н.э., новые отряды шардана, теперь вступившие в союз с шакалаша, турша, акайваша, луку и ливийцами, были разбиты фараоном Мернептахом на западной границе Египта. Наконец, в 1192 году до н.э. Рамсес III разбил коалицию захватчиков, наступавших со стороны как суши, так и моря, включавшую в свой состав такие народы, как пуласати, уашаша и данауна.

Точная идентификация этих народов и локализации их исконных земель вызывает большие разногласия. Ситуация с последними из упомянутых нами народов более или менее ясна. Пуласати — это жители Крита, о чем египетские изображения свидетельствуют достаточно ясно (рис. 10).