Император из будущего: эпоха завоеваний (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 3

Потом я четко понимал, что как только мой "пост" прервется и я вступлю в связь с одной из фрейлин, то рождение наследника может стать концом "карьеры". Скрипач не нужен, дорогой. Король умер — да здравствует король! Конечно, аристократия не примет нового главу страны из париев, а вот ребенка — вполне.

Так что приходится давить в себе инстинкты и скрипеть зубами на выходки девок. Ну, ничего. Найдется и на вас управа. Я закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Теперь-то я отлично понимаю фразу Черчилля: "Оседлать тигра сложно, но можно; удержаться на нём ещё сложнее, но можно; слезть же с него — совершенно невозможно". Это ведь он про власть сказал. Как только слезаешь с тигра — тот тут же тебя съедает.

Глава 2

Однажды Наполеон Бонапарт сказал: "Наибольшая из всех безнравственностей — это браться за дело, которое не умеешь делать". Жаль, что он изрек эту истину до того, как пересек Неман и напал на Россию, но истина остается истиной независимо от того, кто и как ее открыл. Афоризм Наполеона я вспомнил утром 5-го июня, как только начался прием чиновников.

Выглянув в приемную, оценить объем работ, я увидел, что "коробочка полна" — вся комната была забита министрами и их заместителями. Все тут же подскочили и принялись кланяться. Начать решил с премьер-министра, но потом увидел кислое лицо Масаюки Хаяси и поманил его пальцем. Вслед главой "Министерства науки, общественных работ и казенных заводов" в кабинет зашли его главные помощники: бывший кузнец Амакуни, главный дорожный строитель Мики Хиратэ и кореец Ле Куанг Чунг. Последний, уже полгода как отвечает за геологические изыскания и объехал со своей бригадой почти всю Японию. Лица хмурые, грустные, движения зажатые. Ясно, что-то случилось. Пока рассаживались за рабочим столом, я разглядывал Хаяси. С нашей последней встречи самурай раздобрел, наел щеки и уже не злоупотребляет косметикой. В одежде также произошли изменения. Все эти китайские церемониальные прямоугольные шляпы, огромные шаровары-хакама, больше похожие на юбку — все ушло в прошлое. Чиновники теперь предпочитают деловой стиль. Плотные темные брюки, сверху серое кимоно с короткими полами, больше похожее на кафтан. Волосы все еще заплетены в традиционную косичку, но ее длина минимальна. За поясом министерские жезлы, которые я вскоре планировал заменить на знаки различия, крепящиеся к верхней одежде. Что-то вроде звезд шерифа.

Да, быстро изменения приживаются, а ведь еще полгода назад Хаяси наотрез отказался от должности министра, все хотел заниматься чистой наукой, носить свои хакама и ни о чем не беспокоиться лишний раз. Увы, человек полагает, а император располагает. Мне до зарезу нужен был администратор научного прогресса, который может сдвинуть японское средневековье хотя бы в эпоху Ренессанса. А ученых мы подготовим — зря, что ли начата реформа образования? Так что пришлось нажать на Масаюки, впрячь его в эту телегу, которую он теперь тащил, покряхтывая, вперед.

— Что у нас плохого? — начал я разговор в стиле механика Зелёного из мультика "Приключения Алисы Селезневой"

— Плохие новости, Солнцеликий — опустил в пол глаза Хаяси — Сегодня ночью убит Отохара Кайсу!

— Как это убит?! Кто посмел??

Отохара — молодой парень, которого недавно привел Хаяси и попросил выделить деньги на первую в стране обсерваторию. Новые линзы, которые научились шлифовать в бывшем монастыре Хоккэ, позволили сделать прототип телескопа и я дал старт наблюдениям за различными астрономическими явлениями. Отохара получил в аренду временное помещение в Киото и уже началось строительство специального здания на горе Фудзи, где атмосфера Земли не так сильно будет мешать исследованиям. Мне даже пришлось выдержать целую битву с главой министерства Синтоизма Набой Санэнаги, который был категорически против подобного надругательства над священной горой.

Траектории движения планет, солнечные и лунные затмения, наблюдения за кометами — все это должно было дать толчок целому ряду дисциплин. От физики (оценка скорости света, теория тяготения и рефракции), до математики (вычисления синусов и косинусов углов, окружностей…). И вот такой удар.

— Ёрики квартала выяснил, что Отохара — сан устраивал экскурсии самураев к телескопу — тяжело вздохнул Хаяси — Подзаработать денег, да и покрасоваться перед дамами, которые тоже интересовались ночным небом. Вчера в обсерваторию заглянуло сразу несколько сацумских аристократов и один из них сильно оскорбился.

Картина в пересказе Хаяси вырисовывалась следующая. Воспеваемая в японских стихах луна, выглядела в телескопе огромной и совсем несовершенной — вместо привычного сияющего диска, сацумец увидел уродливые горы, впадины, отметки от метеоритов. И это было уже совсем не то конфуцианское Небо с большой буквы, а небо, которое можно было безнаказанно изучать, покорять… Шокированный аристократ вспылил, схватился за меч и наш первый астроном остался без головы.

— Судить и повесить — распорядился я — Сегодня же на площади трех Святилищ.

Ошарашенные чиновники кинулись меня просить о достойной смерти для благородного убийцы. Нет уж, господа! Самураи смерти не боятся, а вот позора очень даже. Надо дать всем урок — больше никаких возвышенных сеппуку на белых татами с посмертными стихами. Убил — отвечай на общих основаниях. И это был как раз один из методов, который поможет стране справится с валом преступлений, совершаемых ронинами и прочей аристократической братией.

Увы, убийство Отохара Кайсу было в то утро не единственным ударом судьбы. Две из трех наших домн остановили плавку. Рубя обожжённой рукой воздух и грозно поглядывая на Чунга, айн начал рассказывать какого плохого качества пошла руда на заводы Хоккэ и как ее не хватает. Поставки сократились в два с половиной раза, на море бесчинствуют пираты, крокодил не ловится, не растет кокос. Чунг в ответ начал шипеть, что шахты юга Японии разрушены в ходе войны, новых месторождений руды он найти не смог, старые — истощаются. Разговор быстро перешел в свару. Хаяси вспомнил Амакуни огромное количества шлака, который выходит с каждой плавки, тот в ответ раскричался о легирующих добавках, которые ему были обещаны химиками еще прошлым годом, но которых он так и не дождался. Загибая пальцы, кузнец принялся перечислять латинские названия, которые я ему в свое время выписал: "..Марганец — повышает твердость и прочность стали — как не было, так и нет. Кремний — увеличивает упругие свойства, также отсутствует. Никель — вообще, основа основ. Именно добавки из никеля не позволяют стали ржаветь…. Где все это?!"

Один Мики Хиратэ помалкивал, улыбаясь. У него то в хозяйстве все было отлично — больше десяти тысяч пленников из южан и бывших Великих домов, строят дороги, мосты по всей Японии. Как раз наибольшую пользу бригада Чунга приносит нашим строителям. Уже в нескольких прибрежных провинциях работают карьеры, добывающие известняк, песок, глину, гранит… Но все-таки цивилизация — это железо! Якоря, скобы, гвозди для флота, стволы для ружей и пушек, доспехи для солдат, сельхоз. инвентарь для крестьян — ну право дело, не возвращаться же обратно к меди? Железная дорога! Я аж застонал про себя. Какие уж тут рельсы, какие колесные тележки вагонов и тендеры для угля… Получается я зря насиловал свой мозг и рисовал чертеж парового котла в разрезе??

Очевидно, что прогресс — это последовательное движение от сыродутных печей к наддувным шахтным печам, затем к пудлинговым печам. Далее идет бессемеровский конвертер, мартеновская печь, и наконец, финал — кислородный конвертер. И все это невозможно без богатых месторождений руды и угля. А они, увы, есть только на материке. Корея, Китая и далее по списку.

— Ваше императорское величество! — в дверь просунулась перекошенное лицо секретаря — Беда!