Третий дневник сновидений - Гир Керстин - Страница 35

Если честно, и то и другое. Но Анабель это действительно не касалось. Я задумалась, объяснять ли ей разницу между леопардом и ягуаром. Но решила действовать прямо.

- Тебе хочется что-то знать или просто впрыснуть яду? - спросила я и посмотрела на наручные часы, которые как раз в эту секунду появились по правилам драматургии у меня на запястье. - Я спешу.

Анабель опять улыбнулась:

- Да, в самом деле? Ужас, как быстро идёт время.

Увы, это правда. Ужасней всего, что время идёт быстро, когда этого не хочется. И наоборот. Вся прошлая неделя для меня словно пронеслась, та самая неделя, которая Персефоне, наверно, показалась самой длинной в её жизни. Хотя она была гораздо лучше, чем я боялась, за что стоит благодарить Леди Тайну с её непристойными подробностями о «лимонадном пятне» на брюках Мэйзи Брауна.

- Не важно, было ли плохо то, что я сделала, не важно, как на меня все смотрят, судачат и делают глупые замечания. Намочить штаны в любом случае хуже всего, — говорила Персефона.

Я не стала уточнять, что Мэйзи, если история достоверна, намочил штаны лишь из страха перед Персефоной. Я была рада, что она оказалась так смела, и удивлялась, как она свободно проходила по школе, хотя могла бы втянуть голову в плечи и спрятаться дома, пока история не порастёт травой забвения. Надо отдать Персефоне должное - у неё ведь была мама. Когда она морщила нос и откидывала назад волосы, кто-то готовый отпустить в её адрес пошлое замечание, невольно его проглатывал. И с тем, что она значилась в списке Сэма-Стыдись, глупого братца Эмили, тоже хорошо справлялась.

- Всё жёстко. Но если она не носит футболку с моим именем, это я переживу, - заверила Анабель.

Кстати, об именах. У этой истории был побочный положительный эффект: Джаспер наконец усвоил все имена Персефоны. Всю неделю он называл её правильным именем, хотя не всегда дружелюбно, что Персефона в нынешней ситуации не могла не оценить. Джаспер относился к ней лучше, чем к её сестре Пандоре, которой вся история с платьем была неприятна и которая с Персефоной больше не разговаривала.

У нас дома, напротив, напряжённость прошла. Флоранс и Грейсон, похоже, закопали топор войны, Рыся занялась каким-то благотворительным турниром по гольфу и оставила нас в покое, а Лотти - Лотти пекла, что требовалось.

В понедельник были большие сочные пирожные «Мадлен», во вторник - семь разных сортов макарони, один лучше другого, в среду мы угощались лимонными пирогами, каких ещё не было на свете. Только в четверг, когда нам были предложены хрустящие круассаны с маслом, мне пришло в голову, что всё это французские лакомства. И когда в пятницу Лотти поставила на стол маленькие пирожки, воскликнув: «Voila, mes enfants! Canneles bordelais. Bon appetit!» - нельзя было не убедиться: её не просто вдохновлял Паскаль, планировщик свадеб. Она явно не считала зловещим его натянутый смех, он был также очарователен, как его акцент. Назначенная на роль свидетельницы (которую мама наделила правом распоряжаться церемонией), она уже не раз связывалась с ним по телефону, а на следующей неделе у неё была назначена встреча с флористами. Лотти, конечно, не хотела признаваться, что французская фаза в её кухонных делах как-то связана с Паскалем. Но табличка: «Закрыто из-за любовных забот» на двери её снов исчезла, а вместо неё появилась другая: «Не жди чудес - живи сейчас», что заметила не только я, но и Грейсон. Слишком поздно он осмыслил собственное обещание поженить своего дядю с Лотти.

- А как теперь у тебя с Чарльзом? - заявил он вчера, когда Лотти как раз начала замешивать тесто для французских багетов, напевая при этом: «Где же ты, мой любимый?» - Думаю, вы нравитесь другу другу.

- Конечно, ответила Лотти. - Я считаю Чарльза лучшим зубным врачом.

- Вот как...

С Чарльзом было не лучше, даже Грейсону пришлось это признать. Фраза «я считаю его лучшим зубным врачом» могла возглавить список самых неромантичных, избавляющих от иллюзий высказываний, какие когда-либо произносились, разве что после «давай останемся друзьями». Но Грейсон ещё не хотел сдаваться:

- С планировщиком свадеб не так плохо, - сказал он. - Конкуренция стимулирует бизнес. Многие люди сознают, чего они хотят, когда уже поезд ушёл.

Он имел в виду Эмили. На этой неделе я дважды видела, что она стоит перед дверью снов Грейсона, забрасывая бедного Фредди цифрами, называя его «Глупый Ганс» и «напыщенный петух», потому что он не хотел её впускать.

Наблюдать за этим в конце недели было одно удовольствие. Обычно я большую часть времени занималась тем, что недоверчиво оценивала проходивших мимо людей. Почти каждый из них, не зная, что Артур запрограммировал их на моё убийство, мог столкнуть меня в школе с лестницы или ударить набивным мячом... Каждую минуту мне на ум приходили новые способы убийства. Может, Артур наблюдал за мной издалека и получал королевское удовольствие, видя, как часто я оглядываюсь и съёживаюсь.

- Ты такая бледная, - констатировала Анабель, на этот раз точно.

Да, не каждому из нас хотелось бы наколдовать рассеянное освещение, выгодно оттеняющее цвет лица на закате. Но у меня не было желания с ней спорить. Если уж мне приходилось с ней говорить, я могла, во всяком случае, апеллировать к разуму, который, как считал Грейсон, кроется за её безумием.

- Да, - сказала я честно, - мне не совсем хорошо. Я боюсь, боюсь, что может ещё устроить Артур. И немного тебя.

Анабель почему-то это польстило.

- Меня или его - спросила она.

Прохладное дуновение коснулось моих рук. Немного потемнело. Я сдержала вздох. Но всё же вздохнула. Мне просто хотелось в сон миссис Ханикатт. Хорошо бы попасть туда, не блуждая вначале по этим проклятым бесконечным проходам. Разве мне так многого хотелось?

- Ты боишься меня или его? - повторила Анабель. - Повелителя Мрака и Тени, которому ты поклялась в верности, а потом нарушила клятву?

Ну, если считать, что Повелитель Мрака и Тени меня вначале выбрал в качестве жертвы, тогда нарушение клятвы я считала не таким уж предосудительным, не говоря о том, что с этой клятвой верности получилось что-то не так. Не очень умно было бы допускать Анабель в свои мысли.

- Вас обоих, - сказала я.

Потому что вы одно и то же лицо, ты просто сумасшедшая. Когда ты наконец это поймёшь? Никаких. Демонов. Нет. И я ничуть не боюсь, что вокруг всё потемнеет, этих тёмных теней в углах...

Блин! Я ведь боялась. Я сконцентрировалась на лице Анабель, которое всё ещё светилось.

- А что с этим солнечным затмением? Ты говорила мне, что мы, возможно, его не переживём?

Анабель покачала головой.

- Я этого не говорила. Я только передала, что провозгласил Повелитель Мрака, - что прольётся кровь неверных, когда солнце уйдёт в тень луны, согласно сто двадцатому циклу Сарос.

Может, ты просто прибавляешь себе дни? Я тряхнула головой. Каждый раз, когда Анабель говорила так вкрадчиво, мне в голову приходили самые глупые мысли. Которые потом уходили.

Даже тёплый свет, окружавший лицо Анабель, начинал бледнеть. Она слегка наклонилась.

- Это может быть и моя кровь - в крылатых повелителях ночи я разочарована больше, чем все вы вместе.

Верно. Ей не удалось перерезать мне горло. Но она старалась, это я могу доказать.

- Крылатых? - Это было что-то новое. - Значит ли это, что ты его видела? - спросила я и потёрла руки: стало ещё на несколько градусов холодней.

Анабель опять покачала головой. В её глазах и впрямь отражался страх - не знаю, мой ли, её ли собственный.

- Я видела только его тень - на стене. И у него были Крылья, Огромные чёрные крылья, на которых он мог летать через ночи и сны. Через пространство и время.

Пока она говорила, что-то тёмное повисло в воздухе между нами. Блестящие чёрные перья коснулись моей вытянутой руки. Я подняла глаза. Ещё больше перьев опускалось к нам, они кружили в сумеречном свете и приземлялись беззвучно, как снежинки.

Было похоже, что Повелитель Мрака и Тени сейчас пишет. Чем более жутко становилось у меня на душе, тем глупей становились мысли. И тем более странно мерцали глаза Анабель. Всё больше перьев спускалось с несуществующего потолка. Анабель раскинула руки, будто наслаждалась тёплым летним дождём. У меня было недоброе предчувствие, что встречи у миссис Ханикатт сегодня не Получится. Наверно, умней было бы проснуться, покуда не стало ещё хуже. С другой стороны, надо воспользоваться случаем и вытянуть из Анабель как можно больше сведений. Это проклятое солнечное затмение должно было наступить уже в пятницу.