Дамы с заначкой - Чацкая Ангелина - Страница 27

Утром у меня опять несносно болела голова.

Еще немного, и я стану алкоголичкой. Не являясь большой любительницей крепких напитков, дома я очень редко позволяла себе такие излишества. Приняв контрастный душ, я выползла на кухню. Неизменно жизнерадостный Санек уже уплетал гигантский бутерброд с бужениной. Этот кулинарный шедевр прочно вошел в быт некоторых людей еще со студенческих времен, когда целый батон разрезался вдоль пополам; щедро намазывался маслом или майонезом (что было под рукой) и сверху накрывался огромным куском ветчины или колбасы. Санек трепетно соблюдал традиции юности. Я с отвращением посмотрела на благоухающую буженину и с удовольствием захрустела пупырчатым маринованным огурчиком. На сегодня у друзей была запланирована прогулка на катамаране, от чего я решила воздержаться. Нет, воды я не боюсь, но укачивает меня жутко. Поэтому, сославшись на головную боль и желание побродить в одиночестве где-нибудь в парке, я вежливо отказалась. Викуся не стала долго уговаривать, и, взяв с меня слово, что к ужину я вернусь, друзья быстро собрались и уехали. Я позвонила Клаве:

— Клава, у него есть другая женщина.

— У кого? — не поняла подруга.

— У Антона, он с ней вчера танцевал в ресторане.

— Лялечка, ты не заболела? — забеспокоилась Клавка. — Какой Антон?

— Да Бандерас, его так зовут!

— Очень оригинально! Ну и что, у него не может быть женщины?! Такой мужчина…

— Но он же вчера начал ухаживать за мной.

— Начал и закончил, — безапелляционно отрезала подруга. — Ты что там сопли распустила, влюбилась, что ли? Никогда не смешивай личное с общественным, слышишь?

— Клава, он та кой…

— Никакой! Он преступник, Ляля. А ты — курица безмозглая! Не обижайся, но это так. Ты что, плачешь?

— Да, — всхлипнула я. — Я хочу домой, Клава.

— Вот завтра и прилетишь, у тебя же билет на завтра? — уточнила Клавдия.

— Да, но я его сдам и приеду поездом. Еще одной попойки я не переживу.

— А, все ясно! Ты много пила последнее время, и у тебя усилился депрессивный синдром. Все, возьми себя в руки и не раскисай. Пока!

Сегодня ветер с моря дул еще сильнее. Вот и хорошо, что я не поплыла с друзьями. Проходя мимо торговой галереи, я зашла в кассы и сдала свой билет, а затем взяла курс на белую башню вокзала. Идя по улицам, я разглядывала людей вокруг себя. Несмотря на то что курортный сезон только начинался, приезжих было уже немало. Они необъяснимо отличались от местных жителей, хотя не сходили с поезда сразу в набедренных повязках и пляжных шляпах. Дабы не портить себе настроение воспоминаниями о вчерашнем вечере, я старалась думать о всяких несущественных мелочах. За этим занятием меня и застал телефонный звонок. Номер был незнакомым, но звонивший был настойчив, и я ответила.

— Добрый день, Ляля, — услышала я в трубке, и меня бросило в жар.

— Добрый, — спокойно ответила я и замолчала.

— Это Антон, извините, что беспокою, но у меня появилась идея пригласить вас сегодня вечером в одно романтическое место.

«Все, он начал действовать, игры закончились», — пронеслось в мозгу, и я решила пойти ва-банк:

— А что, вы разве не натанцевались вчера в «Дубраве»?

— Не понял?

— Зато я все поняла и этого достаточно.

И наплясалась я тоже вдоволь.

— Ляля, я не был вчера ни в какой «Дубраве», у меня совсем другие дела… — объяснял баритон в трубке.

— У меня нет времени разговаривать, — оборвала его я и отключилась.

От негодования у меня, наверное, раздувались ноздри, по крайней мере мужчина, шедший мне навстречу, поравнявшись, почему-то отшатнулся в сторону. Неслыханно! Этот аферист еще смеет звонить мне после того, как бесцеремонно рассматривал меня вчера, танцующую танец страсти! Скорее бы вернуться домой! Я пулей влетела в зал железнодорожных касс.

17

После обеда дел в моей конторе не было, шефиня закрыла глаза на то, что сотрудники по одному расползались, как тараканы. Это было очень кстати, ведь я уже давно обещала Клаве помочь избавиться от хлама и разобрать подвал С подвалом вообще связана интересная история. Как-то раз зайдя к Клаве, я застала ее сидящей в гостиной на диване и сосредоточенно рассматривающей ковры, расстеленные на полу.

— Караван-сарай или чайхана? — спросила я громко, чтобы обратить на себя внимание.

— А, это ты. Привет, — рассеянно отреагировала Клава — Слушай, как тебе кажется, какой ковер лучше постелить на пол?

Я уставилась на два довольно приличных образца советского ковроткачества, пытаясь уловить принципиальную разницу. Один был красный, а другой — зеленый.

— Ну вроде этот, зеленый, потолще будет, — неуверенно сказала я.

— А красный мне больше нравится, — откликнулась Клава.

— Ну постели оба. А что, сейчас модно делить пространство на зоны. Будет у тебя в комнате две зоны, ты и мебель можешь переставить, — все больше воодушевлялась я.

— Ты думаешь? — оживилась подруга. — А правда, я сама видела в «Квартирном вопросе» такие заморочки. Точно, вот сюда я переставлю кресло и журнальный столик. Там, — она махнула рукой в сторону противоположного окна, — встанет книжный шкафчик, да и сервантик поместится. Слушай, а что ты сидишь?

Давай помогай! — крикнула Клава, вскакивая с дивана.

Следующие два часа мы пыхтели и, учитывая наши физические возможности, производили много лишних движений. Обливаясь потом, мы стащили в угол всю мебель и постелили красный ковер.

— Теперь ставим там диван, торшер, журнальный столик и кресло! — скомандовала Клава.

— Дай передохнуть, — сказала я очень некстати с точки зрения подруги.

— Потом отдохнешь! — отмахнулась она и в пылу своей созидательной деятельности ринулась к шкафчику для книг.

— Осторожно! — крикнула я, но Клава уже потянула шкаф за верхнюю полку.

Будто костяшки домино, весело сложились полочки, и шкафчик устремился навстречу Клаве.

— Удивительно, как хорошо ты помещаешься в любом предмете мебели! — воскликнула я, поднимая шкафчики выковыривая из него Клавдию, — Ты жива еще, моя старушка? — пропела я.

— Жива, жива, — прокряхтела она, оглядывая свои ободранные ноги и растирая покрасневший локоть. — Черт, какое опасное дело — заниматься меблировкой!

Я перетащила зеленый ковер на место, выделенное для него, и чуть не упала, зацепившись за что-то ногой.

— Что это, Клава?

— Это? А, это кольцо! — радостно ответила подруга.

— Я вижу, что кольцо…

— Что это за кольцо и зачем оно торчит посреди комнаты?

— Это вход в подвал! — сообщила Клава.

— У тебя вход в подвал в гостиной?

— Ну и что? Нужно же где-нибудь входить в подвал?

— И что у тебя в подвале?

— Не знаю, я там ни разу не была.

Я в изумлении уставилась на подругу:

— Клава, как можно проявить такую халатность и не облазить все уголки в собственном доме? А вдруг у тебя там лаборатория по производству бактериологического оружия?!

— Ага. Ты еще скажи, что там большевики сидят в подполье с семнадцатого года и огурцы все поели. — Клава, при чем тут огурцы?

— Ни при чем, а огурцов нет, — обиженно ответила Клава.

Я придирчиво осмотрела комнату. Она приобрела неожиданно законченный и оригинальный вид.

— Bay! — воскликнула Клавка. — Дети не узнают родной дом. Надо бы еще занавески поменять.

— Клав, давай ты это завтра сделаешь, без меня. Я хочу залезть в подвал и посмотреть, наконец, что там.

Но Клаба была непреклонна и ни в какую не соглашалась лезть в подвал:

— В другой раз, сейчас не до того. Дети вот-вот прибегут с учебы, кормить надо.

Я не стала уговаривать подругу, но взяла с нее слово, что в следующий раз она не будет препятствовать моему здоровому любопытству.

…Сегодня я решила совершить первую экспедицию в таинственное подземелье. Как только я сообщила об этом Клаве, она вздохнула и погрустнела.

— Клава, ты что?

— А может, не надо? Вдруг там мыши? Я боюсь мышей.