Лорды гор. Огненная кровь - Арьяр Ирмата - Страница 43

Вот вам и «ой». Мой непрезентабельный вид наверняка наводил на разные интересные мысли, если даже мальчишеская мордашка снежного ласха отчаянно покраснела. Он даже глаза протер — не мерещится ли ему. Ну, что поделать, нет у огненного короля в убежищах ни горничных, ни камеристок, а переодевание требовалось скоростное. Верхнее платье, вуаль и плащ я держала в руке, явившись в нижней юбке и полузатянутом корсаже. Что творится с моей прической — лучше и не знать. Растрепавшиеся локоны щекотали спину и ключицы.

— Эльдер, ты не мог бы помочь мне затянуть шнуровку? — и глазки сделать такие же, как у того же дракончика, когда он выпрашивает тройной десерт.

— Я никогда не… помогу, конечно, — срывающимся шепотом пробормотал он. — Вы… могу я спросить… нет, не буду спрашивать. Простите мою нескромность. Но… с вами все в порядке, леди?

— Где ты тут видишь порядок? — смутилась я с преувеличенным вниманием, чтобы не встречаться взглядами с Эльдером, рассматривая неподвижную фигуру рыжеволосого фантома. Вот у нее, к моей радости, все в порядке. А я-то боялась — рассыплется без моего внимания искорками, и придется обойтись без нее. — Как тут Инитаэра поживала?

— Поживала?! — фыркнул дракончик. — Да я полчаса ехал бок о бок с окоченевшим трупом! Испереживался весь. Требую компенсации морального ущерба!

— И никакая она не окоченевшая. Тепленькая, — я дотронулась до сложенных на коленях ладоней фантома. — Банка свежего зимнего меда тебя устроит, вымогатель?

— Две! — Он дернул шнурки корсажа так, что я едва не задохнулась. — И третья — в подарок моему бедному сердцу, которое едва не разорвалось при виде одной ворвавшейся сюда сумасшедшей леди.

— Это кого ты имеешь в виду? — Я надела с помощью пажа верхнюю юбку, потом лиф, и Эльдер принялся застегивать бесчисленные крючочки.

— Да так! — расфыркался он. — Не жизнь с такой госпожой, а сплошная нервотрепка. Да еще и Яррен влип по полной.

— А что с ним?

— Инсеи его унюхали. Надо бы подобрать парня. Можно?

То-то карета оказалась совсем в другой стороне от ристалища. Я кивнула. Эльдер воодушевился.

— Что будем делать с вашей прической, леди? Где заколки, шпильки, гребни?

— Выпали где-то. Я очень торопилась.

Эльдер высунулся в окошко.

— Канис! Заверни к лавке с дамскими шпильками и лентами. Как она там у вас называется…

— Галантерея, неуч! А еще благородный.

— Я-то хоть благородный неуч, а тебе и этого не дано, коновал ученый.

Милые у них отношения, однако.

Завернули. Эльдер, взяв у меня кошель с мелочью, вылетел стрелой. Помчался, распихивая многочисленных гуляк, спешивших к воротам.

Через несколько мгновений только и слышно было удалявшееся:

— Ах ты, дрянь!

— Стой, паршивец! Ты мне все ноги (туфли, юбки) отдавил (обступал, оборвал)! Кто платить будет?! Стой!

— Держи его!

Внезапно крики стали приближаться:

— Лови его! Лови! Вот он!

— Нет, вот он туда побежал! Держи его!

Дверца распахнулась, и… это уже становится традицией… в карету влетел замотанный в монашеский плащ человек.

— Простите, прекрасные леди! Только вы можете спасти мою жизнь! — он захлопнул дверцу и задвинул щеколду. — Умоляю, не выдавайте меня моим убийцам!

Удивительно знакомый голос. И какое счастье, что этот разыскиваемый по всему королевству тип не вломился в карету минутой раньше! Вот была бы пикантная картина…

Приступаем к спектаклю. Если меня выгонят из королей, подамся в актрисы.

— Да как вы посмели?! — разгневанный вскрик ожившего фантома.

— Спокойно, Инитаэра, — моя реплика. — Кажется, я знаю этого человека. Судя по голосу, его имя — Яррен.

Он скинул капюшон. От его взъерошенных — хуже, чем у меня — светлых волос словно рассыпались солнечные зайчики. Сверкнули яркие инсейские глаза, сегодня — небесно-синие, с яростно полыхавшими золотыми солнышками вокруг зрачков.

— Айрани? Вы? — озарился он улыбкой. Сел по моему приглашающему жесту рядом.

Церемонии представления помешал вопль Каниса:

— Эй! А ты куда прешь? Не видишь, княжеский герб на карете, остолоп!

Где была его бдительность минуту назад?

Дверцу кто-то дернул за ручку с такой силой, что карета качнулась, как шхуна, взятая на абордаж. Мне, конечно, не приходилось плавать по морю, но книжек мы с Лилианой прочитали много. Инитаэра испуганно охнула. Я отодвинула занавеску.

Правильно говорят, где появится один инсей, там тут же собирается стая. Нашу маленькую скорлупку алчно пытался вскрыть не кто иной, как царевич Даэль, одетый по-прежнему в маскировочный балахон послушника. Его послушничество заканчивалось на закате, перед самым балом. Так что, во всем блеске он притащится во дворец только вечером. А пока он — всего лишь фрар.[1] Зато позади, распугивая толпу, возвышались еще четверо дуболомов в рясах и с оружием. Интересную обитель выбрал инсей для духовного очищения.

— Что вам угодно? — возмутилась я. — Ах, кажется, я вас где-то видела… Не могу припомнить…

В злых кошачьих глазах мелькнуло узнавание. Царевич сделал шаг назад, учтиво поклонился… занавеске, так как я срочно ретировалась и выдвинула в лобовую атаку тяжелую конницу: мой фантом.

— Ах! — взмахнула ресничками прекрасная Инитаэра. И вполоборота внутрь кареты, громким шепотом: — Конечно, мы видели этого инсея, сестра. Он был просителем на королевском приеме. Барон фьерр Гирт едва зубы не раскрошил — так на него скрежетал! — Инитаэра, повернувшись к царевичу, любезно улыбнулась: — Так чем мы обязаны таким вниманием?

Вот уж кто скрежетал зубами, так это Даэль в данный момент. Он стиснул их так, что обрисовались желваки на высоких скулах. Но тут же опомнился, убрал из глаз злость, натянул на лицо восхищенную улыбку, а голос пролился с елейной мягкостью:

— Приношу глубочайшие извинения, великолепная княжна, но люди показали, что в вашу карету забрался беглый монах, которого ищет наш орден.

Что творится в Гардарунте! Инсеи не просто нагло разгуливают по земле Роберта и суются во дворец покупать короля. Они еще и беззастенчиво охотятся на условно моих подданных! И явно не для того, чтобы предать их в руки королевского правосудия. Как-то бы узнать, сделка с Таррэ состоялась или Даэль действует по своей инициативе? Если по своей, то вейриэнам это не должно понравиться.

— О да, он тут был. Мы так испугались, когда ворвался тот свирепый монах! — пожаловалась Инитаэра. — Но оказалось, этот святой человек дал обет идти прямой дорогой веры, невзирая на титулы и препятствия, и дорога эта проходила как раз через нашу карету. Он благословил нас, вышел с другой стороны и давно удалился. Мне показалось, он очень торопился.

Кошачьи глаза слегка ошалели, но Даэль нашел в себе силы выдавить:

— Мне необходимо… Позвольте мне… осмотреть ваш экипаж, восхитительная леди.

Инитаэра сощурила рыже-карие глаза, но улыбнулась с тем же очарованием, как она улыбалась только недостойному ее фантомного ноготка вейриэну Таррэ:

— Разумеется, фрар Рин! Ах, я даже ваше имя помню. Наша первая встреча на площади в первый день Зимородка произвела на меня неизгладимое впечатление. Но что взять с монашеского послушника, не ведающего о светском этикете? Что ж, осматривайте, раз вы не доверяете слову княжны! — А когда побледневший, но упорный инсей протянул руку к дверце, улыбка Инитаэры стала совсем ослепительной: — Конечно, у нас не будет никаких возражений против обыска… если меня попросит командир городской стражи и покажет предписание за подписью его величества.

И взгляду придать многообещающую томность, с какой обычно мои придворные дамы пялились на вейриэнов.

Царевич отдернул руку. По его надменному лицу словно рябь прошла: так его раздирали противоречивые чувства — либо поймать и слопать вставшую на пути к цели рыженькую рыбешку, либо раздавить, отбросить и вытащить улов покрупнее. Победила жадность. Взгляд инсея, удерживаемый прекрасными очами Инитаэры, снова стал хищным, скользнул за ее плечо и пытался обшарить пространство кареты, но разглядеть он, конечно, ничего не мог, разве что мой силуэт.