Жили-были (СИ) - Риз Екатерина - Страница 30

Но отвлеклась. В данный момент, проблемы сестры не слишком волновали. Лика тайком наблюдала за Ефимовым, который помогал какому-то русскому мальчишке, встретившемуся ему на пляже, распутать ленту от воздушного змея, и не могла не признаться себе, что наряду с жадностью, с которой смотрела на него, вновь чувствовала знакомое разочарование. И всё из-за тех же мелочей, что и раньше. Мелочей, с которыми ей приходилось мириться. Толя избавился от своего главного недостатка — финансовой несостоятельности, и Лика почему-то ожидала, что с этим уйдут и его простецкие привычки и пристрастия. Но вместо этого, как выяснялось с каждым днём всё более отчётливо, они лишь укоренились в нём и превратились в неотъемлемые качества и считались чертами характерами, с которыми необходимо было Толю принять и полюбить. Ведь ему они не мешали, и даже помогали. Упрямство, твердолобость, настойчивость и нежелание прогибаться под чьи бы то ни было капризы, это и к ней в том числе относилось. И это казалось несправедливым. Вот Петя, по крайней мере, в начале их отношений, ставил её интересы и желания выше своих, и, как Лика считала, ему это помогло, — и в карьере, и в расстановке правильных приоритетов, в попытке разобраться в собственных желаниях и стремлениях. Лика всегда хотела правильных, нужных вещей, и мужа направляла верной дорогой. И разве Петечка мало взял от их брака? Из бизнесмена средней руки, превратился в солидного человека, всё, что мог, с Анжелики поимел, заматерел, связи и нужными знакомствами, под руку с красавицей женой обзавёлся, а затем, паскудник, обманул, изменил и бросил. Это было больно и до крайности обидно, но в то же время, Лика была убеждена в своей правоте и силах, и знала, что Ефимов, будь он чуточку умнее, позабыл бы о борщах и рыбалке, и прислушался к ней. С его деньгами и Ликиными способностями создавать мужчине подходящий антураж и репутацию, из них могла бы выйти отличная пара, успешная, но Толя был легкомыслен. И это тоже раздражало. Хотя, скорее всего, он к ней так относился, легкомысленно и несерьёзно, не слушал, когда Лика говорила, и даже в раздражении шикал на неё, стоило Лике даже на словах, вмешаться в его дела или дать совет. Связями её пользовался, но никаких нравоучений не терпел. Однажды Анжелика даже высказала ему своё возмущение, так и сказала:

— По-твоему, я гожусь только на то, чтобы борщи тебе варить?

А Ефимов, неожиданно разозлившийся, остановил на ней пристальный взгляд, а затем удивился:

— А ты это умеешь? Не знал.

Стало обидно. Неожиданно и всерьёз, да настолько, что Лика не нашлась, что сказать. И все заготовленные советы и наставления перед его встречей с вице-мэром, озвучить так и не смогла, не получилось себя пересилить. А всё от той же обиды. Правда, которую она проглотила, как только Толя предложил съездить отдохнуть. Видимо, почувствовал напряжение, и не придумал ничего лучшего, чем её подкупить. Снова подразнил банковской картой, и Лика тут же сменила гнев на милость. Какие уж тут обиды, когда отдых на Мальдивах впереди? На Мальдивы её даже Петечка никогда не возил.

И что скрывать, Лика была настроена весьма серьёзно по отношению к Ефимову, несмотря на мелкое недовольство, царившее в душе. Его вполне можно смирить и со всем, при необходимости, справиться. Достоинств у её Толи было куда больше, они уверенно перевешивали все её сомнения. Единственное, что всерьёз беспокоило, это воспоминания Ефимова об их общем прошлом. Лика уже знала, что за его улыбками может скрываться нешуточная обида. Не зря же он тогда уехал так поспешно, не попрощавшись. В то время Лика была занята собственными планами и проблемами, и поэтому предпочла отмахнуться от любых мыслей о Ефимове, уехал и уехал, возможно, и к лучшему. Неизвестно, что бы он от своей обиды выкинуть мог, ещё свадьбу бы испортил. Да и не верила Анжелика, что Толя уехал насовсем, что исчезнет, раствориться на просторах страны, а у него, по всей видимости, характер не на шутку взыграл. Не учла она, что Толя умел принимать решения, неожиданные и резкие, и злиться и обижаться умел глубоко в душе, так сразу не заметишь и не поймёшь, что им движет. И в данный момент это его качество сильно осложняло задачу. Обычно мужчины открывались перед Ликой. Терялись о её красоты, и ей не приходилось прикладывать особых усилий, чтобы выяснить их слабые стороны, пристрастия и привычки. И Ефимов был таким же, когда-то, весь как на ладони, и Лика этим пользовалась. Считала, что имеет право, что попросту грех упустить возможность. Но Толя изменился, и доверять ей свои тайные помыслы, не говоря уже о душе, не спешит. Приглядывается к ней, никто не спорит, что с удовольствием, порой ласкает, как кошку, кажется, всерьёз верит, что она от одного его прикосновения мурлыкать начнёт, но всерьёз не воспринимает. Не прислушивается, не доверяет её мнению. И поэтому Лика совершенно не знает, чего ждать.

Сам Толя не раз говорил ей, что задержится в городе на несколько месяцев, но ни разу о том, что последует за этим, разговор у них не заходил. После шумной встречи выпускников и ночи, что они провели вместе, и произошло всё, надо сказать, достаточно спонтанно, Анжелика находилась под впечатлением — и от самого вечера, и от Ефимова. Так вот, после той ночи, Толя у неё задержался. Назовём это так. Задержался на несколько недель, и Лика против совсем не была. Видела в этом определённую выгоду, но при этом не чувствовала, что Толя тает от любви к ней. И опять же всё упиралось в его удобство, которое Лика уже начинала тихо ненавидеть. В городе у Толи была квартира, квартира его матери, недавно освободившаяся от квартирантов, как Анжелика выяснила, но переезжать в неё Ефимов не спешил. Поначалу задумался об этом, но нахмурился, вспомнив об уборке, готовке и пустой, холодной постели и быстренько мысли о переезде откинул. Правда, Лика себя ведением хозяйства тоже не особо утруждала, у неё была своя система, подход к наведению порядка — не разводить бардак, всё изначально класть на свои места. И подобие порядка и сытости показалось Ефимову предпочтительнее одиночества в квартире, где прошли его детство и юность. Но про свои чувства и намерения по отношению к Лике, Толя упорно молчал. Поэтому Лика так обрадовалась поездке, решила, что он, наконец, сделал шаг в правильном направлении. Первое совместное путешествие, и не в какую-нибудь Турцию. Но Толя продолжал пугать своей непредсказуемостью, и поэтому следовало за ним приглядывать, и не забывать напускать в глаза тумана влюблённости. Мужчины всегда покупались на это в её исполнении.

Вот и Ефимов, стоило Лике к нему подсесть и улыбнуться зазывно, тут же к ней потянулся, с определённым намерением, и Лика, посмеявшись, наклонилась к нему, чтобы поцеловать. Прижалась грудью к его груди, потёрлась, потом сделала попытку укусить его за шею, пальчики игриво пробежались по его боку, пощекотали. Но Толя её руку перехватил и отвёл, прижал к шезлонгу. Лика прищурилась, притворяясь разочарованной. Правда, огорчение её было настолько недостоверным, что она сама над ним посмеялась, решив не скрывать этого. Они лежали на шезлонгах, на открытом взорам участке пляжа, и их объятия незамеченными явно бы не остались. Поэтому Лика спорить не стала, отодвинулась, но руку с Толиной груди не убрала. Заглянула ему в лицо, оно казалось бесстрастным, а выражения глаз видеть не могла, их скрывали тёмные очки.

Поэтому Лика его за руку потрясла.

— Толя.

— Что?

— О чём ты думаешь?

Он помолчал, на лице ни один мускул не дёрнулся, а Лика меж тем всерьёз ожидала от него ответа. Наконец Ефимов решил задать встречный вопрос.

— А о чём ты хочешь, чтобы я думал?

— Обо мне, конечно.

— А-а.

— Ты думаешь?

— Ещё бы. И не только я. Ещё половина мужиков на этом пляже. — Он хохотнул. — Солнце моё, ты уверена, что к этому купальнику никакого продолжения не полагалось? Например, в виде нормальных трусов? Тебе от них только резинку дали, по ходу.

Лика всё это выслушала, после чего голову склонила, глянула на него снисходительно.