Возвращение под небеса (СИ) - "Зетт Катэсса" - Страница 8

-- Проблемы сейчас будут у тебя, щенок, в виде прострелянных яиц, -- рявкнул Рожков, крепче сжимая в руках старенький пистолет. -- И тогда тебе твой отец точно не поможет.

Эдуард Валентинович опустил пистолет, указывая дулом Сухонину ниже пояса. Вид у Рожкова был такой, что даже Дэн сразу понял: сейчас старику не составит никакого труда выстрелить.

Денис, по всей видимости, осознал, что у него нет другого выхода, кроме как сдать позиции и отступить. Поэтому хмыкнув, Сухонин-младший просто развёл руками, развернулся и направился по коридору в другую сторону. Нильс поспешил уйти вслед за ним.

Я в бессилии сползла по стене на пол, и Рожков тут же кинулся ко мне. Он убрал пистолет в кобуру на поясе и крепко-крепко прижал меня к себе.

-- Маша, Машенька, тише-тише, всё хорошо, -- бормотал Эдуард Валентинович, обнимая меня.

Я потрясенно плакала, уткнувшись ему в плечо. Моё истерзанное сердце рвалось на части от боли.

-- Спасибо, -- только и смогла пропищать я, в очередной раз, заходясь в рыданиях.

Меня трясло от облегчения. Слава Богу, Дэн ничего не успел сделать. Но этот ужас, все эти мысли о том, что могло бы случиться, если бы Рожков не появился так вовремя, они терзали меня, разрывая на части.

-- Шшш, -- шипел Эдуард Валентинович, успокаивая меня. Он положил руки мне на плечи и посмотрел на меня. -- Маша, он тебе что-нибудь сделал? Скажи мне только честно.

Я почувствовала себя так отвратительно, так унизительно, что даже поморщилась. Как же мне было стыдно перед Эдуардом Валентиновичем за всё произошедшее.

-- Нет, ничего. -- Я тихонько покачала головой. -- Ничего не сделал. Вы очень вовремя появились...

Долю минуты Рожков сверлил меня взглядом, видимо, пытаясь понять, правду ли я ему говорю. Убедившись, что я не вру, он кивнул.

-- Слава Богу, что с тобой всё в порядке, -- сказал Рожков, снова обнимая меня. -- Ничего, ничего... Я не оставлю этого просто так. Я не дам им издеваться над тобой.

Эдуард Валентинович помог добраться мне до моей комнаты. Пока мы шли по коридорам-улица города, мне казалось, что я нахожусь в какой-то странной, жуткой полудрёме, словно бы под действием сильных психотропных лекарств или каких-то наркотиков. В моей голове с абсолютно точным постоянством мелькали только две мысли: первая -- я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о произошедшем. Вторая -- я хочу остаться одна. Все остальные мысли мелькали в голове и тут же исчезали.

А ещё мне сейчас так хотелось рыдать, так хотелось кричать... Так хотелось оказаться дома, в Куполе. Меня давила безысходность. Я почти ощущала её на своих плечах.

Рожков остановился возле двери в мою комнату, продолжая задавать мне вопросы о моем самочувствии и пытаясь хоть как-то меня поддержать.

-- Я, правда, в порядке. Просто хочу немного отдохнуть.

Рожков несколько секунд сверлил меня взглядом, затем, ещё больше нахмурившись, кивнул.

-- Хорошо, Машенька, хорошо.... Если тебе вдруг понадобиться моя помощь, сразу зови. И ничего не бойся, малыш. Он больше не посмеет тебя и пальцем тронуть.

Нервно закусив губу, я кивнула. Махнув Рожкову на прощание, я поспешно зашла в комнату и закрыла за собой дверь. Я не стала включать свет, просто осталась обездвижено стоять у двери, во тьме, рассеивающейся только синей подсветкой настенных часов. В моей груди что-то с надрывом ломалось; слёзы, такие горячие и такие горькие, текли по щекам, обжигая кожу.

Господи, как же мне было больно в эти минуты...

ГЛАВА 2

Я сидела в кабинете Спольникова, понуро вглядываясь в белоснежную страницу календаря. Сегодня был тот самый день, в который пять лет назад, началось моё лечение в Адвеге. Сколько уже процедур состоялось за эти годы?..

Я вздохнула, наблюдая за тем, как Андрей с сосредоточенным видом что-то быстро записывает на белоснежных листах бумаги. Шариковая ручка поскрипывала, выписывая буквы в медицинских записях. Я всё ждала, пока Спольников закончит и сообщит мне самое главное -- результаты лабораторных анализов моей крови. Именно эти анализы показывали, насколько успешно я иду к выздоровлению, поэтому каждый раз, когда приходили результаты, я надеялась. Всем сердцем.

Я окинула взглядом стол Спольникова: бумаги на столе были сложены в ровные стопки; маленькие мензурки, градусники, куски белоснежной ваты и склянки с кровью стояли чуть поодаль в некоей хаотичности. Я была уверена, что после того, как я уйду, Спольников, как настоящий педант, с особой аккуратностью расставит все свои вещи.

Это я не отличалась чрезвычайной прилежностью. Обычно мои дела поглощали меня так, что я не обращала внимания на такие детали, как разбросанные вещи или десять чашек с недопитым кофе на столе.

-- Маша, посмотри на меня, -- обратился ко мне Андрей.

Я вздрогнула от неожиданности и перевела на него взгляд. На секунду меня ослепил свет офтальмоскопа. Я уже почти отвернулась, но Спольников ласково взял меня за подбородок. Я смущенно замерла, стараясь не хлопать глазами.

-- Что ж, всё хорошо, -- сказал Андрей, убирая офтальмоскоп и направляясь к своему месту за столом. -- Сегодня пришли результаты анализов. Сейчас посмотрим, что там.

Андрей сел за стол и достал из стопки с документами папку с моими данными. Он нахмурился, вглядываясь в страницы моей карты. На секунду меня захватило привычное волнение.

-- Ну, чего там? -- спросила я тоненьким голосом.

Спольников попытался ободряюще улыбнуться мне.

-- Всё стабильно, -- тихо сказал он, быстро листая мою карту. -- Но... с последнего раза пока никаких улучшений.

Я, кажется, перестала дышать.

-- Никаких улучшений?! -- только и смогла вымолвить я, обретя голос. -- Но как же так? Но... ведь прошлые результаты показали, что я пошла на поправку даже быстрее, чем ожидалось!

Андрей тяжело вздохнул и посмотрел на меня с самым грустным выражением лица.

-- Возможно, это всего лишь временное отсутствие улучшений, малыш, -- с сочувствием сказал он. -- Ты, конечно, через пару дней сдашь кровь ещё раз, но я практически полностью уверен, что пока всё так, как есть.

У меня внутри всё упало. Глубокое разочарование вдребезги разбило все надежды и мечты, которые успели промелькнуть в моей бедной голове за последний час. Теперь я едва сдерживала слёзы.

-- Детка, ты же знаешь, что прошло ещё слишком мало времени...

Андрей отвел взгляд. Он выглядел подавленным.

-- Да, -- бесцветно ответила я. Опустив взгляд, я встала с кресла. -- Да, знаю. Я... Мне надо идти.

-- Маша, -- поднимаясь из-за стола, начал Андрей. -- Маша, послушай...

Кто-то постучал в дверь кабинета, и мы со Спольниковым замерли.

-- Одну минутку, -- громко обратился Андрей к тому, кто пришел.